Книга Два мига для тебя - Кэтрин Полански

Эван немигающе уставился на Иэна. Если бы взгляды могли убивать...

– Вы – деловой человек, насколько я о вас наслышан. Я предлагаю вам альтернативу дуэли. Откажитесь от Дарин, пока не поздно. Что вы хотите за это? Если это в моих силах – я заплачу требуемую цену.

– Не оскорбляйте свою жену, – с отвращением сказал Иэн, – один раз вы ее уже купили. Видите, к чему это привело?

– Чего же вы хотите? Чтобы я сдался без боя? Мы обвенчаны, и пока смерть не разлучит нас...

– Смерть, – усмехнулся Иэн. – Ну конечно.

– Уйдите с дороги, – посоветовал Эван. – Оставьте ее. Умирайте один. Не тащите ее за собой. Она слишком дорога мне, что будет с вами – мне безразлично.

Они долго молчали.

– Вы любите ее? – наконец спросил Эван.

– Да.

– Тогда у нас один выход. – Он взял со стула одну из перчаток, но не стал швырять ее, а аккуратно положил перед Иэном. – Вот...

Иэн взял перчатку, повертел ее в руках.

– Вы желаете этого... Эван?

– Я должен.

– Понимаю. Что ж... – Он вернул перчатку владельцу. – Вызов принят. Когда, где?

– В ближайшем безлюдном месте. Немедленно. У меня с собой пистолеты.

Наконец принесли заказанный Иэном сидр.

До «ближайшего безлюдного места» – обгорелых развалин хутора посреди зеленого поля – они добрались в молчании. Иэн испытывал странное отупение. «Возможно, и к лучшему», – скользнула серая мысль. Не надо будет мучиться дальше, палец Эвана нажмет на курок – и все... «А Алекс? А Дара? Не будь идиотом... Нельзя все время думать только о себе».

Они спешились и привязали коней к хилому деревцу. Оступаясь на кучах мусора, прошли внутрь дома – там оказалась пустая комната, по периметру заваленная рухнувшими, опаленными огнем балками.

– Идеально, – пробормотал Эван, осматриваясь. Он поставил на землю тяжелый ящик, присел рядом и открыл его. Внутри, поблескивая перламутром отделки, лежала пара пистолетов. – Выбирайте. Если желаете, можете проверить: заряжены оба.

– Я поверю вам на слово. – Иэн взял пистолет. Эван забрал себе второй, поднялся, отшвырнул ногой ящик и принялся отмерять шаги. Иэн стоял, оглядываясь по сторонам. Косые солнечные лучи падали сквозь обгорелые проемы окон, слепо смотревших на все четыре стороны света. Эван, закончив отсчет, провел на земле две черты. Стреляться предстояло с расстояния в двадцать ярдов. Иэн взвесил пистолет в руке. Никаких шансов. Он чувствовал себя отвратительно, перед глазами периодически все расплывалось.

– Давайте договоримся, – Эван подошел к нему, – если вы окажетесь более метким стрелком, отвезите мое тело домой. Дорого бы я дал, чтоб посмотреть, как вы будете объяснять это Дарин... Если же мне удастся убить вас, окажу вам такую же услугу.

– Куда везти-то – знаете?

– Разумеется.

Эван отвернулся и пошел на свою позицию. Иэн сказал ему в спину:

– А вы никогда не задумывались о том, что важнее – люди или принципы?

– Люди, – немедленно откликнулся Эван. – Только временами принципы бывают сильнее нас.

Иэн пожал плечами и пошел на свой конец площадки. Они остановились и повернулись лицом друг к другу. Эван приподнял пистолет.

– Знаете, – сказал он громко, – для меня будет честью убить вас... Или погибнуть от вашей руки. При других обстоятельствах...

– Взаимно. – Иэн отсалютовал ему пистолетом, как шпагой.

Эван кивнул, и они начали сходиться.

Время будто замедлилось. Иэн сделал шаг, другой, третий, а мысли тем временем толпились в голове, как ярмарочные торговки на площади. «Каждый сам дерется за свое счастье, а Дарина – моя, так что отступитесь, граф Шеппард». Дуло пистолета почему-то никак не желало смотреть в голову Эвану. И было как-то дико убивать человека, с которым Дарина прожила последние три года и вины на котором особой нет – только вина в эгоистичности собственной любви...

«Разве мы не одинаковые, а?»

Иэн мотнул головой – земля кружилась, перед глазами стоял туман, и было понятно, что в Эвана он не попадет. Разве что ранит, и что дальше? Все равно это не решение проблемы, раз уж они с мужем Дары столкнулись лицом к лицу. Мгновенно приняв решение, Иэн отвел руку с пистолетом и выстрелил в сторону. И остановился, давая Эвану возможность выполнить задуманное. Вдруг стало поистине все равно, и даже перед Дариной не было стыдно за это равнодушие. «Давай стреляй, получай свое решение ситуации и иди отсюда».

Эван выстрелил.

Иэн некоторое время стоял и слушал, как нестерпимо звенит в ушах тишина. Потом открыл глаза и посмотрел на графа Шеппарда: тот стоял, задумчиво глядя на Иэна, и дуло пистолета, из которого еще шел дымок, смотрело в небо.

– Почему вы это сделали?

– А почему – вы? – невесело усмехнулся Эван и опустил пистолет.

– Я бы все равно в вас не попал.

– А я бы попал, и это было бы...

Иэн покачал головой и присел на лежащую неподалеку балку.

– Какая разница? Вы обманутый муж, имели полное право меня пристрелить.

– Есть еще, знаете ли, совесть, – буркнул Эван.

Он подошел и присел рядом с Иэном на балку, не замечая, что пачкает свой добротный костюм.

– Я вас не ненавижу, – сказал Эван после длинной паузы, – и это даже странно. И желание убить вас, оно... Не важно. Я люблю свою жену и готов драться за нее с целым миром, но вы... Вы и так умрете, прежде успев сделать непоправимое.

– Уже сделал.

– Да, и я это понимаю. – Граф потер лоб. – Черт побери, вы хоть минуту способны подумать не о себе? Вы оправдываете себя выбором Дарин, но на деле это ваш выбор, к которому вы склонили ее.

– Не судите о том, чего не знаете. – Иэн сказал это излишне резко, потому что в глубине души понимал: Эван в чем-то прав.

Он посмотрел на графа Шеппарда.

– И что теперь? Продолжим врукопашную? Эван покачал головой:

– Нет.

– А как же ваши принципы?

– Остались незыблемы. Но сегодня я вас не убью. Может быть, потом, если вы испортите жизнь моей женщине.

– Она вам не принадлежит.

– Как и вам.

Солнце грело кожу, и было так хорошо сидеть и слушать, как чирикает на стене тощий воробей...

– Ну и как это, страшно? – неожиданно неловко спросил Эван. Иэн даже не сразу понял, о чем говорит граф.

– Страшно?

– Умирать. Вы большой мерзавец, но мне вас... жаль.

– Не надо мне вашей жалости, – огрызнулся Иэн. – Оставьте себе. – Он наконец бросил пистолет. – Я сижу здесь, с вами, а время уходит. – И вдруг добавил вполне миролюбиво, сам себе удивляясь: – Цените время, граф, и то, что вам дано. Это самое важное.