Книга Школьный Надзор - Аркадий Шушпанов

Фрилинг выругался по-немецки. Дреер лишь через секунду осознал, что эскулап глядит через Сумрак. Тогда Дмитрий поднял свою тень с песка.

И тоже едва не выразился на родном трехэтажном.

Вместо пустыря с редкими пучками неприхотливой зелени Дмитрий узрел настоящее поле синего мха. Даже на Невском проспекте такого не было, хотя эмоций там – хоть отбавляй. Мох покрывал все мыслимое пространство, сбегал с обрыва почти до самой кромки воды. Сюда бы биологов из научного отдела, они еще какие-нибудь синие водоросли точно бы открыли.

Рядом появился Александр. За ним, почуяв интересное, входили школьники.

– Здесь же почти нет людей… – сказал Дмитрий.

– Под обрывом бомжи пробавляются, – ответил куратор. – Но дело не в них. Остаточное накопление Силы. Те же самые кладбищенские памятники – сколько эмоций они впитали, пока совсем не сгнили или проржавели? На Смоленском кладбище и то все по-другому. А тут… шлейф всего города. Страхи, несбывшиеся надежды, сожаления. Мху раздолье.

– А где это Смоленское? – спросил возникший неподалеку Чижов.

– На Васильевском острове.

– Вот что, господа Темные и Светлые, – произнес Дмитрий. – Как бороться с мхом, все помнят?

На разные лады послышалось «Ну-у!», «А то!» и «Не фиг делать!».

– Тогда все вместе, по моей команде и до горизонта!..

– Как до горизонта? – встрял Карен Саркисян.

– Докуда видишь мох, Карен. В общем, вы поняли. Чтобы его тут не было!

– Звездные войны! – подхватил Щукин.

Надзиратель демонстративно поднял руку и скомандовал: «Товьсь! Цельсь! Пли!»

Такого светопреставления местный Сумрак не видел, наверное, с того самого памятного выброса на Ингерманландских болотах в шестьдесят пятом. Все это напоминало бы миниатюрный ядерный апокалипсис сугубо для синего мха, если бы не приглушенные цвета на первом слое. Но все равно зрелище вышло еще то.

Развлекались, как могли. Стрелял из пальцев Влад Чижов. Делал пассы Митя Карасев. Даже Анна сосредоточенно прочерчивала в зарослях выжженные коридоры, хотя сил и умений ей явно недоставало.

Когда закончили, в воздухе еще минуты две витали хлопья, как рой надоедливых мух – уже не синих даже, а черных. Остатки ликвидировал Фрилинг, который в избиении мха не участвовал.

– Тема! – заключил Щукин.

– С аурой ничего не сделалось… – протянула Даша.

– А что вы хотели? Не путайте причину со следствием! – отозвался Александр.

– Здесь наверняка в земле пара-тройка хороших артефактов завалялась, – нахмурил брови Карен.

– Только искать их придется долго, – сказал Александр. – Кстати, есть одна мысль. Если интересно, могу договориться.

– А чего? – спросили хором как минимум двое.

– У Инквизиции есть свой музей. Там тоже артефакты.

– Да ну-у?.. – Голосов в хоре прибавилось.

– Они все разряженные, можете не беспокоиться. Но посмотреть есть на что. Кто за?

Куратор явился после завтрака, сказал, что в музей Инквизиции надо идти вечером, и потому можно посетить еще один-два вполне обыкновенных. Сходили в Зоологический и Кунсткамеру. Дмитрию не очень понравилось, все казалось маленьким и пыльным, а чучела облезлыми. Только скелет синего кита – это да!

Наконец Александр всех привел на Почтамтскую.

– Умно, – только и сказал Дмитрий, посмотрев на вывеску.

– Ловко, – одобрил Фрилинг.

– Государственный музей истории религии, – как завороженный вслух прочитал Карен Саркисян.

Александр усмехнулся:

– Внутрь заходим через Сумрак. Для Иных музей работает, когда людей тут нет.

В пустом холле их уже встречали. Тамошний Инквизитор ничем не походил на Александра. Это была женщина. Привлекательная.

Щукин недипломатично присвистнул.

Женщина поздоровалась и сказала, что ее зовут Тамара. Серое инквизиторское одеяние ей, как ни странно, очень шло.

– Вы можете для начала осмотреть весь музей, – предложила Тамара. – Экспозиция сама по себе интересна.

– Нет, уж лучше сразу артефакты! – деловито заявил Влад Чижов.

– Сразу не получится, – улыбнулась Тамара. – Они везде. Мы не стали делать отдельную экспозицию. Те залы, куда я вас сейчас поведу, еще не открыты для посетителей. Но даже когда их откроют, человек с улицы ничего не поймет.

– А почему музей тут? – спросил Толик Клюшкин. – Нам рассказывали, у Инквизиции есть спецхраны, туда фиг залезешь…

Дмитрий ничего такого не говорил. Скорее всего постарался Лихо. Чтобы, так сказать, наладить контакт для лучшего пригляду… Ай да Палыч!

– Спецхрана здесь нет. Только разряженные артефакты. Обычные игрушки с богатой историей. Пока не было Договора, огромное число Иных играли для людей роли шаманов и даже богов.

– Прикольно, – с одобрением сказал Влад Чижов.

– Головы людям дурить – много ума не надо, – ответил Клюшкин.

– Кровь пить – тоже, – парировал Влад.

Лицо Толика изменилось. В холле музея они давно вышли из Сумрака, но теперь Клюшкин на несколько секунд нырнул туда обратно и оскалил клыки.

– Влад! – коротко сказала Надежда Храмцова, опережая Дмитрия.

Она тоже вошла в Сумрак и втащила недовольного Чижова.

– Я первый, что ли? – отозвался Чижов.

– Первый, кто перешел на личности! Извинись немедленно!

Чижов посмотрел на Клюшкина с презрением. Со стороны они выглядели странно: бледный высокий подросток, еще не имеющий особенного сумрачного облика, и уже оформившийся, но еще совсем юный вампир с полным набором внешних атрибутов.

Человек перед вампиром, однако, нехотя извинился. И вампир вдруг опять стал похож на человека.

– Всем выйти! – скомандовала Храмцова.

Из «нормальной» реальности они исчезали всего на несколько секунд. Хотя Тамара не могла не заметить, просто не подала виду. А может, тоже изучала с интересом, как и Дмитрий. В плане обмена опытом.

– Предлагаю начать осмотр, – Инквизиторша повела группу по лестнице. Стены тут были удивительного мягко-розового оттенка.

Глазели на шаманские поделки и кустарные артефакты колдунов первобытных племен. Рассматривали многочисленные статуэтки для вызывания умерших Иных с нижних слоев Сумрака. Подражая этому, древние люди создавали всевозможные культы предков. Мальчишки затаив дыхание созерцали абсолютно невинные на первый взгляд предметы утвари с подвешенными когда-то разрушительными заклинаниями. Чего стоили одни только ритуальные рогатки, бившие на много километров, или африканские фигурки-запоры к хижине, которые сами преследовали воров.