Книга Призраки Гойи - Жан-Клод Карьер

Большая часть самого духовенства, в среде которого царил раскол, желала, чтобы между государством и церковью ценой обоюдных уступок вновь наступило согласие. Народ же после многолетней смуты, битв и тревог, как и все народы, стремился к одному — жить в мире.

В те же самые годы молодой корсиканский генерал с длинной жесткой шевелюрой, дитя революции, которого звали Наполеон Бонапарт, впервые дал о себе знать. Простой капитан артиллерии отличился в 1793 году, во время осады Тулона англичанами. В 1794 году он, уже в качестве бригадного генерала, принял участие в первом Итальянском походе. Затем Наполеон, ненадолго впавший в опалу, жестоко подавил в Париже роялистский мятеж. В 1796 году он же, только что назначенный главнокомандующим, всего за несколько недель освободил Италию от австрийской оккупации.

Вся Европа говорила только о нем. Этот человек, посланный покорять Египет в 1798 году (очевидно, его хотели удержать вдали от Парижа), вскоре вернулся обратно, после того как французский флот был уничтожен в Абукире. Он понимал, что его блестящие успехи на Востоке носят временный характер и что измученные солдаты не последуют за ним в Азию, куда он мечтал отправиться, еще дальше, чем Александр Великий.

Наполеон Бонапарт остановил свой выбор на Париже. Вернувшись во французскую столицу, он, как соучастник молниеносного государственного переворота, получил звание Первого консула, стал одним из членов триумвирата, призванного управлять страной, а затем и пожизненным консулом. Народ считал этого выходца из низов, пришедшего к власти легальным путем, прирожденным победителем, безупречным героем, а также единственным человеком, способным объединить французов. Вдобавок в 1801 году после долгих и трудных переговоров с папой Пием VII Наполеон заключил конкордат, которому суждено было сохранять свою законную силу на протяжении более столетия.

В самом начале только что наступившего XIX века Франция, наконец, обрела долгожданное равновесие и радость жизни, которую она, казалось, безвозвратно утратила. Писатель Шатобриан, вернувшийся из Англии в 1800 году после семилетнего изгнания, писал, что ожидал найти жуткие, обагренные кровью руины, а увидел одни лишь кабачки. Люди танцевали, открывались эротические театры, женщины обнажали шею и плечи, и в тени шумных празднеств уже вызревал печальный романтизм, любитель мрака и бурь.

Наполеону Бонапарту, главному творцу этой эйфории, оставалось лишь провозгласить себя императором. Императорский сан был пожалован ему Сенатом, который не мог поступить иначе, и генерал сам короновал себя в соборе Парижской богоматери, в присутствии римского папы, специально прибывшего по этому случаю во Францию в мае 1804 года.

С момента Бастилии до коронации Наполеона прошло менее пятнадцати лет. История народов редко знавала подобное ускорение. Все последствия этих событий ощущались в Испании, в подавляющем большинстве своем хранившей верность королю, несмотря на то, что сам король не собирался выходить из свойственной ему апатии. Экономическое положение страны медленно улучшалось, провинции были связаны между собой приличными дорогами, был вырыт Арагонский канал, Барселона и Кадис (город, победивший в состязании с Севильей, слишком удаленной от моря) развивались, и морская торговля в этих портах становилась все оживленнее. Король не видел никакого недовольства в народе и никакого смысла в том, чтобы слепо следовать революционной моде и пытаться реформировать монархию.

Во времена Директории он даже заключил союз с французским правительством, и Испания ipso facto[11]оказалась в стане врагов Англии, непримиримой соперницы Франции. Император Наполеон собирался использовать этот договор, чтобы в 1804 году втянуть Испанию в войну на своей стороне, а также усилить континентальную блокаду, которая должна была закрыть европейские порты для английской торговли.

Однако в 1805 году в Трафальгарском сражении франко-испанский флот был разгромлен английским, под командованием адмирала Нельсона, и это поражение разрушило планы Наполеона. Затем встал вопрос о том, чтобы наказать и расчленить Португалию, отказавшуюся присоединиться к блокаде: треть этой страны должна была отойти к Франции, треть — к Испании, которая вернула бы себе земли, утраченные в XVII веке. А последняя треть должна была стать собственностью всесильного, сказочно богатого и невероятно ловкого Мануэля Годоя, который держал бразды правления в своих руках начиная с 1792 года и которому предстояло благодаря разделу Португалии получить титул князя Альгарвского.

Между тем под сенью королевского дворца, как в романах ужасов, также именуемых «готическими», которые обожали люди этой эпохи (ими зачитывались французские революционеры), тихо зрел заговор. Его готовил Фердинанд, родной сын Карлоса IV. Этот недалекий и жестокий молодой человек двадцати трех лет под давлением наиболее ярых консерваторов вознамерился прийти к власти путем государственного переворота и убить Годоя, даже если бы ради этого пришлось отправить на тот свет собственных отца и мать с помощью яда, вечного убийцы королей.

Однако заговор был раскрыт. По-видимому, Карлос IV был предупрежден об этом некоей таинственной запиской. Он неожиданно явился к сыну и обнаружил у него компрометирующие бумаги. Король тотчас же написал Наполеону, своему тогдашнему кумиру, которого он не называл не иначе как «брат мой», чтобы сообщить о раскрытом им «чудовищном заговоре».

Он приказал посадить своего сына под домашний арест, и жители Мадрида, плохо знавшие Фердинанда, стали величать его El deseado, «желанный».

На основании ранее подписанных соглашений французские войска, по правде сказать, более многочисленные, чем предполагалось, вторглись в Испанию. В принципе им надлежало дойти до Португалии под командованием Мюрата. Они же заняли города Памплону и Барселону, не изъявляя намерения когда-либо оттуда уйти.

Король с королевой испугались и собрались было бежать через Кадис в Америку. В этом случае испанскому монарху пришлось бы впервые пересечь Атлантический океан. Годою и его любовнице Жозефе Тудо предстояло отправиться в путь вместе с ними. Вся эта авантюра закончилась как фарс в Аранхуэсе, южном пригороде Мадрида. Сторонники Фердинанда взбунтовались и арестовали Годоя, который попытался спрятаться, по разным версиям, то ли в свернутом ковре, то ли под грудой циновок. Карлос IV немедленно отстранил премьер-министра от должности. Но было слишком поздно. Фердинанд, освобожденный своими сторонниками, вынудил отца отречься в его пользу и взошел на престол под именем Фердинанда VII.

Это произошло 19 марта 1808 года. Карлос IV больше не был испанским королем.

Четырьмя днями позже Мюрат с французской армией вошел в Мадрид. Этот великолепный всадник, озабоченный лишь впечатлением, которое производил на жителей Мадрида его экстравагантный мундир, неверно истолковал их чувства. Он счел себя желанным гостем, но ошибся. Зато мадридцы устроили пышный прием Deseado, когда тот появился в городе. Они устилали его путь плащами. Но стоило Фердинанду оказаться на месте, как он получил от Наполеона письмо с настойчивой просьбой почтить его своим присутствием в одном из замков в окрестностях Байонны.