Книга Кощеевы земли - Александр Самсонов

Виктор Евгеньевич замолк и пристально посмотрел на Николая Николаевича. Молчание затянулось. Затем депутат сдавленным голосом предложил:

— Есть один перспективный район, он находится на стыке интересующих вас мест. Северное Заозерье. Насколько я наслышан, там никогда не проводились никакие изыскания. Места глухие, отдаленные. Но что интересно — народ там живет богато. Почти четверть налоговых денег района приходится на одну деревню. Была куча различных проверок, но ничего не нашли. Все по закону. Интересный факт: сколько ни приезжало туда людей начинать свое дело, никто не преуспел. Возвращались оттуда одни банкроты, и то не все. А деревня процветает, как бы это ни скрывалось...

Посетители давно ушли, но Суражкин все размышлял. Его мучил один вопрос. А не совершил ли он ошибку, рассказав о странной деревне?

Колонна машин прикатила в Ламбушку под вечер. Притомившиеся в пути мужички стайкой высыпали на деревенскую улицу в поисках магазина, но их ожидало разочарование. На вопрос: «А где здесь?», сопровождаемый выразительным щелчком по горлу, местные дали совет сбегать в соседнее село, где есть магазин и торговля идет круглосуточно. Правда, бежать туда немного далековато, ну где-то километров двадцать-двадцать пять. Следующее разочарование наступило, когда местный представитель власти сообщил, что никаких помещений для приезжих в деревне не предусмотрено, а становиться лагерем даже вблизи Ламбушки запрещено постановлением номер таким-то. Последней каплей в чаше разочарований стало появление группы угрюмых здоровенных мужиков, которые дружески порекомендовали приехавшим воспользоваться гостеприимством какого-нибудь другого села, благо их в этой местности аж три штуки.

Лагерем геологи стали за деревней, как раз возле Развалин Шилова хутора. Искать какое-либо другое место для ночевки не было ни желания, ни времени — летнее солнце уже готовилось нырнуть за горизонт. Утром к ним приехал местный участковый. На возмущенные высказывания начальника партии лейтенант равнодушно ответил, что уважает право граждан своего участка на частную жизнь. Потом, предупредив о необходимости соблюдения порядка и законности, сел в потрепанную «ниву» и уехал. Следом появились местные егерь и лесничий. Они поочередно прочитали лекции о недопустимости нарушений правил нахождения в лесу и соблюдении экологической чистоты. Затем попрощавшись, убыли по своим делам.

Начальник партии еще накануне выезда в эти малообжитые места получил информацию о некоторых особенностях здешней жизни, но такого явного пренебрежения со стороны местного населения все же не ожидал. Обычно аборигены с интересом относились к работе экспедиции и старались оказывать посильную помощь. Нет правил без исключений, а здесь именно такой случай — исключительный. Начальник отбросил грустные мысли и занялся делом. Сроки, указанные заказчиком работ, казались очень жесткими.

На полянке, примыкавшей к заваленному забору, геологи поставили три большие и две маленькие палатки, рядом у дороги застыли автомобили, во дворе дымила полевая кухня. В короткий срок лагерь обрел жизнь — можно начинать работы, но геологи, не привыкшие к такому отношению местных жителей (многое приходилось делать самим), решили начать со следующего утра.

К вечеру начальник партии уточнил по карте и на местности последовательность выполнения работ и раздал задания. Район изысканий оказался небольшим, и при нормальной работе планировалось закончить все дела за неделю. То, что на изыскания бросались сразу такие большие силы, немного удивляло, но опытный, прошедший не одну экспедицию начальник привык относиться ко всему спокойно. На деньги работодатели не скупились. Главное — результат и сроки. Значит, так и будет. Проинструктировав назначенного старшим по лагерю авторитетного Сергея Александровича Ильина, начальник убыл в райцентр, где в местной гостинице для него заранее забронировали номер.

Убедившись в том, что тот уже сегодня не вернется, Ильин сразу же организовал гонца в Сельгу за водкой, работа предстояла завтра, а сегодня есть время, чтобы по старой традиции обмыть начало работ. Гонец обернулся за час. Он привез ящик водки и двух аборигенов, которые попались ему по дороге. Выполнение традиции по полной программе началось.

Расположившись у костра, разведенного во дворе заброшенного хутора, уставшие с дороги геологи пили водку, закусывали привезенными из дома запасами и рассказывали всякие истории. Двое местных, прибившиеся к огоньку, пили наравне с остальными, но в основном молчали, слушая треп тертых дальними походами поисковиков. Когда ящик со спиртным ополовинился, разговор перешел на местные достопримечательности. Сергей Александрович посетовал на негостеприимность жителей близлежащей деревни.

— Сектанты, что ли, там живут? — пьяно вопрошал он пожилого мужчину в стареньком, но чистом ватнике, назвавшегося Генрихом, и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Это же мормоны какие-то! Магазина и то нет. Деревня тоже непонятная: большие красивые дома, сады, теплицы, церковь, и очень спокойно. А главное — это лица. Они смотрели на нас как на пустое место. Как ленивый кот на пробегающего таракана.

Ильин стал горячиться, но потом, спохватившись, посмотрел на аборигенов. Генрих и второй мужчина, помоложе и одетый посовременнее, понятливо улыбались.

— А может, вы из немцев? — озарило вдруг Ильина. — Генрих, Рудольф. У вас имена-то импортные. Нерусские. Из ссыльных, что ли? Или потомки бывших оккупантов?

Аборигены весело рассмеялись. Вместе с ними засмеялись и остальные. Ответ на мучившие вопросы нашелся. Гулянка продолжилась до самого утра.

Утро началось с диких воплей Сергея Александровича.

— Подъем! Подъем, задохлики! — орал он, бегая по лагерю и периодически прикладываясь к припасенной с вечера баклажке с рассолом. — Через сорок минут выходим по маршрутам. Если пить не умеете, то сосите кефир через тряпочку. Быстро повытряхивали свои кости из спальников. Кто там в кустах прячется? Гадить на маршруте будешь, а не здесь, у жилья! Не забудьте маршрутные листы и все остальное. Ты куда, гад, поперся? Машины в другой стороне! Повар! Кормилец ты наш... долбаный! Где горячий чай? Это моча поросячья, а не чай! Объясняю. Крепкий, сладкий, горячий, и очень много! Степаныч! Дежурный хренов. Я, что ли, за тебя работать буду? Кто еще не встал, лично затопчу!

Разбуженный лагерь пришел в движение. Геологи и рабочие быстро проверяли снаряжение и на ходу отпивались чаем. Ильин внимательно следил, чтобы никто не вздумал опохмелиться. Потом он вспомнил об аборигенах, но представителей местного общества не наблюдалось. На недоуменный вопрос дежурный по лагерю пояснил, что те под утро ушли домой. Ушли так ушли, махнул рукой Сергей Александрович, да и черт с ними.

К определенному Ильиным сроку лагерь опустел и затих. Кто на машинах, кто на своих двоих — все разошлись по маршрутам.

К Черным Камням Серега Иванцов и Роман Смолин вышли легко. На карту еще накануне начальник собственноручно нанес ясно различимые ориентиры, по ним геологи быстро прошли напрямик, не делая большого крюка по лесным дорогам. Это был уже четвертый их сезон, и они считали себя опытными специалистами. За плечами — Северный Урал, Якутия, Алтай, — и таежная местность их не пугала, а юношеский максимализм, замешенный на неистертой обыденностью романтике, двигал честолюбивыми помыслами.