Книга Купец - Евгений Алексеев

Надеяться на то, что Гаррен промахнется, нереально. Артефакт щита не помощник, болт у Гаррена непростой, такой пробьет и щит архимага. Дело в том, что еще до рождения Империи Двуживущего был найден металл, который разрушал любые магические плетения. Воин в доспехе из такого материала мог не бояться магической атаки. Правда, маги, сталкиваясь с такими индивидуумами, просто-напросто левитировали кусок камня на голову несчастного, а уж от доброго булыжника чудо-доспех не спасал. Металл назвали клением, по имени его первооткрывателя лода Кления.

Клений был очень похож на золото, тяжел, мягок, хорош при ковке, но гораздо дороже золота, потому как месторождений его раз-два и обчелся, а вот применение ему нашлось – о-го-го. Доспехи из него никогда не делались как из-за его дороговизны, так и из-за огромной тяжести и непрочности, но выход нашли, мастера покрывали доспех тонкими листками кления, делая что-то вроде позолоты. Помогало не так эффективно, но многие плетения магов были такому доспеху нипочем. Все же удовольствие носить такой доспех дорогого стоило, тем более что в сражениях, да и просто при носке, слой кления легко стирался и его приходилось наносить заново. Только знаменитые панцири легионов Двуживущего имели слой кления, который держался веками, поэтому-то и носятся искатели по Пустоши, собирая оружие прошлого.

Но настоящее применение клению нашел Двуживущий, именно ему приписывают изобретение первого арбалетного болта, наконечник которого был покрыт клением, а внутри таился стальной стержень. Такой снаряд прошивал щиты ничего не ожидающих магов, а потом пробивал кольчуги тех из них, кто таковые имел. Носители подобных снарядов сразу стали числиться убийцами магов. Надо сказать, такое военное творчество сильно поменяло тактику боевых действий: если раньше маги ломились впереди строя, закрывая своим щитом лучших воинов от стрел, то теперь стали скромненько ютиться позади широких спин, так как простой воин получил вполне реальные шансы убить мага. В некоторых государствах вроде Риттена, где кучковалось большинство магов человеческого рода, клений вроде даже запретили, государство полностью монополизировало его добычу и производство из кления оружия. Именно такой подарочек и припас для меня Гаррен, не поскупился, гад.

– Гаррен, мама и Марион останутся без куска хлеба, ты же играл с нами в детстве! – Я старался выгадать время, но решения в сложившейся ситуации не было.

Артефакты остались в кошеле, который снят вместе с поясом перед входом в пещеру. Мои скромные способности мага Гаррену никак не повредят, сам зарядил перед уходом его щит. Гаррен сказал, что нашел камушек в Пустоши в одном из походов. А если случится чудо и болт пролетит мимо или лишь ранит, старый ветеран легко расправится со мной – он в доспехе с мечом на поясе, я же перед походом в пещеру избавил себя от всего тяжелого, вплоть до обеденного ножа. Хотя будь у меня в руках меч, а на теле доспех, они бы мало помогли против такого мастера.

Но тут я увидел то, что напугало меня гораздо больше, чем Гаррен. Голова огромной рептилии высунулась из-за скального выступа. Это была квинтэссенция ужаса. Огромная треугольная морда, пасть, мерзкая чешуя, но самое главное, неживые и в то же время бегающие глаза. Из пасти с неимоверной скоростью высовывался раздвоенный язык. Я, онемев и забыв про все, попытался привлечь внимание Гаррена:

– Там, смотри…

– Хорошая попытка, сынок, но уж… – На этом поучительная речь Гаррена оборвалась, как и его жизнь вообще.

Сделав невероятный прыжок, ящер вцепился пастью в моего несостоявшегося убийцу. Мои же ноги, выйдя из ступора, понеслись в пещеру со скоростью, которой бы позавидовали гонцы короля, безошибочно выбрав третий проход. И все же позади послышался свистящий шелест – он шел за мной. В темноте ужас рос, казалось, что сердце бьется в миллион раз быстрее и громче. Как удалось доползти до убежища, не помню, однако, забравшись в пещеру, где мое тело с трудом передвигалось ползком, я с облегчением, но страхом услышал, как что-то огромное пытается втиснуться за мной. Голова ящера была поистине гигантской, непропорциональной телу, а потому в один прекрасный момент перестала проходить в узкий проход.

Ящер возился в пещере, но добраться до меня никак не мог. Наконец я перестал его слышать, однако вылезать из своего убежища не спешил. О том, сколько прошло времени, можно было только догадываться, в пещере со сталагмитами я поспал и попил воды, но что делать, в голову не приходило. В конце концов здравый смысл на пару с голодом одержали верх – без еды я тут вообще протяну ноги. Потому, собрав волю в кулак, я полез наружу.

Было раннее утро, значит, в пещере я провел сутки или двое? Вокруг стояла тишина, ящера, слава богам, поблизости не наблюдалось, лошадей и трупов тоже – видимо, прожорливая тварь пировала здесь весь вчерашний день или поучаствовал кто-то еще. Отсутствовали даже кости. Надо уходить отсюда скорее, рептилия после сытной еды обычно не нуждается в пище несколько дней, но кто их знает, измененных Пустоши, да и вполне могут появиться какие-нибудь сотоварищи.

Лошадей нет, а значит, предстоит топать трое суток или больше. Потому нужно было тщательно приготовиться к походу. После осмотра того, что пережило погром, учиненный тварью, нашел два целых бурдюка с водой, один из мешков с провизией, оружие и золото. Провианта было дня на три, воды должно было хватить на пять, если буду расходовать с умом, да только вот груз получался огромный. Вода, золото и еда весили килограммов двадцать, да еще оружие. Нужно избавляться от лишнего.

Кольчугу, меч, кинжал, арбалеты и «пушку» сельского старосты пришлось оставить в пещере. А вот один из пороховиков я все же взял – вдруг нужно будет пальнуть в какого-нибудь зверька, так, для испуга. Если же тут все такие, как вчерашний ящер, то и страшное ружье окажется лишь фейерверком перед смертью, громким, шумным, но совершенно бесполезным. Нашелся и мой кошель с артефактом: хоть на большинство тварей Пустоши магия не действует, но все же на душе стало легче. Никогда теперь камушек снимать не буду, надо, как советовали умные люди, сделать ожерелье на шею и носить, даже в бане. Вот Гаррен так и поступал, правда, ему это не очень помогло.

Злости к Гаррену я не испытывал. Он был самым умным из соратников отца, а потому, все верно просчитав, решил свернуть удочки. Мне он был ничем не обязан, а отец, перед которым Гаррен считал себя должником, мертв. Украденные деньги никто бы не стал искать, их и так уже списали, тем более что о роли Гаррена в отряде никто не знал. Одним словом, у него имелись все шансы осуществить свою мечту о жизни столичного рантье, но судьба распорядилась иначе.

Перед выходом я еще раз сползал в пещеру, наполнил бурдюк лишними каплями влаги. Все, что не влезло, выпил. Подтянув всю поклажу, еще раз перебрав имущество, отправился домой. Направление вроде выбрано верное, а потому оставалось запастись терпением и идти.

На шестой день кончилась вода, последний сухарь я дожевал сутки назад, но никаких признаков конца Пустоши видно не было. Ни следов людей, ни животных. Песок и камень, солнце и сухой горячий ветер. Ночью в пустыне терзал холод, а днем жара. К счастью, к концу шестого дня ландшафт немного изменился, появились кактусы, целые заросли. Их мякоть избавила от уже мучившей меня жажды и в какой-то мере от голода. Вся поросль была безжалостно уничтожена, часть плодов заняла освободившийся бурдюк, который болтался на плече на случай, если найдется источник воды. Воспрянув, двинулся дальше. Возможно, выход из Пустоши уже найден, а растительность и замеченное пересохшее русло реки – те ориентиры, которые выведут к людям.