Книга Гарем - Бертрис Смолл

— О, тетушка, — воскликнул он,вытирая выступившие слезы, — мать всегда говорила, что ты ко всемуотносишься слишком серьезно. Я шучу!

Он обнял тетушку за плечи и поцеловал в щеку.В глазах госпожи Рефет еще сквозило недовольство племянником, но губы ужетронула улыбка.

— По годам ты давно мужчина, а вседурачишься как маленький. Он засмеялся и, желая исправиться, спросил:

— Отужинаешь сегодня со мной, а?

— Ой, чуть не забыла! Твои девушкипросили узнать — если, Конечно, ты не очень устал с дороги, — несогласишься ли ты провести этот вечер вместе с ними. Ты не должен отказываться.Селим. Все это время они трудились не покладая рук, желая порадовать тебя, аведь вы еще толком и не познакомились.

— Хорошо, тетушка. Целый месяц я был вкомпании одних мужчин, и действительно пришло время узнать свой гарем поближе.Скажи им, что я приду.

Рефет грациозно поклонилась и удалилась.

Вечером Селим, скрестив ноги, сидел во главеобеденного стола и с довольной улыбкой разглядывал девушек, сидевших напротивнего. Они были словно красочные полевые цветы: Амара вся в голубом, Сарина всалатовом. Ирис в персиковом, Зулейка в переливчато-синем, Фирузи в темно-розовом,а на Сайре был наряд цвета глицинии. Перед ним сидели прелестныепредставительницы разных народов и культур. Селим почувствовал зародившееся внем желание. Вот уже целый месяц, как он не спал с женщиной. Если не считать,конечно, той молодой крестьянки, которая попалась ему на охоте. А Селим, как ивсе османские принцы, отличался завидным здоровьем и был легко возбудим.

Фирузи, мягко улыбнувшись ему, спросила:

— Можно мне спеть тебе, мой господин? Народном языке? Сайра изучила его и будет переводить.

Он согласно кивнул, и раб внес в комнатукакой-то струнный инструмент. Фирузи пристроила его на коленях и началанастраивать.

Она хорошо пела и аккомпанировала себе, апесни были веселые и задорные. Сайра негромко переводила слова Селиму, краснеяв некоторых наиболее откровенных местах. Принц смеялся от души. Затем Фирузизавела романтическую персидскую любовную песню, а Сарина медленно поднялась сосвоего места и пошла в танце, зазывно покачивая в такт стройными бедрами.

Селим перевел глаза на других девушек. Онпонял, что не заснет сегодня без женщины. И еще месяц назад, сидя на берегулесного озера, он решил, что начнет с Сайры. Она будет первой женщиной из егогарема, которая разделит ложе со своим повелителем. Сайра… сдержанная, умная,невыразимо желанная. Аллах ведает, какой жар способен возгореться под этойбелоснежной гладкой кожей.

Подозвав раба, он приказал ему по окончаниивечера пригласить в свои покои тетушку. Раб поклонился и ушел, а Селим вновьобернулся к своим женщинам. Они развлекали его еще какое-то время, затем,улыбкой выразив свое удовольствие по поводу вечера, проведенного с ними, онушел.

Девушки тут же начали оживленную беседу. Вечерудался на славу, они явно угодили принцу Селиму. Девушки даже не заметили, какв комнате появилась Рефет.

— Племянник вызывает к себе па эту ночьодну из вас, — объявила добрая женщина.

Девушки тут же замолчали, с надеждой и страхомглядя на нее.

— Сайра, у тебя есть час, чтобыприготовиться. Ступай.

Глава 13

Провожаемая молчаливыми взорами своих подруг,Сайра вышла вместе с Рефет в коридор, где ее ждали рабы с носилками. Последниемесяцы каждая из них мечтала о том мгновении, когда господин призовет ее к себена ночь. Но как ни странно, сейчас они были рады за Сайру. Девушки немножкозавидовали тому, что принц выбрал сегодня именно ее, но ни одной не хотелосьбыть первой. Страшновато. Рабы подхватили носилки и быстро двинулись в крыло,где располагались покои принца. Они остановились перед резными дверьми,ведущими в его комнаты. В коридоре было тихо, освещение тусклое, и сердцебешено колотилось в груди юной Сайры. Евнух, сопровождавший носилки, наклонилсяи шепнул:

— Идите, наш господин ждет вас.

Сайре, у которой дрожали колени, помогли выйтии подтолкнули к дверям.

Она оказалась в приятой, средних размеровкомнате с выложенной изразцами печкой в углу, в которой приветливо потрескивалидрова. На стенах висели толстые киршерские ковры — синие, зеленые и красные.Под ногами, которые еле держали девушку, также был ковер. Отполированные доблеска медные лампы давали мягкий свет.

Обстановка в комнате была скудная, тем неменее она выглядела роскошно. Слева располагалось мраморное возвышение, накотором была устроена широкая квадратная постель, задрапированная золотистымбархатом. У двери стоял большой деревянный сундук, обтянутый кожей и золотымиобручами. В дальнем углу — низенький круглый столик, а вокруг него былиразбросаны разноцветные шелковые подушки. Высокая серебряная курильницанаполняла комнату ароматом тлеющего алоа. Прямо напротив входной двери напротивоположном стене имелась арка, выходившая в личный сад принца, откудаоткрывался вид на море. Голос Селима донесся именно из сада:

— Иди сюда. Сайра.

Приблизившись к принцу, девушка упала наколени, и голова ее коснулась земли. Селим быстро поднял ее за плечи ипоцеловал в лоб:

— Никогда больше не становись передо мнойна колени. Эта лакейская привычка умной женщине совсем не к лицу.

— Спасибо, мой господин.

Он отвел ее к балюстраде, выходившей на море.

— Луна на воде — это очень красиво. Нолуне далеко до тебя, моя голубка.

— Спасибо, мой господин Он внимательнопосмотрел на нее:

— Так, так… Клянусь бородой Пророка, тебязаставили облачиться в традиционные одежды?

— Да, мой господин.

Улыбка тронула его губы, и он коснулся рукойее вуалей. Сайра поежилась.

— Тебе холодно?

— Да, мой господин.

— Неудивительно. Это одеяниепредназначено для того, чтобы подчеркивать наготу, а не согревать. — Оннегромко рассмеялся, — В ногах моей постели есть шерстяной халат. Наденьего.

Сайра вернулась в комнату, сняла с себя легкоеодеяние, состоявшее из шести вуалей, и запахнулась мягким и теплым шерстянымхалатом белого цвета. Он застегивался под грудью и вообще сидел на ней так, словнона нее и шился. Девушка повернулась, чтобы вернуться в сад, и увидела в проемеарки принца. Он молча смотрел на нее. На нем тоже был белый длинный халат.

— Сейчас теплее?

— Да, мой господин.

— За эти несколько минут ты три разасказала: «Да, мой господин» и дважды: «Спасибо, мой господин». Давеча ты былане в пример красноречивее.