Книга Только мы - Иар Эльтеррус

– А как же я уйду из Далласа? – растерянно спросил Назгул. – Ведь за мной постоянно следят…

– После открытия второго ключа ты сам поймешь как. А мы поможем. Теперь иди, а то эти уже начинают беспокоиться.

– Спасибо! – прокурор слегка поклонился детям. – Спасибо за то, что вы есть! За то, что дали нам надежду!

– Не за что, – улыбнулись ясноглазые. – Это вам всем спасибо за то, что не сдались, не превратились за годы жизни в аду в жвачных животных. Если бы не нашлось вас, то мы бы ничего сделать не смогли. И вас, в отличие от остальных людей, мы здесь гнить не оставим. Мимо вас мы не пройдем.

Назгул некоторое время смотрел на детей, смущенно улыбаясь, затем вытер выступившие слезы и отошел к охранникам. Он понимал, что ясноглазые готовы умереть и не боятся этого. А раз так, то ему бояться вообще грех. Значит, вперед, и пусть свершится, чему суждено.

* * *

Идет забава без помех,

Ведь жизнь, она же не для всех,

А лишь для тех, кто без потерь

Ведет охоту в темноте

На тех, кого зовет чужими.

Мистардэн

Когда на стол Халеда легли распечатка разговора Солнцева с детьми и видеозапись, он сразу же начал просматривать их. И пришел в полное недоумение – неужели его интуиция дала сбой? Русский говорил с детьми так же, как его полностью обделавшиеся эксперты, ничего нового не сказал и не спросил. Единственное отличие, что ему дети хотя бы отвечали, а не игнорировали, как остальных. Точнее, они несли какую-то чушь, похожую на дзенские коаны[11]. Зато Солнцеву они отвечали развернуто, кое-что даже поясняя. Вот только понять из их объяснений Халед ничего не смог. Любопытно, а понял ли что-нибудь сам русский? Надо будет его расспросить.

Халед продолжал раз за разом просматривать запись – что-то не давало ему покоя, казалось неправильным. Но что?.. Координатор никак не мог понять и продолжал думать. Что же его настораживает? Что он упустил? Где ошибка? И есть ли ошибка?

Его отвлек звонок одного из телефонов на столе. Звонил глава технического отдела.

– Что там еще? – недовольно поинтересовался Халед.

– Мы отметили сильный всплеск напряженности ментального поля ясноглазых во время их разговора с русским, – поспешил отчитаться технарь.

– Вот как? – прикусил губу координатор. – Очень интересно. Благодарю!

Он вскочил и принялся расхаживать по кабинету, ощущая, что встал на след. Значит, всплеск напряженности? Что бы это значило? В этот момент он понял и рванулся к столу, снова включив запись. Точно! Произносимые ясноглазыми и Солнцевым слова не соответствовали движениям губ!

– Экспертов ко мне, быстро! – Халед сорвал трубку телефона и бросил туда приказ.

Нет, его интуиция не ошиблась! Все таки русский как-то связан с мутантами! И он, возможно, ключ или замок. Вероятность этого весьма высока. Однако он может и ошибиться, поэтому нужно, во-первых, усилить наблюдение за Солнцевым, а во-вторых – согласовать свои действия с русскими коллегами, ведь вполне возможно, что фигуранта придется устранять, пока он не натворил чего-нибудь. Странно, по первому впечатлению здравомыслящий, вменяемый человек, прокурор, должен понимать опасность этих проклятых ясноглазых, но не понимает. Почему? Халеду очень хотелось в этом разобраться. И он был уверен, что разберется.

* * *

Мы лишь одно умеем хорошо:

Уверовав в желание поверить,

Распахивать запретнейшие двери

И жадно ждать, чтоб кто-нибудь вошел.

Мистардэн

Ключ заскрипел в замке, и дверь камеры распахнулась. В проеме возник надзиратель и, поигрывая дубинкой, пробасил:

– Лазарев, на выход!

Михаил молча поднялся с нар и вышел из камеры, сцепив руки за спиной. Он до сих пор пребывал в шоке от неожиданного ареста. Налетели, не успел он выйти из кафе, где встречался со старым приятелем, сунули под нос удостоверение ФСБ и, не предъявляя никаких обвинений, затащили в машину и отвезли на улицу Ленина, где располагалось здание областного УВД. Там бросили в одиночную камеру, не обращая никакого внимания на протесты и требования вызвать адвоката. С тех пор прошло около четырех часов. Слава Богу, что кристаллов при обыске не обнаружили. Впрочем, этого и следовало ожидать – видеть эти кристаллы могли далеко не все.

Начальник станции очень удивился неожиданному желанию Михаила срочно вернуться домой и долго уговаривал закончить смену, ведь если он вернется сейчас, то ему заплатят только половину заработанного, не говоря уже о премиальных. Однако гляциолога деньги интересовали в последнюю очередь, он буквально кожей ощущал, как утекает время. Поэтому все же сумел уговорить начальника отпустить его. Первый самолет оказался не прямым и доставил Михаила только в Сидней, откуда до России он добирался за свой счет, почти полностью истощив свои невеликие сбережения, благо кредитная карта гляциолога была международной. Денег не хватило даже на самолет от Москвы до Уфы, пришлось ехать поездом.

Оказавшись в родном городе, Михаил ненадолго заскочил домой, бросил вещи и взял спрятанную между страницами книги небольшую заначку – двадцать тысяч рублей. Переоделся и покинул квартиру в полной уверенности, что больше сюда не вернется, а если и вернется, то очень нескоро. На улице Михаил позвонил старому приятелю, Беспалому, и назначил встречу в небольшом кафе, в котором они не раз встречались раньше.

Когда гляциолог вошел в кафе, приятель уже дожидался его, не спеша потягивая светлое пиво. Увидев Михаила, он приветственно помахал рукой.

– Привет, дружище! – Гляциолог пожал протянутую руку, затем заказал у подошедшей официантки и себе пива.

– Здравствуй! – Беспалый окинул его взглядом. – Я думал, ты до лета в Антарктиде торчать будешь. Случилось чего? А то ты как-то странно выглядишь…

– Да так. – Михаил достал из кармана словно прыгнувший ему в руку кристалл и принялся задумчиво катать его по столу.

– Это что у тебя за штука такая? – прищурился приятель. – Бриллиантами разжился, что ли?

– Ты его видишь, – удовлетворенно кивнул гляциолог. – Очень хорошо. Впрочем, другого я и не ожидал.

– Да что я, слепой, такого не увидеть? – удивился Беспалый. – Дай-ка глянуть.

– Прошу, – быстрым движением Михаил передвинул кристалл к краю стола.

Беспалый едва успел коснуться грани кристалла, как лицо его резко изменилось, на лбу выступили крупные капли пота, в глазах замельтешили золотистые искры. Он довольно долго сидел, глядя в никуда и сжимая кристалл в руке. А затем поднял посветлевший взгляд на Лазарева.

– Вот, значит, как? – старый ролевик долго, пристально смотрел на Михаила. – И что теперь?