Книга Жесткая посадка - Михаил Кречмар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сказать, в чём была его ошибка, сегодня уже очень трудно, тем более что времени и возможностей на её анализ у нас не было. Но, скорее всего, здесь река делала поворот, и прямо на этом повороте на склоне горы стояли гребнем одна над другой несколько скал, около пятидесяти–семидесяти метров высотой.
И когда Заяц делал разворот над ложем реки, на высоте пятидесяти метров, в сплошном тумане, видимость в котором не превышала сотни метров, он задел хвостовой балкой машины за одинокую, отдельно стоящую скалу. Вертолёт развернуло в воздухе, его кабина с грохотом ударилась о камни, и гигантское насекомое со скоростью двести километров в час понеслось навстречу ощетинившемуся кустами берегу Слепагая.
Как ни странно, я далеко не сразу понял, что случилось что-то непоправимое. Вертолёт получил сильный удар, развернулся, раздался ещё удар, при котором, как потом выяснилось, погибли Зайцев и бортмеханик, Зим с размаху врезался в меня, а весь груз, помещавшийся в вертолёте, подскочил до потолка салона. Затем внутри всё оборвалось – это машина скользнула вниз, как топор, звук турбин перешёл в жуткий свист – это рассекали воздух лопасти винта, а свист слышался снаружи, через сорванную ударом дверь. Затем вертолёт с размаху ударился о землю, задние створки раскрылись, а сама машина, вращаемая гигантским ротором, принялась выписывать на земле самые замысловатые фигуры, разваливаясь при этом на части. Кусок дюраля врезался мне в щёку, я получил по голове чем-то тяжёлым, упал на пол, и в этот момент что-то огромное упало на голову Коляну. Я вскрикнул, зажимая щёку, бросился к нему, расстегнул куртку и совершенно остолбенел. Вокруг меня всё остановилось: не было ломающегося фюзеляжа вертолёта, не было гигантских лопастей, которые бились о холм и каждым ударом подбрасывали фюзеляж на метр в воздух, не было раскрытых задних дверей, через которые вылетали бочки с керосином и вещи. А был лишь огромный (так мне показалось) пистолет Коляна.
Видимо, я успел выдохнуть, когда поднял глаза, в это время вертолёт качнулся, замер, на нас неизвестно откуда полился керосин, и я увидал Федюка – ноги его были почти перерублены какой-то балкой, и он целился мне в лицо из точно такого же пистолета. Я не успел снова вздохнуть, как раздался оглушительный грохот – сзади, и Фёдор откинулся назад. Половины лица у него не было.
За моей спиной стоял Алекс Зим с карабином в руках.
Мы оба кубарем выкатились из вертолёта через раскрытые задние створки, я увидел, как на меня летит лопасть пропеллера, и отпрыгнул вбок. Смертоносное лезвие плоскости чиркнуло по траве в десяти сантиметрах от меня. Следом за мной, точно так же, минуя мясорубку взбесившегося винта, вылетел Зим. Вертолёт грохотал и трясся, как мне показалось, полчаса (а на самом деле – секунд пять), после чего затих, как убитый зверь. Звенели какие-то железяки, звенел остывающий металл, где-то что-то капало. Но все эти в общем-то неприятные звуки я воспринимал, как пение птиц после грозового ливня. Зим приподнялся и, держа в руках карабин, очень осторожно подошёл к искорёженному корпусу машины. Он несколько секунд постоял у проёма, с которого сорвало дверь, затем решительно шагнул внутрь. Я сидел на кочках, как парализованный, не замечая, как от сырости промокают брюки.
В вертолёте что-то зашуршало, застукало, и Зим выглянул наружу.
– Погляди-ка на инструменты твоих «механиков»!
И так было очевидно, что ничего хорошего мне увидеть не придётся. Но выложенные на пол погибшей машины два пистолета, моток струны, два кинжала в чёрных пластиковых ножнах, спутниковый телефон, две рации Motorola и две коробки, скорее всего мины, – меня почему-то совсем не удивили. «Скорее всего» – потому, что к ежедневному созерцанию таких вещей нас приучили американские фильмы, где всё снаряжение злодеев было такое же – мрачное, пластиковое и чёрное.
Поэтому я по-идиотски хихикнул, и только что и нашёлся сказать:
– Это происходит на самом деле или у нас кино?
Зим ответил вопросом на вопрос, и в его вопросе, в отличие от моего, не было ничего идиотского.
– А теперь расскажи мне, в какую жопу мы попали?
Энди Кроуэлл по договору убирал мусор со всех автомобильных стоянок вдоль Колледж-роуд от строений с номерами от 60 до 2000. Вот и сегодня он подъехал с утра для того, чтобы проверить баки у офиса авиационных психов, которые недавно сняли бывший ангар для разборки автомобилей. Вот уже четыре дня баки продолжали пустовать. У авиационных психов и так никогда не было особенно оживлённо, но за последние дни все признаки жизни окончательно пропали. Только на ступеньках сидели двое – толстая неряшливая женщина и толстый неряшливый мужчина.
Заглядывая внутрь бака, Энди прислушался к их неторопливой перебранке.
– Shit, Грэгг, мне этот Макс Гретцки с самого начала показался куском дерьма.
– Fuck, Энн, он умотал целую неделю назад и не заплатил за аренду!
– Shit, Грэгг, мне кажется, он умотал навсегда.
– Fuck, Энн, я связывался с полицейским участком в Финиксе, и они сказали, что на всём Западе никогда не регистрировался человек с его данными!
– Shit, Грэгг, всё это заговор правительства с целью уничтожить конституционные свободы американцев и их независимые общественные организации!
– Fuck, Энн, я говорил тебе, что он – ставленник проклятых бюрократов из Вашингтона…
– Shit, Грэгг, ему всего-то надо было ослабить нашу фракцию в «Eagles&Fighters»!
– Fuck, Энн, он всегда смахивал на пидораса.
– Shit, Грэгг, он и есть пидорас…
– Fuck, Энн…
– Shit. Не ругайся, Грэгг…
После того как Aircombat International буквально растворилась в воздухе вместе со своими офисом и сайтом, Коичи Кидо по-прежнему ежедневно отправлял в Министерство иностранных дел краткие сообщения о ходе расследования. Чаще всего они ограничивались тремя-четырьмя фразами, общий смысл которых ограничивались словами: «Новой информации не поступало». Но сегодня днём Фудзита сам позвонил в JAXA и спросил, не сможет ли Кидо сопровождать его в одной загородной поездке.
«Как будто я могу отказаться», – едва не сказал Коичи вслух.
– Я познакомлю вас с одним в высшей степени интересным человеком, – продолжал уговаривать его Фудзита, – настоящим человеком из прошлого, нет, даже позапрошлого века.
В указанное время автомобиль ждал Кидо у ворот Агентства. Начальник отдела научно-технической информации немало удивился, когда этим автомобилем оказался внедорожник «Toyota Landcruiser 100», а не обычный скромный «Mark-II», соответствовавший его статусу в Агентстве. Однако, когда джип оказался за городом и начал шустро карабкаться по серпантиновым дорогам префектуры Ямато, Кидо понял, что выбор машины был обусловлен не статусом пассажира, а характером дороги.
Подавляющее большинство дорог Японии имеют превосходное асфальтовое покрытие. Однако джип карабкался по извилистым серпантинам всё выше и выше, там, где лес из плосковершинных сосен начал наполняться туманом. Дорога потемнела от влаги, а затем покрылась россыпью капель. Автомобиль включил фары, которые освещали ползущие через чёрный асфальт призрачные струи влажного воздуха.
