Книга Волна открытий - Алена Салбер

Закончив телефонный разговор, Дина пошла в детскую, проведать ребенка. Она подняла съехавшее одеяло и накрыла девочку, одетую в желтую цыплячью пижаму. Здесь же, рядом с Нютой, уютно свернувшись, спал огромный рыжий кот. Кантеры назвали его в честь знаменитого детектива Фандорина – Фоней.

Кот и девочка, самые младшие члены семьи, часто спали на одной кровати. Когда Аня родилась, Фоне было уже около года, поэтому он, как старший ребенок в семье (а именно так к нему относились домашние), взял шефство над младшим. Он позволял ей все: таскать себя за хвост, невежливо класть на себя руки и даже ноги, гладить против шерсти… Мудрый Фоня понимал, что это – неразумное дитя человеческое, и потому оставлял безнаказанными подобные возмутительные проступки. Никому другому, даже Семену Марковичу, таких вольностей он не спускал.

Впрочем, Аней ребенка в семье никто не называл. Пока она находилась в утробе, но уже было ясно, что она – это она, ее по-старинному звали Нюрой. После рождения для девочки придумали еще множество всяких нежных и смешных прозвищ, так что о настоящем ее имени вспоминали не часто. Внешность ребенка к тому располагала. Это было ангелоподобное существо со светлыми, как у матери, волосами, чистой белой кожей и большими голубыми глазами – казалось, она создана только для того, чтобы ее ласкать и баловать. Впрочем, домашним Аня демонстрировала не только ангельскую кротость, но и здоровую детскую строптивость.

Убедившись, что ребенок крепко спит, Дина вернулась на кухню и поставила чайник. Она вновь подумала об Остафьеве, об Илье и достала из сумки злосчастный факс. Однако далеко продвинуться в этих мыслях ей не удалось. Мобильный телефон тихонько затренькал, она поспешно нажала кнопку приема звонка, но, не успев произнести и слова, услышала:

– Кажется, пронесло. Предынфарктное состояние, не более, – без вступлений выпалила Вера. – Последнюю неделю спал по четыре часа в сутки, готовил документы по новому проекту. И вот – доработался! Надеюсь, что теперь врачи запрут его в больнице не меньше чем на месяц и заколют уколами до синяков! А в следующий раз он будет думать, как работать без сна и отдыха и пугать семью своими инфарктами!

Кровожадность Веры иссякла, и она остановилась перевести дыхание.

– Ладно тебе, ладно, злая женщина, – ответила Дина, улыбаясь ей в трубку, – главное, что все обошлось, а уж теперь твоя маман сама устроит ему такой больничный режим, что мало не покажется.

– Возможно, но несмотря на это я намерена устроить ему разнос через три океана и семь морей! Пусть только придет в себя.

– Господи, почему так далеко? Где ты сейчас?

– На экваторе, в сотне миль от Новой Гвинеи. Но очень хотела бы оказаться сейчас дома. Что-то устала я от этих теплых морей, азиатских пейзажей и вечно улыбающихся аборигенов. Настроение и так кислое, а тут еще отец.

– Терпи, казак, и Нобелевка тебе будет.

Друзья давно признали за Верой огромный научный талант и прочили ей получение престижной Нобелевской премии.

– Ага, и Нобелевкой мне будет, – отшутилась, как всегда, Вера и перевела разговор на другую тему: – Что там, в Москве, снег уже лежит? Как твои карьерные дела?

– Снег у нас выпал, потом растаял, а потом снова выпал. Теперь снегопады идут каждый день, так что скоро сугробы будут выше головы. А на работе все как всегда, скучно и без изменений.

– Как всегда, говоришь? – Вера ухмыльнулась. – А кто недавно ездил в Германию и гонялся там с неизвестными личностями на повышенных скоростях? Это у нас теперь называется «скучно»?

– Откуда ты знаешь? – Дина обомлела от удивления. Как, будучи в открытом море, Вера могла узнать про ее европейские приключения? Впрочем, разгадка оказалась несложной.

– На днях я пообщалась с Арамисом, и он поведал мне о вашей захватывающей гонке по дорогам тихой Европы. Рассказывай, что за поклонники у тебя образовались, от которых приходится вот так удирать?

Дине решительно не хотелось делиться с подругой подробностями недавней поездки. Это были секреты Остафьева, не ее.

– О да, когда речь заходит о сумасшедшей езде, Макс готов говорить часами. Но в данном случае он слишком приукрасил реальные события, – ответила Дина, досадуя на несдержанный язык друга. Интересно, что еще он ей наплел?!

– Я так сначала и подумала, уж слишком не похоже это на тебя. Хотя и Макс беспочвенными фантазиями раньше не увлекался… Впрочем, не хочешь, не говори. Похвастаешься как-нибудь при встрече.

Почувствовав настроение подруги, Вера снова сменила тему и завела речь об участниках экспедиции, о тех местах, где успела побывать, об окружающей природе и некоторых интересных находках. За два экспедиционных месяца Вера устала от общения с замкнутым кругом своих коллег и обрадовалась возможности поделиться впечатлениями с человеком извне. Ей было безразлично, о чем говорить, лишь бы говорить. И Дина покорно слушала, потому что для чего же еще нужны друзья?

Кстати о друзьях! Дина прервала поток Вериных излияний на полуслове и совершенно некстати спросила:

– Вер, а вот если гипотетически представить, что я поступила по отношению к тебе нечестно и ты об этом узнала, – что бы ты сделала?

Вера опешила, потому что в тот момент говорила о неизвестном, нигде ранее не описанном моллюске, которого обнаружила на коралловых рифах близ Новой Гвинеи.

– Странный вопрос. Почему ты спрашиваешь? Готовишься сделать мне пакость?

– Нет, зачем мне делать тебе пакость? Ты мне родная, я тебя люблю. Но если все-таки представить? Мы дружим с тобой с самого детства, вместе многое пережили, и вообще своя в доску. И вот ты узнаешь, что на самом деле я двуличная особа, что я хочу… ну не знаю, украсть этого твоего невиданного моллюска. Украсть и продать, к примеру, японцам, которые будут готовить это чудо природы в ресторанах, а не изучать?

– Ну понятно, понятно, типа предала доверие, подняла руку на святое и наплевала в душу.

– Да! Вот что бы ты сделала?

– Во-первых, не поверила бы. Потому что я тебя знаю, и ты скорее умрешь, чем сделаешь сознательную подлость. Тем более по отношению ко мне или оболтусу-Максу.

– Спасибо на добром слове.

– А если бы все-таки поверила, – продолжала Вера, не обращая внимания на ироничное замечание, – то устроила бы грандиозный скандал. Потому что какого черта ты просто не сказала, что именно тебе нужно и чем я могу помочь? У нас с тобой такие отношения, что решить, по-моему, можно любой вопрос. Даже если бы мы не поделили только что открытую морскую тварь.

– Ну а потом?

– Потом – не знаю. Бр-р-р! Даже думать об этом не хочу. Чего ты меня пугаешь на ночь глядя, я сегодня один стресс уже пережила! Зачем тебе это?

– Понимаешь, у нас на работе два таких же друга разругались сегодня вдрызг. Правда, уже помирились, но еще не совсем. Их явно хотят поссорить. Они оба это понимают, но не знают, кто сыграл с ними такую шутку.