Книга Опасный флирт - Нина Роуэн

– Ваша бабушка знала, что вы обладаете выдающимся умом, – заметил Нортвуд.

– Да, – кивнула Лидия. И тут слезы обожгли ей глаза так неожиданно, что она не успела отвернуться. – Они оба знали – и она, и папа. Все мое детство бабушка была самой большой моей сторонницей, она всегда меня поддерживала. И папа никогда не пытался подавить мои способности.

Между ними повисла тишина, однако Лидия ощутила беспокойство Александра – он явно чувствовал, что что-то пошло не так. Она прижала пальцы к глазам, глотая старые слезы и пытаясь успокоиться.

– И что же произошло? – Его голос походил на тихий, низкий раскат грома.

Лидия помотала головой. Даже ему она никогда – никогда! – не сможет ответить на этот вопрос.

– Лидия!

Господи, он подошел ближе! И от этого чудесного, плавного звука его голоса, произнесшего ее имя, в крови поднялась волна удовольствия. Александр стоял совсем рядом. Лидия знала: если она сделает хоть небольшой шажок назад, то наткнется спиной на его широкую, мускулистую грудь. Ее пальцы впились в ладони, когда она сдерживала в себе желание так и поступить.

И тут его сильные, уверенные руки легли ей на плечи. У Лидии перехватило дыхание, все ее тело замерло от его прикосновения.

– Так что же это будет, милорд? – Собравшись с силами, Лидия отстранилась и повернулась к Александру лицом.

– Вы это о чем?

– О моем долге, – пояснила Лидия. – Вы решили задачу. И теперь я снова что-то вам должна.

Нортвуд нахмурился.

– Я не собираюсь просить у вас уплаты какого-то долга.

– А я настаиваю на том, чтобы вы это сделали.

Вполголоса выругавшись, Нортвуд сунул руку в карман и вынул оттуда медальон. Он несколько мгновений смотрел на украшение, лежащее на его открытой ладони.

– Я хочу, чтобы вы забрали его, – сказал он наконец.

– Знаю, что хотите. Но как и у вас, у меня тоже есть гордость. – Лидия проследила за его взглядом. Медальон казался таким маленьким, а цепочка – хрупкой в его большой руке, которая, казалось, поглотила украшение.

Да, Лидии очень хотелось вернуть медальон. Ей нужно было вернуть его. И все же если она примет предложение лорда Нортвуда, у нее больше не будет предлога для встречи с ним. Она не сможет объяснить, зачем ей нужно увидеть его еще раз.

При одной мысли об этом у Лидии так сильно заболела голова, как не болела никогда в жизни.

Нортвуд снова убрал медальон в карман и начал мерить шагами комнату.

– Ну что ж, хорошо. Долг… В конце июня в Сент-Мартинс-Холле вы прочтете лекцию о математическом образовании.

Лидия взглянула на Александра с таким видом, будто он попросил ее слетать на Луну.

– Прошу прощения?

– Я стою во главе подкомитета, который отвечает за планирование лекций, темы которых совпадают с тематическими разделами образовательной выставки, – начал объяснять он. – Лекции сосредоточатся на теории образования и практике. Я уже договорился с несколькими лекторами, которые обсудят модели образования – например, использование микроскопов в школах, музыку, образование и бедность, ботанику и экономику как науки. – Остановившись, Нортвуд посмотрел на Лидию. – Вот я и хочу, чтобы вы прочитали лекцию о преподавании математики в школах.

– Но я… я… Неужели вы хотите сказать, что женщины будут читать лекции?

– Нет, – покачал он головой. – Во всяком случае, ни одну женщину не просили об этом. До сего дня.

– Но почему именно я?

– Не знаю никого другого, кто сделал бы это лучше вас.

Лидия сжала пальцами карандаш, который до сих пор держала в руке.

– Извините. – Тень омрачила ее удовольствие от комплиментов Нортвуда. – Я не могу.

Александр нахмурился.

– Почему не можете? На этих лекциях будут присутствовать видные ученые со всего света.

– Не хочу, чтобы они меня слушали. Я несколько месяцев не читала лекций, я не часто публикую научные статьи. Консультирую нескольких коллег, которые не распространяются о нашем сотрудничестве. Именно они пригласили меня вступить в редколлегию журнала, и это моя первая работа по профессии, которой я занялась, за долгие годы.

– Но почему тогда вы сейчас этим занимаетесь?

– Потому что на собрания приходят всего несколько математиков, которых я считаю друзьями. Я не бываю на больших симпозиумах и не переписываюсь с коллегами с континента.

– Почему нет, черт возьми?!

Его страстный тон озадачил Лидию. Ее рука крепче сжала карандаш, а сердце забилось быстрее, когда она пыталась найти объяснение этой внезапной горячности.

– Преподавать математику – неподходящее дело для леди, – через несколько мгновений промолвила она. – И вам это известно. И хотя, когда я была моложе, отец и бабушка стремились дать мне образование, скоро стало понятно, что в обществе меня считают весьма странной. Такое отношение повлияло на нашу репутацию, и без того пострадавшую из-за пересудов о моей матери. Потому мы пришли к выводу, что будет лучше, особенно для Джейн, если я не стану афишировать свое увлечение.

Несколько мгновений Нортвуд молчал. Его лицо оставалось напряженным и неподвижным, но в глазах бушевала буря, как на поверхности озера, растревоженной сильным ветром.

– Но это же полная глупость, – наконец сказал он. – С таким умом, как у вас…

– Нет. – Лидия остановила его, подняв руку. – Прошу вас не убеждать меня поступать иначе. Это у вас не выйдет.

Буря в глазах виконта стала сильнее, ветер усилился, но, к немалому удивлению Лидии, он лишь кивнул.

– Ну хорошо. На следующей неделе мой отец, Талия и я отправимся в наше поместье в Девоне. Мы не были там много лет. Себастьян едет, потому что ему больше нечего делать. Вы поедете с нами.

– Почему?

– Потому что мне будет приятно ваше общество. В четверг днем я отправлю за вами экипаж на железнодорожную станцию. – С этими словами Нортвуд направился к двери.

– Лорд Нортвуд!

Александр остановился. Сердце Лидии было готово выскочить из груди.

– Вы… Вам будет приятно мое общество? – повторила она вопросительным тоном.

В его глазах промелькнуло легкое удивление:

– В это так трудно поверить?

– Да нет, но я… я правда не думаю…

– Вы хотите отказаться от уплаты долга? – В глазах Александра вспыхнула озорная усмешка, когда он снова приблизился к Лидии. – Такая гордая и честная миледи?

Лидия приосанилась.

– Я же говорила, что долг должен быть в пределах разумного, – напомнила она.

– В коротком визите нет ничего неразумного, – возразил Нортвуд. – А в особняке Флорестон-Мэнор замечательно.