Книга Зимнее пламя - Джо Беверли

— А, мисс Смит! Еще одна ранняя пташка. Присоединяйтесь ко мне, прошу вас.

Дженива остановилась.

— Простите, если я помешала, милорд.

— Ничуть! Стол накрыт, и я предпочитаю за завтраком не читать, а беседовать, когда это возможно. — Он отодвинул для нее стул. — Если вам это не нравится, я прикажу принести что-нибудь почитать.

Дженива сразу успокоилась и села. Это, конечно, всего лишь проявление простой вежливости, но ей показалось, что хозяин дома на самом деле рад ей.

Маркиз позвонил в позолоченный колокольчик, лежавший рядом с его тарелкой, и из угла комнаты словно по мановению волшебной палочки возник лакей. Дженива догадалась, что там находился скрытый панелью вход для слуг, вероятно, там же была буфетная, соединявшаяся лестницей с кухней. За внешним великолепием этого дома скрывался другой мир, обеспечивавший удовлетворение любых потребностей его обитателей.

Она попросила яиц и шоколада. На столе уже стояло блюдо с булочками, и Дженива, взяв одну, намазала ее маслом.

Когда лакей вышел, Родгар неожиданно спросил:

— Скажите мне, мисс Смит, каково ваше мнение о леди Бут Керью?

Дженива ожидала вежливой беседы о погоде, но отнюдь не этого.

— Мое положение не…

— Вот этого не надо! Разве вы не сражались с берберскими пиратами? Я полагаю, вы не побоитесь высказать даже жестокую правду.

Едва ли она могла отказать ему, к тому же она ничем не обязана леди Бут Керью.

— Хорошо, милорд. Она показалась мне легкомысленной, эгоистичной женщиной. Особенно меня поразило, как легко она подбросила своего ребенка чужим людям.

— Не все женщины — преданные матери, кроме того, она, возможно, не предполагала, что ребенок окажется у незнакомых людей.

При всей деликатности было ясно, что под этим подразумевалось.

— Лорд Эшарт.

— Совершенно верно. Он содержит, насколько мне известно, троих незаконнорожденных, но леди Бут напрасно надеялась, что ему захочется содержать и ее ребенка.

Вернувшийся лакей избавил Джениву от немедленного ответа. Итак, лорд Родгар следит за своим кузеном. Ее опечалило, что у Эшарта были незаконнорожденные дети. Впрочем, что толку бессмысленно изумляться или оскорбляться, повеса и распутник, он по крайней мере все же заботился о них.

— Как вы полагаете, чего ожидала леди Бут? — спросил Родгар, наливая ей шоколад.

Дженива не задумывалась над этим раньше и, взяв чашку, помедлила, не зная, что ответить.

— Возможно, она просто глупая женщина…

— Но все же в своем уме.

— Я могу только предположить, что она хотела поставить лорда Эшарта в неловкое положение, а это дает основание полагать, что она его совсем не знает.

— Или, возможно, она задумала что-то другое. Ничего, в конце концов мы узнаем правду. Кажется, существует пословица о божьих мельницах, которые мелят медленно, но кары все равно не избежать. Между тем ее ребенок и кормилица хорошо устроены в детской, и я послал к соседям поискать кого-нибудь, говорящего по-гэльски. А вы раньше праздновали Рождество в Англии, мисс Смит? — неожиданно сменил он тему.

Позднее Дженива поняла, как искусно она оказалась втянута в разговор о ее жизни. Она помнила, как они обсуждали далекие страны, ее надежды на рождественские праздники и как она даже упомянула о смерти матери, о болезни отца и о его отставке. Возможно, она даже призналась, что ей было неуютно в доме мачехи.

Разговор прервался, когда леди Аррадейл, войдя, села напротив Дженивы и приказала подать кофе. Ее улыбка, казалось, говорила, что ей доставляет огромное удовольствие видеть Джениву Смит завтракающей за одним столом с ее мужем.

Разговор перешел на празднование Рождества.

— Большинство гостей приедут к двум, — сказала леди Аррадейл, — что позволит нам всем совершить набег на окрестности. Будет так приятно вернуться в дом, когда стемнеет…

— А глинтвейн и эль с пряностями наверняка сделают возвращение еще привлекательнее, — заметил Родгар.

— Именно так. — Графиня поблагодарила лакея за кофе и обратилась к Джениве: — В доме под Рождество такой беспорядок, а тут еще эта зелень, которую вносят в канун праздника… Можете себе представить, как это все хлопотно!

Маркиза это рассмешило.

— Когда-то я начинал рождественские празднества немного раньше, мисс Смит, и теперь понимаю, что играл с судьбой.

Леди Аррадейл, нахмурившись, взглянула на него.

— Все знают, что это приносит беду.

— Но все же мы выжили.

— Уцепившись ногтями.

— А разве бывают такие длинные ногти?

— Да, если они неподстриженные и грязные. Лорд Родгар изобразил брезгливую гримасу:

— Не за столом, прошу, любовь моя.

Леди Аррадейл засмеялась и извинилась перед Дженивой, которая тоже задумалась над странным вопросом.

— Я установила порядок, — заявила графиня, — по которому Рождество празднуется в Рождество и начинается сегодня.

— Для этого собирается, как правило, вся семья, — объяснил лорд Родгар. — Большинство людей хотят отмечать Рождество в узком кругу, поэтому мы не приглашаем никого, кто не имеет с нами родственных связей.

— Но я-то как раз не имею. — Дженива тут же пожалела, что не может взять свои слова обратно, — ведь ее никто не приглашал.

— Неправда, вы помолвлены с моим кузеном.

Боже, как она умудрилась забыть об этом!

Леди Аррадейл налила себе еще кофе.

— Мне сказали, что старик Барнабас обещает сегодня днем более теплую и даже солнечную погоду.

— Старик Барнабас, — заметил Родгар, — помнит свои обещания, когда оказывается прав, и забывает, когда ошибается.

Леди Аррадейл похлопала его по руке:

— Он будет прав, потому что мне этого хочется.

— В таком случае солнце будет сиять, как в июле!

В их тоне звучала такая нежная близость, что Дженива почувствовала себя лишней и встала.

— Я должна пойти и посмотреть, не проснулась ли леди Талия и как дела у леди Каллиопы.

Родгар помог ей выйти из-за стола.

— Благодарю, что составили мне компанию, мисс Смит. И пожалуйста, пусть забота о моих тетушках не мешает вам развлекаться. Я сочту за честь предоставить им все услуги, в которых они нуждаются.

— Но я здесь именно для этого, милорд.

— Возможно, вы и приехали сюда с такой целью, но сейчас вы моя гостья, поэтому целью вашего пребывания должно стать удовольствие, и только удовольствие, тогда, как хозяин, я тоже буду доволен.

Чувствуя, что ею распоряжаются помимо ее воли, Дженива спросила: