Книга Коллекционеры смерти - Джек Керли

На долю секунды я захотел поднести маску к своему лицу. Но тут же подумал, что зло может быть не только действием, но и духом – темным заразным ядом, который в недобрый час можно и вдохнуть. Я сунул маску в ящик стола, запер его и скользнул в постель. Укладываясь, я увидел, что в гостиной осталась гореть лампа. Я сегодня слишком устал, чтобы подняться и выключить ее, сказал я себе, понимая, что это неправда, что с этой высвобожденной из-под земли штуковиной моему дому не помешала бы полная иллюминация.

Глава 17

– Доброе утро, это компания «Уолкотт импорт и коллекционирование».

Голос был глубоким и гладким, все гласные произносились четко, мужчина явно получал удовольствие от звука собственных слов. Подозревая, что у него может стоять какой-либо автоматический определитель номера, я позвонил из автомата на Гавермент-стрит.

– Мистер Уолкотт?

– Да. Извините, с кем я говорю?

Новичок должен нервничать, и я постарался, чтобы в голосе моем прозвучала нерешительность.

– Меня зовут… Кэрролл Рансбург, сэр. Я бы хотел поговорить с вами об оценке одной вещи.

Я представился так исходя из теории, согласно которой любой мужчина, придумывающий для себя фальшивое имя, не станет называть что-то, что обычно ассоциируется с женщиной.

– Это нечто старинное?

– Нет. Это вещь совсем другого толка… более специфическая.

Полная тишина, никаких фоновых звуков от радио или телевизора, никакого шума машин.

– Ну, во-первых, как вы обо мне узнали? – Это был скорее приказ ответить, чем вопрос.

– От… от друга. Нет, не совсем друга, от человека с которым я познакомился. Он сказал, что именно к вам можно обратиться с такой вещью. Для ее оценки.

– Как зовут того человека, который сказал вам, чтобы вы обратились ко мне?

– Он просил не называть его имени. Это очень… конфиденциально.

Защитный инстинкт Уолкотта сработал, как решетка, опускающаяся на воротах крепости.

– Простите, но я веду дела только по рекомендации известных мне людей.

– Я обещал, что имя этого человека не будет разглашаться.

– Тогда мне остается только пожелать вам всего хорошего, сэр. – И голос его стал отдаляться от трубки.

– Я звоню от Фориера, – закричал я вдогонку. – От Трея Фориера.

Трубка снова вернулась к уху моего собеседника.

– Как вы сказали, сэр?

– Трей Фориер. У меня есть кое-что от него.

– Что?

– Маска.

– Это невозможно. Вы лжете.

Я ничего не ответил, ожидая, пока что-то произнесет он.

– Опишите ее, – попросил он. Я обрисовал ему внешний вид и конструкцию маски. Когда он заговорил, я услышал, как голос его напрягся от скрываемого возбуждения.

– Как к вам попала эта… вещица?

– Я входил в комиссию, которая оценивала психическое состояние Фориера, после того как его схватили.

– Вы психиатр?

– Я – психолог, точнее, был психологом.

Я не знал, было ли Уолкотту что-то известно о психологии, но при необходимости я вполне мог изъясняться на профессиональном сленге, поэтому выбрал для себя роль падшего психолога; в жизни я встречал парочку таких людей.

– Продолжайте, продолжайте.

– Я занимался клиническим гипнозом в судебной экспертизе. Был такой проект.

– Трей Фориер под гипнозом никогда не говорил ничего путного.

В моем голосе зазвучало раздражение.

– Я никогда не докладывал о том, что он что-то рассказал. Чувствуете разницу?

– Эта вещь у вас, судя по всему, много лет. Почему вы именно сейчас захотели, чтобы я на нее взглянул?

Я добавил в свой голос стыдливую интонацию.

– Я… знаю, что она может стоить каких-то денег. Мне нужны деньги, мистер Уолкотт. Времена наступили тяжелые, я утратил свою лицензию на практику. Проблемы… с дальнейшей целесообразностью хранения.

Последовала долгая пауза.

– Не знаю, сколько может стоить такая вещь, мистер Рансбург, – наконец произнес Уолкотт. – В этом бизнесе сейчас застой, мы все страдаем от слабости нашей экономики. Рынок в последнее время перенасыщен предложениями.

Теперь уже, отбросив подозрения, он начинал исподволь торговаться. Я сделал вид, что решил дать задний ход, надеясь, что он еще глубже заглотит наживку.

– Вероятно, вы правы, мистер Уолкотт. Видимо, сейчас не время для этого. Простите, что побеспокоил…

К нему мгновенно вернулся его командный тон.

– Принесите ее вечером. В девять. Не опаздывать. Вы сейчас в районе Мобила? Вот мой адрес…

В окружении других богатых особняков дом Жиля Уолкотта выглядел совершенно органично: дорогостоящий ландшафтный дизайн, сочная трава на лужайке, нелепый, но явно недешевый фонтан в виде прыгающего дельфина со струей, вырывающейся из дыхательного отверстия. Я заметил камеру наблюдения на дереве и еще одну над дверью, спрятанную в отлитого из бронзы орла с расправленными крыльями.

Электронный замок щелкнул автоматически. Открывшаяся дверь вела в просторное, с высоченными потолками фойе. Дорогая мебель, канделябры, тяжелые драпировки на окнах – все это напоминало скорее музей, чем жилой дом.

– Прошу вас, мистер Рансбург, – произнес глубокий голос – По коридору направо.

Подозревая, что меня видят, я остановился, словно стараясь подавить охватившую меня панику, затем, прижимая коробку с маской к груди, вошел в тускло освещенную комнату. Звук моих шагов заглушал толстый темно-синий ковер на полу. Из-за массивного письменного стола мне навстречу поднялся мужчина, которому на вид было чуть больше шестидесяти. Признаком перехода его головы в шею являлась слабовыраженная линия подбородка. На лице плоской полоской был обозначен нос. Блестящие пряди редеющих черных волос спадали набок. Темный костюм лишь подчеркивал чрезмерную покатость плеч, плавно перетекающих в цилиндрической формы тело.

– Вы мистер Уолкотт? – спросил я, не протянув ему пуки. Он кивнул, не предложив мне своей и глядя на меня с любопытством.

– Что? – спросил я. – Что-то не так?

– Вы мне кого-то напоминаете, только вот пока не вспомню кого.

Я пожал плечами и перевел взгляд на его стол, который украшала керамическая скульптура огромного мужского члена. Уолкотт перехватил направление моего внимания.

– Вы знаете, что это такое, мистер Рансбург?

– Что-то неуловимо знакомое.

– Я имел в виду, знаете ли вы, кто автор этого произведения. Нет? Это оригинал работы Вона Рея Боди. Он создавал ее во время… в процессе… Может, и примитив, но очень дорогой. Вы так не думаете? Там, между яичек, стоит дата. Четырнадцатое мая 1959 года. Его четвертый… эпизод датируется 16-м мая. Это единственный из фаллосов Боди, не находящийся пока в частной коллекции.