Книга Нулевой километр - Павел Санаев

– Квартиру поджигали раз пять. Старая Москва, квартиры на вес золота… Поджечь и выселить многим хочется. Два раза большой пожар был.

– И что?

– Нас хрен выгонишь! Панков привезли – концерт прямо в сгоревших стенах дали. Клуб еще популярнее стал!

Руслан открыл дверь в странное обиталище, похожее на огромную коммуналку, в которой невообразимо смешалось старое и новое: низкие облупившиеся дверные косяки сочетались с крикливо-авангардным оформлением комнат; в узком, скрипящем дряхлыми паркетинами коридоре светились трубы отопления, выкрашенные фосфорной краской, а за самой настоящей коммунальной кухней обнаруживалась комната, где стояли шесть столов с нарисованными на столешницах шахматными досками, или помещение с маленькой сценой, над которой кружился зеркальный шар. На сцене к тому же вяло репетировали в усмерть обкуренные музыканты какого-то джаз-панк-трио.

Витрянюк целенаправленно вел Костю вглубь этой почти булгаковской квартирки и наконец бухнул коробку с семнадцатидюймовым монитором на стол, стоявший посреди самой дальней комнаты, единственное окно которой было заколочено фанерой. Костя осмотрелся – скудную обстановку составляли топчан с матрасом в углу, стол, стул и несколько диковинных нагромождений, которые назвали бы модным словом «инсталляции». Как еще назвать выкрашенную черной краской виолончель, посаженную грифом в залитое смолой жерло полуразбитого унитаза?

– Ну… Обстановка творческая… – Витрянюк развел руками, словно оправдываясь, – перекантуешься.

Костя устало опустился на стул:

– Спасибо, Руслан. Извини, что напряг… Больше не к кому обратиться.

– Старик, пока ты у меня работаешь – Напрягай без проблем. В понедельник жду на студии с раскадровками.

Перед уличным кафе сновали машины. Тощий прыщавый парнишка топтался около ограждения и пытался вручать прохожим рекламные листовки ювелирного магазина неподалеку. Менеджеры магазина явно совершили ошибку, поручив ему это дело: потрепанный вид парнишки так плохо сочетался с рекламным слоганом «Возьмите кусочек нашего богатства!», что прохожие обходили паренька, как растекшуюся посреди тротуара лужу.

В глубине кафе за столиком, накрытым клетчатой «деревенской» скатертью, сидели Алина и Вика. Официант поставил перед девушками по чашке капучино и бесшумно удалился; Вика принялась неспешно размешивать кофе ложечкой. Алина напряженно ждала.

– Ты хотела что-то сказать. Я слушаю, – не выдержав, поторопила она.

Вика положила ложечку:

– Алина, я хочу извиниться за Артура. Леша потребовал – он не мог отказать.

Алина усмехнулась:

– А если Леша потребует меня убить?

– Перестань! Если бы не твой парень, не было бы никаких проблем. Что ты в нем нашла?

– А мне с ним просто хорошо, – спокойно ответила Алина.

– В смысле «просто хорошо» трахаться? – грубо уточнила Вика. – Это повод ломать отношения с человеком, который тебя любит?

– «Человек, который меня любит», поступает, как человек, который видит во мне только вещь. Я пыталась остаться друзьями – он не захотел этого сам. А с Костей хорошо все… ужинать, гулять, смотреть телевизор, молчать… Но ты права, это не самое главное. Когда мы вместе… ну…

– Трахаетесь?

– Да. Это как танец, понимаешь? Я такого никогда не испытывала.

– А как было с Лешей? – поинтересовалась заинтригованная Вика.

– С Лешей… Ты никогда не задумывалась, почему у него такой большой джип?

Вика прыснула и поспешно поставила чашку на столик, чтобы не выплеснуть кофе на светлое платье.

– Тогда понятно. И что дальше? Будешь с этим чудодеем жить? Думаешь, Леша потерпит?

Алина пожала плечами и отвернулась к проносящимся мимо машинам:

– Пусть бесится.

Вика посмотрела на Алину серьезно:

– Бесятся по-разному. Алина, я не буду говорить прямо, но постарайся понять – если у людей грязный бизнес, человек для них ничего не стоит.

– Что ты хочешь сказать?

. – Я ничего не говорила, – невозмутимо отозвалась генеральская дочь, глядя на Алину в упор.

Неприятную паузу нарушил мелодичный перезвон: у Алины в сумочке зазвонил мобильник. Продолжая вопросительно смотреть на Вику, Алина вытащила трубку:

– Алло…

Через несколько секунд настроение Алины изменилось как по волшебству: хмурую озабоченность сменило радостное изумление, серые глаза засияли.

– Yes. Hallo, mister Smallwood, glad to hear you, – трепетно заговорила девушка по-английски. – No! I can't believe it. This is fantastic![1]

Сунув руки в карманы, Артур торопливо шагал от своего офиса к автомобилю своего водителя. За ним, буквально наступая ему на пятки, несся Шепилов.

– Артур, мы же договорились! – взывал он.

– Я не могу больше ничего сделать! – огрызнулся Артур, не останавливаясь. – Я же не Господь Бог!

– Я не прошу тебя сотворить мир! – взревел Шепилов. – Я прошу отменить выступление, которое ты организовал по моей же просьбе, Артур! Да погоди ты, елки зеленые…

Возле самой машины он схватил Артура за рукав пиджака. Тот обернулся.

– Я уже ни при чем! Ее захотел сам Смолвуд, я сейчас еду к юристу готовить для нее контракт. Ну, чего ты хочешь? Чтобы я поссорился со Смолвудом, потерял свой бизнес?!

– Они ее даже не видели! – выкрикнул Шепилов, продолжая держать Артура за рукав.

Тот резким движением вырвал руку:

– Она им какой-то клип отправила.

Артур нырнул в машину и хлопнул дверцей.

Водитель плавно тронулся. Шепилов медленно выпрямился, осознавая, кто опять ломает все планы:

– А-а-а-х, Спилберг, сука!..

Костя катил нагруженную продуктами тележку по подвальному этажу супермаркета мимо стеллажей с фруктами. Алина шла рядом со списком в руках. Костя выглядел озабоченным и растерянным.

– Алина, я только что нашел человека, который дает мне шанс. Что я буду делать в Лондоне? – отчаянно говорил он.

– Найдешь такого же человека там и пробьешься на MTV. Бананы любишь?

– Лучше яблоки. Я северный человек.

– Кладем яблоки… Что ты сник? Покорить Лондон – круче, чем Москву. Северный человек, do you speak English?

– Yes, I do, а что толку? – Костя протянул Алине целлофановый пакет для яблок. – Ты понимаешь, что это вообще невозможно?