Книга Русский хан - Владимир Лошаченко

Матвей рассказывал, опустив глаза, нервно теребя поясок красной рубахи.

У меня от бешенства свело скулы, я схватил Семена за отвороты кафтана:

– Это как понимать, гражданин Скуратов? Тебя, гада, расстрелять мало, ты достукался. Я обещал тебя наказать и накажу.

Оттолкнул от себя бледного Семена и посчитал про себя до двадцати.

– Скуратов, где твой мытарь и его подельники?

– Дык, с войском едут в нашей колонне, почти весь приказ здесь, сам не знаю, чо я их прихватил.

– Что ни делается, все к лучшему.

Подозвал десятника гвардейцев и поставил задачу:

– Сей момент всех служивых приказа доставить сюда, бери полусотню и вперед.

Охранная полусотня умчалась, только пыль по дороге столбом.

– Ты, Сеня, теперь главный мытарь Тайного приказа, – я нехорошо улыбнулся. – Ответишь головой за своих подчиненных. Карчи, временно будешь исполнять должность начальника, вместо Скуратова, пока не найдем замену. Ну гляди, Сеня, на третий раз не прощу – поставлю к стенке, не посмотрю, что земляк. Ты все понял?

– Да, хан, – ответил поникший Семен.

– Что ты понял? До тебя, видно, до сих пор не дошло – произошла самая натуральная дискредитация власти, моей ханской власти. Тайный приказ – опора законности и порядка, занимается мародерством и насильничает моих подданных крестьянок. И это в мирное время! В военное за такое – расстрел на месте. Тебе, бывшему вояке, не нужно объяснять прописных истин. Дай бог, живы будем, лично проверю все твои кадры, а заодно всю канцелярию перетрясу.

Тут уже насупился Карчи. Весь разговор проходил за каретой, подальше от лишних ушей. Приказав толпе не расходиться, уселись на раскладные стулья, сработанные башковитым плотником Охримом. Адъютант принес холодный квасок. Примерно через час гвардейцы доставили почти всех служивых приказа, спецназ, по моему приказу, не трогали.

– Староста, покажи на мародеров и охальников.

Матвей прошел вдоль шеренги и указал на шестерых. Охрана выдернула их из строя и разоружила. Кроме Игнашки-мытаря, в гоп-компании оказалось еще два русича, остальные тюрки. Объявил крестьянам:

– Вот ваши обидчики, по закону им полагается виселица.

Толпа зашебутилась, староста взял слово:

– Светлый хан, ослобони самого молодшего, он при лошадях оставался и в бесчинствах не участвовал.

Я кивнул охране:

– Этого пока в сторону. Игнашку отдаю на ваш суд.

И охрана выкинула мытаря в толпу. Замелькали кулаки и колья, раздался истошный вопль.

– Всем остальным отрубить головы.

Татары завыли и упали на колени.

Свистнули сабли, брызнули фонтаны крови, головы преступников полетели в пыль.

Я прошелся перед служилыми Тайного приказа.

– Запомните, так будет с каждым, преступившим закон и нарушившим мою ханскую волю. Живите по совести и справедливости, несите добро людям – вот в чем смысл жизни. А у таких уродов, – я кивнул в сторону казненных, – один конец, на виселице или на плахе. Запомнили? Все свободны. Теперь, паря, с тобой разберемся, иди сюда.

Охранники подтолкнули ко мне шестого участника.

Молодой мужик побелел, как мел.

– Не боись, вины на тебе нет, но наказать я тебя должен. Верните ему саблю и дайте съестного на дорогу. Теперь дуй из моего ханства на Русь, здесь больше не появляйся. Постарайся прожить жизнь честным человеком. Иди. Да, оставьте ему коня, – бросил я охране.

Крестьяне бросили терзать труп мытаря, всей толпой встали на колени.

– Чего это с ними? – спросил я у старосты.

– Светлый хан, всем миром благодарим тебя за справедливый суд. Дай бог тебе и твоим близким здоровья.

– Люди, встаньте, нечего пыль собирать. Матвей, вот тебе двадцать монет серебром, раздашь семьям пострадавших. У вас школа есть?

– Нет, батюшка.

– Тогда возьми два золотых и постройте, потом учителя пришлю. И церковь вам нужна, возьми еще три золотых, да артель плотников в городе наймите.

По сути, ничего особенного я не сделал, однако у многих крестьян на глазах появились слезы. У Матвея подкосились ноги, я придержал его за локоть.

– Ну, будет вам, когда церковь поставят, известите – священника пришлю.

Провожала нас вся деревня, в карете ехали молча, каждый размышлял о чем-то своем. На ночевку встали недалеко от Волги. Охранники, испросив у меня разрешения, отправили пять человек за стерлядкой. За час они бреднем наловили бочку рыбы. Повара наварили и нажарили стрелядки вдоволь. На ужин пригласил Семена с шаманом. Стерляжья уха – особое блюда, вкуснотища великая. Под жареную рыбку выпили по чарке вина. После трапезы слуги вынесли пустую посуду, оставив кувшин с вином на столе. Усидев половину, я занялся воспитательным процессом.

– Семен, расскажу тебе одну поучительную историю. Дело было в Башкирии, я тогда только-только организовал отряд спецназа, начальником назначил Савелия Хвата, сейчас он темник гвардейского тумена. Один их его ребят, по пьянке, сорвал с местной девчонки сережки, идиот. Мало того, он ее изнасиловать пытался, благо на крик родня прибежала. На другой день они ко мне с жалобой, я послал за охальником охрану, а он уже на березе повесился. Савелий пришел ко мне и попросил снять его с должности – не углядел за подчиненным, значит, его вина. Я стал его допытывать – оказалось, его ребята дали насильнику веревку с петлей и предложили самому исполнить себе приговор.

– Надо же, впервые слышу, – встрепенулся Карчи.

– Да, не все тебе ведомо, господин всезнайка, – усмехнулся я. – Спецназовцы не стали выносить сор из избы, сделали по-тихому. Семен, ты меня извини, с расстрелом я погорячился, а во всем остальном, сам понимаешь. Через полгода мытарей переведу в канцелярию, а ты сделай нужные выводы.

– Владимир, вины с себя не снимаю, такого безобразия больше не допущу, ты уж прости меня.

– Ладно, Семен, забыли. Давайте по последней и на боковую.

* * *

Ночью прошел мелкий дождь, прибив вездесущую пыль. Войска после завтрака колоннами выступили в поход. Тигры трусили рядом с каретой, разминаясь после сна. Пассажиры отчаянно зевали, прикрывая рот ладонью. Из-за не застегнутой до конца рубахи я, к своему изумлению, увидел на шее шамана золотой крестик. Обратился к нему, насколько можно вежливей:

– Карчи, извини, но некрещеный человек не должен носить православный крест.

Реакция наступила несколько неожиданная, Карчи покраснел, а Сеня покатился со смеху.

– Достопочтенный Карчи, поведай нам о сем казусе. Ты веру сменил, что ли?

– Хан, он ведь жениться собрался, – захихикал Семен.

– Отставить веселье. Колись, Карчи, как на духу.