Книга Остров забвения - Барбара Вуд

— Да, чудесно. Буду с нетерпением ждать возможности познакомиться.

Но как только дверь закрылась, Сисси тут же забыла обо всем, кроме одного. Она схватила телефон и набрала номер, который был написан на счете.

— Да, мадам, — раздался гнусавый голос на том конце провода. — Часы готовы. Гравировка уже сделана.

Гравировка!

— Не могли бы вы ее прочитать?

— Конечно, — ответил гнусавый голос. — Читаю. «Линде, сделавшей меня новым человеком. Эд».

16

Офелия влюбляться не собиралась.

Она плохо спала, с трудом сосредоточивалась и быстро выходила из себя. Виной тому слишком плотное расписание лекций и только что вышедшая из печати книга, которую требовалось рекламировать и подписывать. Кроме того, ей, как активисту, приходилось устраивать демонстрации у клиник, делавших аборты, составлять и распространять листовки. Коллеги-антропологи критиковали ее теорию, противоречившую общепринятым взглядам. По мнению Офелии, десять тысяч лет назад секс был редким, случайным, полигамным и противоречившим людским законам. Оппоненты Офелии обвиняли ее в призыве к промискуитету, в том, что она считала брак на всю жизнь «неестественным», и требовали, чтобы она объяснила, как это согласуется с законами Бога, которым она должна следовать. В довершение всего один студент подал университетскому начальству жалобу, что доктор Офелия Каплан занизила ему оценку, потому что он мужчина.

Как ни странно, самую большую дискуссию вызвало название ее книги — «Хлеб убивает». Больше всего Офелию поразила реакция ее родных. Мать строго напомнила ей, что хлеб — самая распространенная еда, которая всегда присутствовала во время трапезы. Хлеб священен, это дар Господа. А брат процитировал Солженицына: «Хлеб — это надежда, хлеб — это поощрение, хлеб — это сила. Хлеб никогда не говорит о могиле, никогда не вызывает отчаяния. Даже затхлая тюремная пайка таинственным образом, крошка за крошкой, ведет отчаянную войну против истощения».

Все выглядело так, словно Офелия нападала на Бога, иудаизм и своих предков.

Она думала, что сходит с ума.

По настоянию матери и сестры (а также декана, издателя и коллег-профессоров) Офелия согласилась обратиться за помощью. Она не верила в знахарей и целителей, считая, что те нужны только слабым людям. Раньше она всегда сама справлялась со своими трудностями. Но начинала страдать ее работа. Она меньше встречалась со студентами, ворочалась по ночам, а в фитнес-клубе занималась упражнениями так усердно, что доводила себя до изнеможения. Подруга порекомендовала ей «хорошего человека».

Несколько недель Офелия делилась с этим человеком своими болями и страхами, исповедовалась в недостатках и слабостях и под конец стала совершенно беззащитной (что было абсолютно несвойственно ей). А он оказался таким чутким и понимающим, что Офелия Каплан в какой-то момент с испугом поняла: целитель превратился в возлюбленного.

Это не было обольщением, твердила себе Офелия, завершая пятидесятый круг в самом большом бассейне курорта. Она сделала это нечаянно. Или нет? Что за женщиной нужно быть, чтобы обольстить собственного психоаналитика?

Сначала она стала наряжаться: блузки вместо свитеров, юбки вместо брюк. Затем сменила обычные сандалии на изящные туфельки. Словом, посылала сигналы, пока в один прекрасный день он не клюнул. Визит заканчивался, шел дождь, от которого кабинет казался еще уютнее; это была раковина, в которую хотелось спрятаться от большого, страшного и требовательного мира. Он встал с кресла, протянул руку, чтобы помочь ей подняться с дивана, но вместо этого привлек ее к себе и обнял. Ласкал и гладил, пока она не застонала. Его прохладные пальцы проникли в ложбинку между грудями, коснулись затвердевших сосков, а потом им на смену пришли губы. Руки Офелии опустились сами собой и начали ласкать его член, пока тот не напрягся.

В тот дождливый день он отстранился, начал бормотать, что он сожалеет, что это неправильно, неэтично, но Офелия была настроена решительно. До сих пор она по-настоящему не влюблялась, так как всегда держала себя в узде. Ей приходилось бороться за место под солнцем в жестком мужском мире, в результате весь университет считал ее фригидной сукой. Но с ним она могла быть хрупкой и беспомощной, противопоставить свою женственность его вызывающей мужественности; это чувство было таким эротичным, что стало ее манией.

Наступил еще один дождливый день; на этот раз он развел в камине огонь. На улице было холодно, но Офелия пришла в легкой блузке, сквозь которую просвечивало голубое белье. Заметив, что на ней нет колготок, он прижал ее к себе. Все произошло очень быстро. Офелия была сильно возбуждена, и позже он описывал это так: «Горячий нож скользнул в мягкое масло». Они лежали на пушистом ковре, и, когда он снова вошел в нее, на сей раз бережно и нежно, Офелия вскрикнула от радости, которой никогда раньше не испытывала. Наконец-то Дэвид принадлежал ей!

Это было год назад, а теперь она носила его обручальное кольцо и с ужасом думала о том, что носит его ребенка.

Закончив круги, Офелия вышла из бассейна на искрящийся утренний свет. Всё, передышка закончена. Нужно вернуться в номер и проделать тест. Вчера вечером она не решилась: было поздно, и она чувствовала себя измотанной после дурацкого ток-шоу и долгой поездки. А сегодня утром не стала открывать коробочку, потому что хотела поплавать.

Офелия выругала себя. Она презирала свою нерешительность. Ведь для этого она сюда и приехала. Пора взглянуть в лицо фактам.

Вытирая короткие черные волосы, Офелия заметила двух женщин, лежавших в шезлонгах и читавших ее книгу. Она изумленно покачала головой. Никто, абсолютно никто не верил, что написанная ею книга не посвящена модной диете.

Ну, Дэвид, конечно, верил. Но Дэвид не в счет. Он любит ее.

Доктор Офелия Каплан, преподаватель университета, профессор антропологии, три года назад, сама того не желая, вызвала сенсацию, опубликовав книгу под названием «Хлеб убивает». В этой яростной диатрибе против потребления мучных продуктов она сравнивала зубы доисторических людей с зубами древних египтян. Мумии свидетельствовали, что обитатели долины Нила страдали заболеваниями десен, кариесом и воспалением надкостницы. А сопутствующие болезни и другие признаки указывали на широкое распространение диабета.

Офелия задалась вопросом: что могло вызвать столь резкое и радикальное изменение в состоянии здоровья, которое произошло между первобытнообщинной эпохой и эпохой фараонов? Ответ был только один: хлеб.

«Физиология человека, — писала она в диссертации, — возникшего больше четырех миллионов лет назад, приспосабливалась к окружающей среде. Наши человекообразные предки ели яйца, ящериц, птиц, корни, семена и ягоды. Иногда им удавалось убить более крупное животное. Наш кишечник, наша поджелудочная железа и наш обмен веществ эволюционировали в соответствии с продуктами, которые мы ели. А потом — всего лишь десять тысяч лет назад — мы внезапно стали печь хлеб, есть мед и пить алкоголь. Три этих яда — очищенная мука, сахар и этанол — люди никогда раньше не употребляли. Десяти тысяч лет нашей пищеварительной системе недостаточно, чтобы адаптироваться и приспособиться к этим веществам. Вот почему сегодня мы страдаем избыточным весом и множеством сопутствующих заболеваний, вот почему так стремительно увеличивается число больных диабетом-2. Мы рождаемся с пищеварительным трактом собирателей и охотников. Возможно, за четыре миллиона лет наша поджелудочная железа и система накопления жира научатся справляться с избытком сахара (в который со временем и превращается мука), но до тех пор мы будем травить сами себя».