Книга Умереть легко и приятно - Марина Серова

– Ложись, гады! – заорала я.

Те, не разобравшись, какая конкретно граната полетела им под ноги, испуганно рухнули на землю. Нет, это здорово – двадцать человек, все как один, падают, прикрывая головы руками! Остальные боевики застыли в некотором замешательстве. Этой долей секунды я и поспешила воспользоваться.

– Бежим! – Я дернула Стаса за рукав, увлекая его за собой мимо лежащих на земле боевиков.

Граната, хлопнув, испустила густой клуб ядовитого белого дыма.

– Глаза, Стас! – еще раз крикнула я. Но он и так понял, что от него требуется. Закрыв глаза, он вслепую бежал за мной, наступая на лежащих боевиков. Те же кашляли и чихали, пытались подняться, натыкались друг на друга.

Остальные боевики, не попавшие в зону действия слезоточивого газа, с криками бросились за нами. Они не стреляли – видимо, боялись попасть в своих беспомощных товарищей, которые оказались точно на линии огня. Я вытащила вторую гранату и швырнула ее в оставшуюся группу. Не глядя, что происходит позади нас, я подскочила к ближайшему к нам «уазику». Господи, лишь бы он был заправлен! Ключей зажигания, естественно, в замке не оказалось. Резко дернув на себя провода в замке, я быстро соединила обрывки – мотор завелся. С первого раза! А ведь я провела подобную операция впервые в жизни – до этого только видела, как это делается в американских фильмах!

– Поехали! – закричала я. Головин вскочил в машину сразу за мной. Как это у него хорошо получилось – ведь глаза его были плотно закрыты, и он судорожно зажимал руками нос и рот.

– Можешь открыть! – крикнула я, выжимая сцепление и трогая «уазик» с места. Сзади нас раздались автоматные очереди. – Пригнись и не высовывайся! – снова крикнула я Станиславу. Но предупреждать его было совершенно излишне – как только над нами просвистели первые пули, он почти полностью залез под приборный щиток. И как это только он туда поместился!

Я пыталась выжать из двигателя машины все, на что он был способен. А способен он оказался на многое – машина неслась со скоростью почти восемьдесят километров в час! Это по лесу-то! Слава богу, что на территории лагеря «Лесок» лес оказался изрядно вырублен, и я спокойно выписывала кренделя между деревьями, пытаясь выбраться на дорогу к главным воротам.

– Налево! Налево заворачивай! – совершенно неожиданно над самым моим ухом раздался уже хорошо знакомый мне голос. Голос генерала Кречетова.

– Боже мой! – вырвалось у меня. – Откуда ты здесь взялся!

– У меня нет выбора – Панов ведь решил от меня избавиться!

– Ненадежный у тебя соратник!

– Это политика! – спокойно сказал он.

– В одном месте видела я вашу политику! – крикнула я. – Так куда ехать?

– Сейчас прямо – а ворота там, за поворотом, направо!

– Ну, если ты меня обманул!..

– Зачем мне тебя обманывать? Мы в одной лодке!

– Ну фиг два! Я с вами в одной лодке никогда не буду!

– Сейчас у вас нет выбора!

– Да что же это такое – у тебя нет выбора, у меня нет выбора! Какая-то дурацкая ситуация!

– Кончай шутить! Держи руль! А то нас сейчас догонят.

Он оказался прав – позади нас раздался рев моторов. Это пришедшие в себя боевики погрузились в оставшиеся машины и бросились в погоню. Я оглянулась – за нами ехали «уазик» и оба «ЗИЛа». В джипе, который ехал во главе преследователей, я успела заметить перекошенное от злобы лицо Панова. Нас преследует великий полковник лично! Какая честь!

– Где же ваши ворота? – спросила я у Кречетова. – Что-то большой лагерь получается!

– Да вот же они, только…

Только ворота оказались надежно перегорожены одним из двух БТРов. Вот тебе и приехали!

Второй БТР стоял рядом с первым, но вдоль дороги. Башня его угрожающе разворачивалась в нашу сторону.

– Вы что, все-таки достали боеприпасы для этой штуки? – спросила я у Кречетова.

– К сожалению! Я их вчера сам лично доставил в лагерь! – мрачно сказал он.

– Вот теперь сам и выбирайся! – сказала я.

– Поворачивай! – крикнул он.

– Ну уж нет! Вперед и до победного конца! – крикнула я.

– Ты сумасшедшая!

– Ага! Еще какая!

Раздалась короткая очередь. Пули просвистели где-то слева. Уф! Мазилы! Еще выстрелы – опять мимо. Я резко свернула с дороги и направила машину на ограду около ворот – это была все та же колючая проволока, натянутая на массивных деревянных столбах

– Все пригнулись! – крикнула я и выжала акселератор до отказа.

Эти слова относились в основном к Кречетову, потому что Головин, собственно, так и не разгибался, продолжая скрываться под приборным щитком.

«Уазик» с бешеным ревом врезался в ограждение. От удара я чуть не вылетела из кресла. Кречетов, судя по всему, пережил что-то подобное. Проволока, на которую мы наехали, выдержала. Слава богу, столбы оказались менее прочны – они опрокинулись так, словно были врыты не в землю, а в песок. Переехав через остатки ограды, наш «уазик» свернул на дорогу и понесся по ней. Сзади раздались запоздалые выстрелы БТРа. Я оглянулась – бронированный монстр пытался отъехать от ворот, давая дорогу нашей погоне. Но что-то там у них случилось, и его заклинило. Вокруг БТРа бегали боевики, машины же осторожно проезжали через сделанный нами пролом в ограждении.

– Я снова и снова жалею, что ты была не на моей стороне! – грустно сказал генерал.

– Заткнись! – оборвала его я.

– Мы еще живы или уже на том свете? – Стас наконец решился поднять голову. Надо же – этот живчик, оказывается, даже был способен шутить!

Наш «уазик» неся по просеке, поднимая за собой из-под колес фонтаны талого снега. Где-то метрах в ста позади нас мелькали машины преследователей.

– Теперь главное – добраться до большака! – сказал Кречетов.

– А там они что, от нас отстанут? – спросила я.

– Конечно! Зачем им там светиться! Мы же на нелегальном положении!

– И что будет дальше?

– Полковник введет в действие план «Альфа».

– Это что?

– Временная эвакуация.

– И куда же вы будете эвакуироваться?

– Этого не знаю даже я. Есть еще ряд лагерей, более законспирированных, чем этот!

– Ну уж нет! – сказала я. – Ничего у вас, ребята, не выйдет!

– А что ты сделаешь? Это очень сильная военная машина!

– Ну, не настолько сильная, как кажется! – усмехнулась я.

– Это были не самые обученные наши части! – сказал он. Похоже, что факт ухода от погони взбодрил бравого генерала и к нему начали возвращаться его самодовольство и спесь.