Книга Штампованное счастье. Год 2180 - Игорь Поль

– Сэм, тут для тебя работа. Сенсорная, прямо по курсу от меня, два метра. Похоже на тип восемь. Марсианская.

– Сделаю. Прикрывай.

Я приклеиваюсь к стене и деловито вожу стволом, хотя все внутри меня напрягается в ожидании беззвучной вспышки. Зубы стиснуты до дрожи. Но туши в громозд-ких скафандрах копошатся недолго – через тридцать секунд капрал распрямляется и делает знак: порядок!

– Ролье Третий – Васнецову. Дошел до шлюза. Пытаюсь проникнуть внутрь.

Киваю саперам. Те быстро обследуют механизм. Прилаживают взрывчатку почему-то рядом со створкой, на неровной стене.

– Везунчик,– откликается сержант.– Удачи. На рожон не лезь.

– Ролье Третий, принял,– невольно ухмыляюсь я. Надо же, мне становится весело от немудреного напутствия. Спокойно. И больше никаких сомнений внутри.

– Жос, мы готовы. Отходим. Лучше укрыться за оборудованием.

– Понял.– Я снова ухмыляюсь. Как же – укрыться. Пара секунд непосредственно после взрыва – идеальное время для шокирующего воздействия на противника. Чтоб я упустил такой шанс – да ни в жизнь!

Я досылаю в подствольник плазменную гранату. Выставляю ствол в щель между колесами полуразобранного тягача. Указываю точку прицеливания лазерным лучом. Посылаю в винтовку сигнал огня по готовности. Опускаю голову. Закрываю глаза. Понимаю, что фильтры сработают, но все равно не могу противиться рефлексу.

– Сэм, я готов.

– Бух! – отзывается весельчак-капрал.

И пол под коленом легонько вздрогнул. Если бы не шевеление рукояти винтовки от отдачи – нипочем бы не подумал, что взрыв, проделывающий в толще пород двухметровую дыру, может быть таким несолидным. Но щелчок-укол в голове подтверждает: есть выстрел по готовности. И я выкатываюсь из-под тягача на засыпанный обломками пол, чтобы, изо всех сил оттолкнувшись ножными усилителями, нырнуть в непроницаемую пыльную взвесь. Черт возьми, у меня получилось! Я первый!

8

В одной из штолен саперам не удалось проделать проходы в наглухо засыпанных шлюзах и пришлось искать обходной путь. Третья группа из второго отделения встретила ожесточенное сопротивление – оборонительный узел из двух легких автоматических турелей, задержавший продвижение на целых полчаса и стоивший жизни двум бойцам. Часть коридоров оказалась плотно минирована, и, пока саперы колдовали над марсианскими подарками, время стремительно уходило. Так что мой ангел-хранитель вновь подсунул мне счастливый билет, дав возможность вырваться вперед.

Я вывалился в обесточенный транспортный туннель и помчался вниз по наклонному полу, с трудом преодолевая сопротивление воздушного урагана, помогая себе импульсами ранца, цепляясь за малейшие выступы и неровности, распластавшись, точно большое насекомое. Форменный ад – вот что такое подземный уровень, у которого нарушена герметичность. Листы облицовочного пластика, алюминиевые панели, дверцы распределительных щитков, целые тонны бытового мусора: тряпок, старой обуви, оберток от пищевых брикетов,– кружась и сталкиваясь, устремились вперед, сметая все на своем пути. Болты и заклепки вперемешку с мелкими камушками барабанили по стенам, словно пули. Один такой снаряд с треском ударил меня в грудь, оставив на покрытии брони глубокую ссадину и едва не оторвав меня от стены. Но я был упрям и, к тому времени как саперы заделали проход и ураган стих, сумел добраться до диспетчерской – маленького зала среди бесконечной череды ремонтных боксов и каморок подстанций. Два человека за пультами в наспех одетых скафандрах послушно вздернули руки при моем появлении – я пересилил в себе рефлекторное желание закатить в выбитую очередью дверь бинарную гранату. Один из тех двоих оказался женщиной – слишком характерно оттопыривалась серебристая ткань на груди. Я выпустил пару СНОБов – теперь, когда воздушные вихри прекратились, я мог наконец обрести дальнее зрение.

– Откройте все шлюзы в северном направлении. Обесточьте оборонительные системы в своей зоне ответственности,– приказал я на общей частоте.

– Оборона не в нашей компетенции,– попытался возразить мужчина.– Силами самообороны командует штаб, он на пятой станции, их системы нам не подчиняются.

– Тогда отключайте всё. Обесточьте все системы в вашей зоне.

– Но там люди. Обходчики. Они же погибнут без магистралей жизнеобеспечения.

Я бью его прикладом в грудь. Я умею убеждать. У меня есть стимул – где-то неподалеку продолжают гибнуть мои товарищи. Мне легко делать выбор между их жизнью и жизнью мятежников. Тонкая оболочка легкого скафандра – слабая защита. Высокого мужчину отбрасывает в угол, он катится кучей безвольных тряпок. Он врезается головой в стенку распределительного шкафа, и женщина невольно делает шаг в сторону упавшего – я и сам было решил, что шлем оператора не выдержал удара. Но ствол винтовки, направленный в грудь, останавливает ее порыв. Она отворачивается к кубу голо-графического дисплея, и пальцы ее мелькают по виртуальным кнопкам. Вскоре становится тихо, гул вентиляции стихает. В темноте тревожно моргают тусклые аварийные плафоны.

– Я отключила автоматику – у меня высокий уровень доступа. Без нее системы жизнеобеспечения не отключить: защита против диверсий,– тихо поясняет женщина, открыв шлем. У нее каштановые волосы и бледное лицо с большими глазами. Губы ее дрожат. Она поджимает их, пытаясь не показать свою слабость.– Можно я помогу Джону?

– Можно. Но не делайте резких движений,– предупреждаю я.

Она помогает своему товарищу подняться. Открывает его шлем. Мужчина болезненно морщится, потирая грудь. Ему больно дышать: наверное, ребра повреждены. В моргающей полутьме лицо его, кажется, состоит из одних костей.

– Все шлюзы открыты? Я к вам обращаюсь, мэм!

– Все, кроме двух. Шестой и восьмой заблокированы автоматикой и недоступны.

– У вас много воздуха в баллонах? – зачем-то интересуюсь я.

– На четыре часа,– отвечает она после короткой паузы. Лоб ее прорезан длинной вертикальной складкой. Она рассекает ее лицо надвое – при каждом моргании плафонов.

– Вас освободят после того, как мы захватим станцию,– говорю я, стараясь придать голосу как можно больше убежденности.

– Освободят? Что вы имеете в виду? – с тревогой спрашивает она. Мне отчего-то трудно смотреть ей в глаза, хотя они практически неразличимы в глубине темных глазниц.– Эй, послушайте, мы выполнили ваши требования. Мы не сопротивлялись. Мы даже убили своих товарищей, как вы приказали. Мы простые диспетчеры – не солдаты. Оставьте нас в покое. Пожалуйста.

– Именно это я и собираюсь сделать: оставить вас в покое,– говорю я как можно более жестко. Так я пытаюсь скрыть свою неуверенность. Минуту назад я готов был перебить тут всех до одного, а вот поди ж ты… Наверное, усмешка моя все же видна сквозь блики на лицевой пластине – женщина смотрит на меня, не желая поверить в то, что я хочу сделать. Ее напарник, похоже, никак не может взять в толк, что происходит. Крутит головой, переводя взгляд с меня на нее и обратно. А происходит вот что: я не имею права оставить их в тылу. Но что-то мешает мне забить их прикладом или выволочь в длинный туннель с одним-единственным рельсом на потолке и прострелить им затылки. Я приказываю подоспевшим саперам обездвижить их. Сэм смотрит недоуменно, но все же не задает вопросов – тратит порцию дефицитного затвердителя, чтобы насмерть приклеить людей с безвольно поникшими головами к полу лицом вверх. Я закрываю их лицевые пластины. Женщина пытается скрыть слезы. Голос ее дрожит от гнева: