Книга Другие так не умеют - Сесиль фон Зигесар

— Пирр был греческим царем или кем-то в этом роде, который отмудохал римлян в каком-то сражении, но понес до фига потерь, — услышал Нейт свой голос. Неудивительно, что я попал и в Йель и в Браун, поздравил он себя. Да я просто гений, черт побери!

— Вообще-то, это было Пиррово сражение, — поправил мистер Кнедер, ковыряясь мизинцем в ухе и выписывая что-то на доске. Ученики Сент-Джуда дали ему прозвище Мистер Нехер, потому что он носил такие узкие штаны; что у него явно не было члена. — Но в целом ваш ответ верен.

Нейт достал мобильник и принялся писать эсэмэску Джереми, который сидел в том же ряду через четыре парты от него.

Эй спс придурок, написал он.

Хо седня погулять? ответил Джереми.

Не могу, наказан, написал Нейт.

Сочувствую те насчет того парня, отписался Джереми.

Нейт перегнулся через парту и метнул в своего друга раздраженный взгляд, означавший: «Ты о чем это?»

Парень с Йель вечеринки кот. увел Б, пояснил Джереми.

Так вот кто был у Блер в постели вчера вечером. Нейт был слишком огорошен, чтобы отвечать. Он оставил Блер одну на один день, и она сразу же побежала и сняла какого-то мудака на йельской вечеринке, куда ее, скорее всего, даже не приглашали? Ему полагалось прийти в ярость. Но вместо этого он впал в депрессию. Он же тоже должен был пойти на ту вечеринку. Можно было бы даже позвать с собой Блер. Они бы обсудили свое будущее, а потом занялись бы сексом. Вот было бы романтично! Но он, как всегда, облажался.

Что ж, теперь он знает — может, изменять еще не так плохо, но когда изменяют тебе — это очень даже хреново.

Ну и хрен с ним, решил Нейт. Он поднял руку. — Мистер Кнедер, можно я уйду? По-моему, я отравился или что-то такое.

Ой, да ладно. Придумал бы уж что поубедительней.

Мистер Кнедер даже не обратил внимания. Он стоял к классу спиной, увлеченно рисуя сиреневым мелком подробный план Сайгона. Нейт отправил Джереми унылое Пока, собрал свои вещи и выскользнул из класса, оставив остальных посетителей урока истории США смотреть в след и гадать, почему им самим не хватило смелости на такой поступок.

Нейт запихнул учебники в шкафчик в раздевалке и захлопнул дверцу. На хрен домашнюю работу и к черту школу. Его уже и так приняли в колледж, а раз он наказан, то можно тупо сидеть дома, хавать кексы и долбить план. Он решил прогулять остальные уроки, выкурить толстый косяк, заполнить все необходимые документы и отправить в Йель вступительный взнос. Да, он обещал Блер не поступать в Йель, если ее не возьмут, ну так и что? Все данные им друг другу обещания теперь были нарушены, и по правде говоря, в Йеле была лучшая команда по лакроссу, причем его обещали сделать капитаном уже на втором курсе. Он хотел поступить туда независимо от того, возьмут они Блерилинет.

Он направился домой с мрачной решительностью, пытаясь избавиться от стоявшего в глазах образа тощего, храпящего, мерзкого похитителя чужих девушек в постели у Блер. Хотя оплата вступительного взноса тоже не будет бесспорной победой. Блер взорвется, когда узнает.

Если, конечно, ей теперь не наплевать — что было бы еще страшнее.

Д, НАДЕЖДА ХИП-ХОПА

Подготовительная школа Риверсайд размещалась в церкви красного кирпича конца XIX века, являясь таким образом самой старомодной в Верхнем Ист-Сайде. Главный вход школы был обращен на Вест-Энд-авеню: над симпатичной ярко-красной дверью висела табличка со словами «Подготовительная школа для мальчиков Риверсайд», что звучало как Название какого-то пансиона благородных юношей. К счастью, старшеклассники пользовались боковым входом — заурядной черной дверью на Семьдесят седьмой улице, идеально подходящей, чтобы незаметно скользнуть в нее с опозданием на два часа.

Дэн вразвалочку вошел за десять минут до конца первой пары по английскому, одетый в свои рэпперские штаны и черно-желтые кеды со вчерашнего концерта «Рэйве», а также подаренную Моникой темно-серую футболку от «АРС» с жирной красной надписью «Мистер чудо» на груди. Прошлой ночью он напился в дупель, пел, как конченый долбо…, а потом занимался безбашенным, совершенно незаслуженным сексом с прекрасной француженкой на громадной кровати в люксе отеля «Плаза». Оказывается, быть рок-звездой все-таки великолепно.

Да что вы говорите.

— Ну неужели явился мой любимый ученик? — съязвила миз Соломон, когда Дэн прошаркал в конец класса и плюхнулся на место. Миз Соломон только-только окончила пединститут и жутко стеснялась своей щенячьей, влюбленности в Дэна. Вместо того чтобы сыпать похвалами — вне всякого сомнения, он был самым культурным и умным учеником в классе, — она либо ехидничала и придиралась, либо вовсе игнорировала его. Однажды Дэн ради эксперимента переписал статью об авторском стиле Вирджинии Вульф, написанную знаменитым литературоведом Гарольдом Блюмом, ее научным руководителем в Принстоне, и сдал ее под видом своего сочинения. Миз Соломон поставила ему «хорошо с плюсом» — единственную оценку, которую Дэн неизменно получал на английском, незави¬симо от его стараний,

— Мы с классом как раз обсуждали, не заменить ли нам выпускной экзамен по трагедиям Шекспира на выпускное сочинение. У тебя есть мнение; по этому поводу, Дэн? — Она прикрыла рот рукой и сардонически добавила: — Ой, прошу прощения — возможно, у тебя теперь сценический псевдоним?

Дэн хмуро уставился на свою парту, где кто-то напасал слова Сучье Рыло зеленой шариковой ручкой. Раньше он бы порадовался возможности заменить сочинение экзаменом, но сочинение требовало подготовки и составления плана, а потом многочасового корпения, тогда как экзамен отнимал всего лишь, пару часов.

Во всяком случае, если ты не собираешься к нему готовиться, а он не собирался.

Теперь, став рок-звездой, он будет гастролировать, сниматься в клипах, раздавать автографы и скрываться от поклонниц и папарацци. Дебильный двухчасовый экзамен, по английской литературе был явно предпочтительнее.

Миз Соломон была из тех сухопарых худышек, что смотрятся лет на сорок старше своего реального возраста, а ее волосы, которые она всегда собирала в короткий хвостик, были пепельно-светлого цвета, казавшегося седым под резким светом люминесцентных ламп в школе. Она обожала кружева и носила кремовые блузки с кружевными воротничками и манжетами на рукавах в сочетании с черными шерстяными юбками по колено, черными чулками и черными лодочками на неестественно высоких тонюсеньких каблуках. Причем все юбки были в обтяжку, из-за чего мальчики подозревали, что она считает себя самой сексуальной женщиной на свете.

Бээ.

— Половина класса — за сочинение, а половина — за экзамен. Твой голос— решающий, — объяснила она.

Иными словами, что бы Дэн ни сказал, его возненавидит пол класса. Он прочистил горло.

— Я думаю, экзамен будет лучшим показателем того, чему мы научились за прошедший год, — провозгласил он, смахивая на последнего поца.

— Ах вот как? — фыркнул Чак Басе через две парты от него. В Риверсайде был принят свой дресс-код: одноцветные штаны из хаки или вельвета, коричневый или черный ремень, белая либо пастельных тонов рубашка с воротником, застегнутым на пуговицу, и коричневые либо черные туфли с темными носками. Чак Басе был одет в спортивный комбинезон от «Ирада», наполовину расстегнутый так, что проглядывала его загорелая грудь, недавно прошедшая эпиляцию, и обут в кремово-белыё кожаные босоножки «Кэмпер», подчеркивающие его гладкие напедикюренные ноги. На полу возле его парты Пупсичек, белая обезьянка Чака, высунул свою мохнатую голову из черно-оранжевой кожаной сумки от «Дуней и Борк» и ощерился.