Книга Повелитель игры - Лоренсо Сильва

— По описанию соответствует аппендициту, — сказал Бэленджер.

— Совершенно верно. В то время это воспаление считалось почти гарантированной смертью. Среди врачей было не много достаточно умелых хирургов, способных удалить пораженный орган. Если кто и знал, как это сделать, все равно от его умения не было проку, поскольку на Фронтире практически не имелось возможности отыскать анестезирующие вещества. Операция без обезболивания, скорее всего, закончилась бы смертью пациента от шока. В Авалоне не было эфира.

Явившись в дом, где жил больной мальчик, Пентекост застал там Райха, который молился вместе с отцом ребенка. Единственный врач покинул Авалон год назад, и с тех пор Райх, вдобавок к своим церковным обязанностям, выступал в качестве сиделки при больных, поскольку набрался кое-какого медицинского опыта за время своего пастырского служения. Но аппендицит был ему, конечно же, не по силам, так что они с отцом на самом деле просто провожали умирающего в последний путь. Пентекост первым делом спросил у него, есть ли поблизости лес. Райх ответил, что есть, в горах. Но чем, мол, это поможет ребенку? Оуэн поинтересовался, нет ли чего поближе, и услышал, что возле озера растет осиновая роща. Райху было очень любопытно, что представляет собой пришелец, и он отправился его провожать. Однако возле осинника Пентекост попросил его подождать и направился в рощу один. Вскоре он вернулся с какими-то травами. В доме больного мальчика Оуэн сделал из них отвар и заставил ребенка выпить его. Тот впал в оцепенение, и Пентекост сделал операцию.

— Даже так?

— Мало того! — продолжала профессор Грэм. — Главное, что мальчик выжил. После этого Пентекост попросил у Райха позволения отслужить в церкви молебен и вознести общую хвалу Всевышнему за спасение мальчика. Во время службы он взял свой мешок и вывалил его содержимое на пол. Вы спрашивали, что там было. Змеи. Народ с криками бросился к выходу, но Пентекост раздавил каблуками головы всем тварям, и ни одна не укусила его. Прихожанам же он сказал, что они должны проявлять неусыпную бдительность и всегда и везде попирать зло, как он — змей.

— Нет, парень явно обладал драматическим дарованием, — заметил Бэленджер. — Скажем, с травами. Очень уж кстати оказалось, что в роще имелись все нужные ингредиенты, вот только никто о них ничего не знал. Поспорю на что угодно, необходимые средства были у него с собой. Он аккуратненько всыпал их в отвар, улучив момент, когда на него не смотрели.

— Как бывший полицейский вы легко видите мошенничество через сто с лишним лет, но подумайте сами! Как в то время жители этой оторванной от всего мира долины, затерявшейся среди гор, могли устоять против чар, которые творил Пентекост? Операцию я объяснить не могу. Возможно, Оуэн пошел на риск и случайно преуспел, но не исключено, что он мог иметь медицинское образование.

Бэленджер всем своим существом чувствовал, как безвозвратно улетают секунды.

«Аманда!» — думал он.

— Теперь расскажите мне о Склепе мирских страстей.

— Мы пока не знаем наверняка, но мало кто сомневается в том, что это должна быть капсула времени. Естественно, такого термина тогда не существовало, он возник лишь во время Нью-Йоркской всемирной выставки тысяча девятьсот тридцать девятого года, но суть та же самая. Каждый день Пентекост вновь и вновь напоминал, что приходит новый век. Он говорил, что все души ждет испытание, что вот-вот грядет апокалипсис. Когда наступила осень, он потребовал, чтобы все выбрали вещи, которыми больше всего дорожат. В декабре Оуэн велел всем отнести самое ценное имущество в Склеп мирских страстей. «Тщета, все это тщета! — говорил он. — Когда наступит новый век, косное имущество утратит всякое значение!»

— Что представляет собой этот склеп?

— Никто не знает.

— Как же это? — Бэленджер не смог скрыть своего разочарования.

— Манускрипт Райха был составлен наспех. Автор перескакивал с одного на другое, старался как можно больше успеть записать до наступления полуночи последних, как он считал, хотя и сомневался в этом, суток существования мира. Из абзаца, который вы прочли, следует, что Райх намеревался вложить эти записи в склеп. Но смелости у него не хватило, и он бежал, сунув незавершенные записи в карман.

— Ладно, пусть склеп не описан в манускрипте, — сказал Бэленджер. — Но ведь Райх мог рассказать о нем доктору.

— Он так и не пришел в сознание полностью. Заражение охватило весь его организм с молниеносной быстротой. Райх впал в кому и умер уже на следующий день.

— Если в склепе предполагалось хранить все ценные вещи, имевшиеся у горожан, то он должен быть большим, — рассуждал Бэленджер. — Неужели никто его так и не нашел? Жители Коттонвуда должны были заинтересоваться. Уверен, что весной, когда сошел снег, они отправились в Авалон выяснять, что там стряслось.

— Конечно.

— Ну и…

— Они не нашли ничего такого, что могло бы сойти за склеп.

— Но обитатели Авалона наверняка могли показать им, что и где. Судя по названию, эта штука должна была находиться на кладбище.

— Поисковая партия из Коттонвуда нашла безлюдный город. Дома брошены. Никаких следов насилия или, скажем, какой-то внезапной катастрофы. Нет недоеденной пищи на столах, валяющихся на полу вещей, которые могли бы обронить люди, охваченные паникой. Напротив, все было очень аккуратно и в полном порядке. Кровати застелены. Одежда развешана как положено. В комнатах обнаружили места, откуда, судя по всему, унесли стоявшую там мебель, вазочки или картины, висевшие прежде на стенах. Даже собаки и кошки исчезли. Что же до скотины — свиней, овец, коров и лошадей, — то их трупы обнаружили на лугах неподалеку. Все животные замерзли или погибли от голода.

— Но в этом же нет никакого смысла! Сколько жителей было в Авалоне?

— Больше двух тысяч.

— Не может же столько народу пропасть бесследно! Они, вероятно, переселились в какой-нибудь другой город.

— Если и так, то об этом не сохранилось никаких свидетельств, — ответила профессор Грэм. — Шуму о таинственном происшествии было немало. Если бы жители Авалона собрали вещи и отправились среди зимы в другие края, то кто-нибудь из них обязательно рассказал бы, как это было. Не может быть, чтобы из двух тысяч человек ни один не проговорился.

— Так куда же они делись? Господи, столько народу!

— Некоторые религиозные фанатики из других мест уверовали, что в Авалоне свершилось Второе пришествие. Все, кто там находился, попали в рай.

— Господи Иисусе! Но ведь ничего абсурднее и придумать нельзя.

— Но теперь вы видите, как легко придать религиозную окраску загадочному явлению, которое не удается объяснить с других позиций, правда? — улыбнулась его собеседница.

— Никакого толку. Я знаю ровно столько же, сколько прежде. — Бэленджер мрачно смотрел в пол, а голос его дрогнул. — Я не имею никакого представления о том, где искать Аманду.

10

Бэленджер, сидевший спиной к приоткрытой входной двери, услышал, как остановился лифт, раздались твердые, уверенные, явно мужские шаги.