Книга Темная сторона российской провинции - Мария Артемьева

Ряска на поверхности разошлась, и веселенькая, мультяшно яркого цвета полянка открылась во всей своей мерзости: болото. Вонючее и гиблое.

Увидав, как рухнул дядя Олег, Алешка заорал. Он был уверен, что Олег сейчас захлебнется в трясине, уйдет в гнилую жижу прямо у него на глазах.

— Заткнись, балбес! — приказал Олег и принялся выкарабкиваться потихоньку на твердый бережок, ухватившись за куст голубики, весьма кстати подвернувшийся под руки.

Алешка выпучил глаза, сжал побелевшие губы и с ужасом смотрел. Он даже вздохнуть боялся, торчал как пень — ни жив ни мертв. И перевел дух, только когда Олег, шипя и отряхиваясь, вылез из топи и, опершись на Алешкино плечо, принялся выливать воду из сапог.

— Черт, угораздило, — ворчал он. — Ладно, по пути высохнет.

Отжав мокрое и обувшись снова, он повертел головой по сторонам.

— Так… Мы откуда пришли? Оттуда?

— Вроде, — поддакнул Алешка, пожимая плечами. С его точки зрения, все стороны в лесу были одинаковы: всюду елки. Куда ни пойди — главное, чтобы от болота подальше.

— Ага. А выстрелы были, значит, там. Надо левее взять от реки.

Однако, взяв левее, они никого и ничего не обнаружили.

После часа поисков решили вернуться обратно, к реке.

Спустя еще час осознали, что и это невозможно. Пути назад нет: они заблудились.

Они не переставали звать товарищей, надеясь, что те откликнутся, но в тайге стояла злая, мертвая тишина.

Солнце уже катилось к закату, и между деревьев повисла сумеречная мгла. В посвежевшем воздухе конденсировался пар: туман сгущался. Сырость заставляла дрожать от озноба, выстукивать зубами покаянную дробь.

«И на кой я сюда поперся, — вертелось в Алешкиной голове. — Крутым стать хотел, дурак. В кино б сейчас с Ленкой сходил. Или с пацанами по Сети в танчики. Футбол тоже, „Реал“ — „Манчестер Юнайтед“…»

Но он помалкивал, стараясь только держаться как можно ближе к дяде Олегу, не отставать ни на шаг.

Ноги гудели и подгибались. Хотелось отыскать где-нибудь сухую кочку, упасть на нее и заснуть. Хорошо бы еще попить или поесть горячего. Согреться. Но это — потом. Сначала — упасть.

— Устал? — сказал Олег. Алешка не ответил. — Я тоже. Смертельно.

— Может, нас лешак водит? — предположил Алешка. — Может, надо, как тот старик рассказывал, всю одежду перевернуть…

Олег улыбнулся.

— Ладно. Ты не боись, родич! Если сейчас к берегу не выйдем, тогда… Постой-ка!

Олег остановился и засопел, принюхиваясь.

— Чуешь? — спросил он. Алешка пожал плечами. Он испугался, подумав, что Олег, может быть, спятил. — Костер! Дымом пахнет.

Поводив носом, как собака, в разные стороны, Олег выбрал направление и пошел, ориентируясь на едва заметный просвет между деревьями.

Забыв про усталость, они рванули вперед и спустя десять минут выскочили из чащобы. Перед ними лежал каменистый берег озера. Из-за сгустившихся сумерек вода в нем казалась черной, как нефтяное пятно.

У замшелого валуна рядом с озером металось и чадило пламя небольшого костра, и горбилась чья-то тень.

Как только шаги пришедших зашуршали по мокрой гальке, тот, кто сидел у костра, обернулся.

— А, это вы? Я ведь предупреждал — не ходите.

Алешка узнал голос старика Кравцова. От воды тянуло холодом, и, наверное, поэтому его вдруг затрясло, словно в лихорадке.

* * *

Старик наклонился и что-то бросил в костер. Повалил дым.

Алешка, которому не терпелось погреться у огня, закашлялся и отвернулся, отгоняя руками клубы дыма. Зашел с другой стороны и сел на корточки, протянув руки поближе к пламени.

— А что это вы тут палите? — спросил он у старика.

Кравцов поднял голову.

— Да так. Мусор, — ответил он. Олег подошел ближе и увидел, что старик бросает в огонь обрывки окровавленной одежды: спортивные штаны и брезентовую куртку.

Чтобы лучше горело, дед шевелил и переворачивал тряпки в костре длинной кривой сосновой веткой, похожей на куриную лапу.

— Наши друзья… Не встречали вы их тут случаем? — спросил Олег. В горле у него разом пересохло и запершило — то ли от дыма, то ли от нехорошего предчувствия.

— Нет, — равнодушно сказал старик.

— А может, вы убили их? — спросил Олег.

И только тут заметил, что под рукой у старика стоит, прислоненная к бедру прикладом вверх, двустволка. Олег похолодел.

«Заряжена или нет?» — подумал он и встал напротив старика, загородив собой Алешку.

Кравцов поднял голову: его взгляд, отсутствующий и сонный, медленно вскарабкался вверх, к лицу Олега, мазнул по глазам и нырнул обратно вниз — смотреть на огонь.

— Если тут кого и убили, то не я, конечно. Агафья. Ее проклятие.

— Ты, наверное, с ума сошел, старик, — тихо сказал Олег. Он боялся пошевелиться, чтобы не открыть пацана, который замер с перепугу и съежился за его спиной.

Кравцов ухмыльнулся.

— Я? А по мне — так весь мир сплошь сумасшедшие. Вот ты скажи — чего вам всем надо в этих ваших городах? Денег? Богатства? Срамоты всякой ищете себе на погибель. Ядом питаетесь. Хватаете его и жрете в три горла, будто свиньи. Души у вас отравлены. И мозги.

Примеряясь, как бы перехватить у старика его ружье, Олег подвинулся на полшага влево. И произнес, стараясь отвлечь внимание:

— Расскажи лучше про Агафью. Кто она такая?

— Чистая была душа. Здесь ее могила.

Старик похлопал рукой по замшелому валуну, о который опирался спиною.

При мерцающем свете пламени Олег разглядел на валуне какие-то надписи и крест, выбитый прямо в камне.

— Она жила здесь, — помолчав, сказал старик. — Как убежала когда-то от людей — с тех пор только здесь, на Потайном озере, и жила. Если уж сюда и добирался кто, так только такие, у кого большая беда. А она-то всех принимала, кто приходил за помощью. Лечила травами. А то и просто словом. Добрая она была, Агафья.

— Ты ее любил?

— Ее все любили. А я замуж звал. Но она не пошла. Не могу, говорит, с вами, с людьми. Здесь, говорит, я у тайги в самом сердце: здесь мне хорошо. А у людей сердца маленькие, не поместишься. И жестокие. Так и осталась здесь.

— А потом?

— Все знали нашу Агафью. Шли к ней даже из дальних мест. На Потайное озеро, к знахарке. Детей много к ней приводили. Иному ребятенку никакие врачи помочь не могли — а она их спасала. Выхаживала, как своих. Детишки и жили у ней. По двое, по трое. Которые поправлялись — помогали ей по хозяйству. Пока родители за ними не придут… Когда Агафьюшка состарилась, очень она своим помощникам радовалась. Без них ей уж трудно было справляться. Она хотела кого-нибудь из них обучить своим секретам. Чтоб было кому лечить людей после ее смерти. Подыскивала ребятенка поспособнее. А потом…