Книга Кровавый коктейль - Марина Серова

— Доказательства вы с коллегами найдете сами. Мне за это денег не платят. У вас для этого гораздо больше возможностей. Для меня же достаточно лишь знать об этом. И все. Я свою скромную задачу почти выполнила. Осталось лишь вызволить Аню. Так что маракуйте. Я только добавлю, что едва Андреев узнал, что я убийствами заинтересовалась, как сразу «наружку» приставил.

Жена заглянула в дверь.

— Саш, может, чайком людей угостишь?

— Какой, к черту, чай? По делам уезжаю. Сейчас только позвоню.

Он ушел в зал, а мы, встав из-за стола, поблагодарили хозяйку и, захватив магнитофон, стали одеваться.

Приятное ощущение в желудке немного сглаживало муки совести за свинское отношение к коллеге, не отведавшему григорьевских щей.

Кирсанов оделся первым.

— Ну что, Танечка, давай Григорьева внизу подождем.

Мы спустились на лифте и вышли на улицу. Кирсанов закурил сигарету, подошел к «Audi», постучал.

Антон опустил боковое стекло.

— Что, коллега, давай так: перепоручаем клиентов Танюхе и рвем когти?

Антон кивнул и вышел из машины.

— Так-так. Крысы, значится, линяют с тонущего корабля? — подцепила я их.

— Ах, Таня, вот неблагодарная. Везде, понимаешь, суета предпраздничная. Дома ждет семья, уют. А тут даже медали не светит. А коньяк вы с Григорьевым все равно нам задолжали. Не так, что ли?

— Да так, так. Я пошутила. А вообще я вам ужасно благодарна. Спасибо, ребята. Ладно, прощаю. Сквозите, пока ветер без сучков.

— Чего-чего?! — расхохотались оба.

— Это новое образное выражение. В школе сегодня подцепила.

— Нормально, это надо запомнить, а, Киря? — Антон хлопнул Кирсанова по плечу.

— Все, Таня, пока. Уходим по-английски. Григорьеву — большой привет. Скажешь — дела.

Я помахала им рукой.

Когда вышел Григорьев, их уже и след простыл.

— А где же Володя с товарищем?

Я пожала плечами.

— У них задание.

— Понятно. Ну что, Таня, как распределим свои силы?

— Вам налево, — я указала на «Audi», — а мне направо, — и уселась за руль своей «девятки».

Через пару минут мы уже ехали в отделение милиции Трубного района. А еще через несколько минут полковник Григорьев проводил срочное оперативное совещание, а точнее, инструктаж, в том самом кабинете, где сегодня утром я мысленно пообещала коллегам в форме предоставить возможность убедиться в моих профессиональных данных.

Но неблагодарный полковник Григорьев вдруг неучтиво изрек:

— Женщине там, разумеется, делать нечего. Вы, Таня, можете ехать отдыхать. Вы свое дело сделали.

Ишь как раскомандовался. Тоже мне пуп земли. Что бы ты без меня делал, зараза?!

— Ну уж этого не дождетесь, Александр Александрович! Я, значит, вам на блюдечке с голубой каемочкой все доставила, а меня на берег списать? Не выйдет! — Я выразительно подвигала указательным пальцем влево-вправо перед своим носом, как окулист, проверяющий рефлексы.

Короче, маневр сброса с хвоста им не удался. И Григорьев покорно оставил эту безумную затею.

Моим подопечным предложили начертить план помещения салона «Восторг». Они позвонили шефу по сотовому — оказывается, таковые тоже иногда имеются у простых капитанов УВД, — попросили аудиенции. Так распорядился полковник. Комнату предполагаемой аудиенции Григорьев пометил крестом. Он пометил так же комнату, которую я, в силу своей романтичной натуры, окрестила «розовой» и тайну которой безуспешно пыталась разгадать с помощью телефона.

Наконец все было продумано, просчитано. Ребята в камуфляжных костюмах с оружием заняли свои места в двух «уазиках», а я в уютном салоне своей «девятки». И мы двинулись в путь: снова в сторону моста на Алтынку. Я уже сбилась со счету, сколько раз сегодня мельтешила по Курской. Аж душой к ней прикипела. Проезжая мимо дома номер девять, я невольно взглянула на окна четвертого этажа. В окнах у Калининой горел свет — в обоих окнах и на кухне тоже.

Вера Ивановна не спала.

Интересно, подсказывает ли ей интуиция или материнское чувство, что этот странный, крадущийся по обледенелой дороге кортеж, состоящий из двух милицейских «уазиков», «Audi» и моей «девятки», отправился, чтобы разыграть финальную сцену и поставить точку в моем, казалось бы, неспешном, похожем на замедленные съемки расследовании?

Мне показалось, что из кухни калининской квартиры нас увидели. А расследование мне только кажется медленным — ведь об исчезновении Ани я узнала лишь вчерашним утром. Просто когда за небольшой отрезок времени событий происходит много, начинает казаться, что прошла целая вечность.

Гаишники, которые, наверное, решили, что все автомобилисты взяли сегодня тайм-аут, будут приятно удивлены, что дорога к поселку Молодежному продолжает оставаться оживленной в любую погоду.

Глава 10

Мы остановились за квартал от заведения, которое собирались атаковать.

Ребята в камуфляжках высыпали из «уазиков». Григорьев выпустил похитителей-самоучек на свет божий, дал им последние наставления:

— Ваша задача — явиться как обычно, ничем не вызывая подозрений. Припаркуетесь у двери, постучите. Предварительно напомните по телефону шефу, что у вас к нему срочное секретное дело. Пусть ждет, где мы обговорили. Остальное — наше дело. Проколетесь — пеняйте на себя. Соучастие в убийстве вам обеспечено, не говоря уж о том, что на вашей совести похищение.

— Нет, что вы, мы не проколемся, — уверил Григорьева Корявый.

За время общения с ними я успела заметить, что Корявый — лидер этой восхитительной парочки.

Я подошла к Григорьеву.

— Не волнуйтесь, Сан Саныч. Если они проколются — будут иметь дело со мной, они знают, что их ждет.

Надеюсь, гнилые души недостойных отпрысков затрепетали от моих слов. Все-таки нож для шинковки капусты очень запоминающийся предмет.

— Ну все, поехали, — сказал полковник, оглядевшись. Ребята в камуфляжках давно рассосались, затаившись у окон здания.

Корявый с другом сели в «Audi» и подъехали к зданию.

Там в окнах первого этажа горел свет и просматривалось помещение парикмахерской. Здесь окна были огромными. А вот с обратной стороны здания, где располагались теперь подсобные помещения, а ранее — администрация Дома быта, они были обычными, как в городских квартирах. Вот с той стороны и находилась «розовая комната», где четверо суток провела в плену ни в чем не повинная девочка. Сейчас мое сердце предательски колотилось. Я скрестила пальцы на удачу. Для меня главное — ее спасение. Все остальное — дело Григорьева, и мне до фени, как произойдет встреча полковника, разочарованного недостойным поведением своего подчиненного, с этим подчиненным. Плевать с Эйфелевой башни.