Книга Белая львица - Хеннинг Манкелль

Иногда он читал в газетах о своих давних приятелях: этот повешен, тот надолго сел в тюрьму — и сожалел об их судьбе, однако ни минуты не сомневался, что выбрал верный путь и не только уцелеет, но, быть может, в конечном счете сумеет выбраться из трущоб и устроить свою жизнь.

В двадцать два года он впервые встретил Яна Клейна и, хотя они были ровесники, отнесся к нему с презрительным превосходством.

Ян Клейн был фанатик. Виктор Мабаша знал, что он ненавидит черных, считает их животными, которых белым необходимо постоянно дрессировать. Ян Клейн очень рано примкнул к фашистскому Бурскому сопротивлению и уже через несколько лет занял там ведущее положение. Но политиком он не был, действовал в подполье, используя свой официальный пост в южноафриканской разведке. И действовал жестоко и беспощадно. Убить чернокожего для него было все равно что прикончить крысу.

Виктор Мабаша и ненавидел Клейна, и восхищался им. Его неколебимая убежденность в избранности буров, беспощадность и презрение к смерти импонировали Виктору. Ян Клейн словно бы всегда умел держать свои мысли и чувства под контролем. Тщетно Виктор Мабаша пытался обнаружить у него хоть какую-то слабину. Ее не было.

Дважды Ян Клейн давал Виктору Мабаше заказ на убийство. И оба раза Виктор успешно выполнил свои задачи. Ян Клейн остался доволен. Но хотя они тогда регулярно встречались, Ян Клейн никогда не подавал ему руки.

Огни Йоханнесбурга мало-помалу скрылись из виду. Поток автомобилей на шоссе в Преторию поредел. Виктор Мабаша откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Скоро он узнает, почему Ян Клейн изменил свое решение более с ним не встречаться. Против воли нервы напряглись до предела. Ян Клейн никогда бы не вызвал его без особой надобности.

Дом стоял на холме примерно в миле от Хамманс-крааля. Он был обнесен высокой оградой, и спущенные с цепи овчарки бдительно охраняли его от вторжения посторонних.

В комнате, увешанной охотничьими трофеями, в этот вечер, поджидая Виктора Мабашу, сидели двое. Шторы задернуты, прислуга отправлена домой. Двое мужчин сидели друг против друга у стола, крытого зеленым сукном. Потягивали виски и разговаривали, вполголоса, будто, несмотря ни на что, кто-то мог их подслушать.

Один из этих людей был Ян Клейн. Худой, чуть ли не изможденный, как после тяжелой болезни. Угловатое, резко очерченное лицо придавало ему сходство с настороженной птицей. Глаза серые, волосы светлые, редкие; темный костюм, белая рубашка с галстуком. Говорил он хриплым голосом, в тягучей, медлительной манере.

Собеседник являл полную ему противоположность. Франц Малан был высок ростом и грузен. Живот горой нависал поверх ремня, краснощекая физиономия лоснилась от пота. Вот такая до крайности непохожая пара ожидала в этот апрельский вечер 1992 года Виктора Мабашу.

Ян Клейн взглянул на часы:

— Через полчаса он будет здесь.

— Надеюсь, ты не ошибся, — обронил Франц Малан.

Ян Клейн вздрогнул, словно вдруг очутился под дулом пистолета.

— Я когда-нибудь ошибался? — тихо спросил он. Но в голосе прозвучала неприкрытая угроза.

Франц Малан задумчиво посмотрел на него:

— Пока нет. Просто так, подумал.

— Не о том думаешь, — сказал Ян Клейн. — Тратишь время на ненужное беспокойство. Все идет по плану.

— Надеюсь, — ответил Франц Малан. — Начальство назначит за меня награду, если что-нибудь сорвется.

Ян Клейн усмехнулся:

— Я бы в таком случае покончил с собой. Впрочем, у меня и в мыслях нет умирать. Вот отвоюем все, что потеряли за последние годы, и тогда я отойду от дел. Но не раньше.

Ян Клейн сделал головокружительную карьеру. Его бескомпромиссная ненависть ко всем, кто стремился покончить с политикой апартеида в ЮАР, была прекрасно известна только единомышленникам, люди иных взглядов о ней даже не подозревали. Многие вообще считали его самым большим придурком в Бурском сопротивлении. Те же, кто хорошо его знал, вполне отдавали себе отчет, что человек он хладнокровный, расчетливый и беспощадный, который, однако, никогда не позволял себе действовать поспешно и опрометчиво. Сам он говорил о себе как о политическом хирурге, чья задача — вырезать раковые опухоли, постоянно угрожающие здоровью буров. Лишь очень немногие знали, что он был одним из наиболее ценных сотрудников разведки.

Франц Малан уже десять с лишним лет работал в отделе безопасности южноафриканской армии. До этого он был офицером, резидентом военной разведки и руководил секретными операциями в Южной Родезии и Мозамбике. Но перенесенный в сорок четыре года инфаркт положил конец военной карьере. Однако же политические взгляды и высокая профессиональная репутация обеспечили ему незамедлительный перевод в отдел безопасности, где он выполнял самые разные задачи: подкладывал взрывные устройства в автомобили противников апартеида, организовывал террористические акты на съездах Африканского национального конгресса, ликвидировал его представителей. Малан тоже был членом Бурского сопротивления. Но, как и Ян Клейн, действовал за кулисами. Сообща они разработали план, реализация которого начиналась в этот вечер с приездом Виктора Мабаши. Много дней и ночей они во всех подробностях обсуждали свой замысел. И в итоге пришли к полному согласию, после чего изложили план тайному обществу, которое всегда именовалось просто Комитетом.

Собственно, и задание на разработку плана они получили от Комитета.

Все началось, когда Нельсон Мандела, отсидев без малого тридцать лет в тюрьме на Роббен-айленде, вышел на свободу. Ян Клейн и Франц Малан, как и другие правоверные буры, сочли это объявлением войны. Президент де Клерк предал свой народ, белых Южной Африки. Если не принять кардинальных мер, система апартеида будет уничтожена. Ряд высокопоставленных буров, в том числе Ян Клейн и Франц Малан, понимали, что свободные выборы неизбежно приведут к власти черное большинство. Для них это было равнозначно катастрофе, потому что избранный народ потеряет право властвовать в ЮАР по своему усмотрению. Они обсудили множество вариантов и наконец решили, что нужно предпринять.

Решение было принято четыре месяца назад. Встретились они тогда в этом самом доме, который принадлежал южноафриканской армии и использовался для проведения секретных совещаний. Официально ни разведка, ни военные не поддерживали контактов с подпольем. Формально они сохраняли верность действующему правительству и конституции ЮАР. Однако реальность выглядела иначе. Как и во времена всесильности «Союза братьев», Ян Клейн и Франц Малан имели контакты во всех слоях южноафриканского общества. И операция, которую они спланировали по поручению Комитета и были готовы начать, опиралась на верховное командование южноафриканской армии, на движение Инката, которое было противником АНК, а также на процветающих предпринимателей и банкиров.

Они сидели в этой самой комнате, у стола, крытого зеленым сукном, когда Ян Клейн вдруг сказал:

— Кто теперь самый важный человек в Южной Африке?