Книга Властный зов страсти - Моника Маккарти

Когда Флоре стало ясно, что достигнуть берега таким образом невозможно, она начала судорожно вычерпывать из лодки воду, набирая ее в горсти и выплескивая за борт с такой скоростью и силой, какие появляются у человека, только когда он борется за свою жизнь.

Флора была так поглощена этим занятием, что на время забыла о страхе; она прилагала отчаянные усилия, но лодка все равно все больше наполнялась водой, словно море, предъявляя свои права, не хотело отпускать ее.

Продолжая механически вычерпывать воду, Флора бросила взгляд на берег и тут же отчаянно заморгала. Неужели глаза подводят ее? Нет-нет! Сердце Флоры забилось быстрее. Вглядываясь в туманную дымку, она различала замок; сиявший в темноте яркими огнями. Даже издали она могла безошибочно различить признаки общей тревоги. Наверняка ее отсутствие заметили и теперь уже ищут! Лахлан Маклейн спасет ее! Ей надо продержаться еще немного, чтобы он смог до нее добраться.

Флоре захотелось встать во весь рост и замахать руками, но она не осмеливалась и лишь, продолжая вычерпывать воду, кричала в темноту:

– Помогите, я здесь!

Вскоре темноту прорезал свет факелов, а затем на берегу появился всадник на огромном коне. Они ее нашли! По щекам Флоры заструились слезы радости, и она снова закричала настолько громко, насколько позволял голос:

– Сюда! Сюда! Я здесь!

Лодку несло течением к берегу, но тут ей стало ясно, что всадник не может ее услышать. Постепенно оранжевый свет, суливший спасение, померк, а вместе с ним померк и луч надежды, оставив лишь черное отчаяние.

Горькое разочарование охватило Флору, усталое тело перестало подчиняться. Ей хотелось кричать и плакать от бессилия, ярости и несправедливости, но крик застревал в горле. И только природное упрямство заставляло Флору снова и снова продолжать вычерпывать ледяную воду окоченевшими руками.

Лахлан перехватил нескольких своих людей возле замка и отправил их спускать на воду лодки, чтобы обыскать каждый дюйм пролива между его островом и Маллом на случай, если бы его догадка оказалась верной.

Но никогда еще он так страстно не желал ошибиться.

Добравшись до каменистого обрыва, Лахлан спешился и побежал вниз по узкой тропинке к отмели. Его худшие опасения оправдались, когда он не увидел лодки ни у берега, ни в гуще тумана, висевшего над морем. Будь оно все проклято!

Он вбежал в воду и снова стал всматриваться в темноту, проклиная туман, окутавший луну, ночь и море, слившиеся воедино и казавшиеся одним гигантским черным котлом.

И тут его напряженный взгляд уловил какое-то движение примерно в ста футах от берега, потом что-то блеснуло. Сердце Лахлана замерло. Ее волосы. Лодка почти скрылась под водой и потому сначала он ее не заметил.

Но почему она все еще цепляется за лодку, почему не плывет?

Ответ пришел сам собой. Флора не умеет плавать! Как же она могла так бездумно довериться этой дырявой лодчонке? Понимание этого помогло ему овладеть собой. Флора проявила такую отчаянную отвагу лишь для того, чтобы скрыться от него. По-видимому, смерть в воде была для нее желаннее, чем брак с ним.

– Флора!

Лахлану показалось, что девушка повернула голову. Не раздумывая, он нырнул в волны и поплыл так, словно от успеха зависела его жизнь. Он с детства плавал вокруг островов и обычно выигрывал соревнования на скорость, когда его клан принимал участие в играх горцев, но течение в проливе оказалось слишком сильным, и добраться до Флоры было почти невозможно.

Горец был уже на полпути к ней, когда услышал ее голос:

– Лахлан!

Голос был слишком тихим, и он подумал, что ему почудилось. Но через секунду призыв повторился снова:

– Лахлан!

Мольба в ее голосе резанула его по сердцу. Теперь он не подведет ее!

– Скорее!

– Продержись еще немного!

Подплыв к месту, где только что была лодка, Лахлан нырнул и поплыл глубоко, почти у самого дна. Легкие его сдавливало из-за отсутствия воздуха, и он едва удерживался, стараясь не вздохнуть. «Думай о ней, вот и все».

Лахлан бешено шарил руками по дну, и вдруг судьба сжалилась над ним: его пальцы запутались в чем-то столь прочном, что едва ли это были водоросли. Ее волосы! Притянув Флору к себе, он сделал рывок, чтобы поскорее выбраться на поверхность.

Вскоре их головы показалась над водой, но беглянка по-прежнему оставалась бесчувственной в его объятиях.

– Флора!

Лахлан напрягся: он не должен ее потерять! Схватив девушку поперек живота, он сделал стремительное движение, которое вызвало у нее спазм. Из горла Флоры хлынула морская вода, затем ее веки затрепетали, глаза открылись и снова закрылись… Но хвала Господу, она жива!

Однако Флора была холодна как лед, и это значило, что опасность еще не миновала, и Лахлан, поддерживая голову Флоры над водой, энергично поплыл к берегу.

Это было намного легче, чем плыть в открытое море, и, добравшись до отмели, он поднял ее на руки, а затем, положив на песок, попытался привести в чувство.

– Флора, ты меня слышишь? Пожалуйста, очнись!

Ее веки снова затрепетали, и – о счастье! – глаза медленно открылись. Тогда, испытывая ни с чем не сравнимое облегчение, Лахлан наклонился и поцеловал ее.

Он понимал, что сейчас не время, что ему следует поскорее доставить Флору в замок, но не мог справиться с собой и целовал ее жадно, без остановки, будто этими поцелуями мог изгнать холод из ее губ. В это краткое мгновение он сказал ей так много!

Когда Лахлан поднял голову, их глаза встретились, и он прочел во взгляде Флоры неподдельное удивление.

– Лахлан, я…

Ее веки затрепетали, глаза снова закрылись, и она опять впала в беспамятство.

Страх, что Флора может умереть, охватил его с небывалой силой, и Лахлан прижал руку к ее груди. Лишь почувствовав биение ее сердца, он испытал некоторое облегчение. Течение, с которым ему пришлось, бороться, отняло у него немало сил, но Лахлан понимал, что, если немедленно не доставит Флору в замок, в тепло, она умрет.

Каждый шаг по песчаной отмели причинял ему отчаянную боль, но он не позволял себе думать об этом.

Будь он проклят, если она умрет! Флора была его женщиной, она принадлежала ему с той минуты, как он впервые ее увидел, и будет принадлежать впредь.

Наконец Лахлан добрался до того места, где оставил своего коня. Уложив Флору поперек седла, он устроился позади нее и галопом помчался к замку.

Во дворе замка царила суматоха, мигом прекратившаяся, как только он проскакал по двору со своим бесценным грузом.

Должно быть, Джилли и Мэри наблюдали за ним, стоя у двери, потому что они оказались рядом до того, как его ноги коснулись земли. Несколько его людей тоже бросились на помощь, но он жестом отстранил их. Никто не смел дотронуться до нее, никто, кроме него.