Книга Влюбленный Дракула - Карин Эссекс

Каким бы грозным ни выглядел сидевший передо мной зверь, я не могла его бояться, ибо в его глазах светились человеческие чувства. Он смотрел на меня в точности так, как мужчина смотрит на женщину. Взгляд его одновременно был исполнен восхищения, желания, благоговения, презрения и растерянности. Можно было подумать, он уже давно, давно меня знает. Вся фигура гигантского зверя дышала достоинством, почти величием, словно в жилах его текла королевская кровь. Словно в другой жизни он был королем.

Да, я без труда могла представить, как он восседает на троне и отдает приказы подданным. Серебристая его шкура блестела, как рыцарские доспехи. Теперь я понимала, почему, спрыгнув с борта корабля на берег, он показался мне серебристой молнией. Глядя на этого зверя, трудно было поверить, что он провел несколько месяцев в море. Он выглядел как живущий в холе и неге баловень заботливого хозяина или же как властелин лесов, которому все прочие лесные обитатели служат верой и правдой. Густой шелковистый мех и крепкие мускулы говорили о том, что он никогда не знал нехватки ни в пище, ни в моционе. Возможно, решила я, он был любимцем капитана, который по каким-то таинственным причинам встретил свой смертный час привязанным к штурвалу. Но тот, кто так жестоко расправился с человеком, по каким-то причинам пощадил зверя.

Не этим ли зверем я только что воображала себя во сне? Вероятно, потрясение, которое я пережила, увидев, что единственным уцелевшим пассажиром разбитого корабля является гигантское животное, было так велико, что во сне я отождествила себя с могучим хищником. А может, мне грезилось, что зверь ласкает меня, намереваясь растерзать. Очнувшись, я по чистой случайности встретила его наяву. Что, если его грозные челюсти окажутся в непосредственной близости от моей шеи, но теперь уже в реальности, а не в видении? Для того чтобы избежать опасности на этот раз, мне будет недостаточно просто открыть глаза.

На несколько мгновений у меня перехватило дыхание от ужаса. Однако взглянув в безмятежные, лишенные малейших проблесков злобы глаза зверя, я воспрянула духом. Вспомнив о том, как сладко замирало все у меня внутри, когда мягкий мех прикасался к моей коже, я протянула руку и прикоснулась к серебристой шкуре. Судя по его одобрительному взгляду, он отнюдь не счел мое прикосновение непозволительной дерзостью. Тем не менее я опасалась совершать лишние движения и сидела неподвижно, не решаясь даже отряхнуть подол и рукава от приставших к ним травы и листьев.

Зверь сам приблизился ко мне. Я чувствовала, как под его человеческим взором тают остатки моего страха и напряжения. Он понюхал мою руку, потом ткнулся косматой головой мне в грудь. Шелковистый мех ласкал мою шею, меня обволакивал знакомый запах, запах из недавнего сна. Я упивалась этим запахом, как вдруг зверь по непонятной причине оставил меня и помчался прочь. Глядя ему вслед, я заметила, что лапы его отрываются от земли с почти сверхъестественной плавностью и он почти летит по воздуху; никогда прежде я не видела, чтобы человек или животное передвигались с такой быстротой. Казалось, огромный пес одержим какой-то неведомой силой, ускорявшей его аллюр. С невероятной легкостью он перепрыгнул через груду камней, валявшихся у главной башни аббатства, вскочил в одно из нижних окон и исчез внутри.

Я по-прежнему сидела на земле, оторопев от изумления. Я точно знала, где нахожусь, ибо развалины аббатства Уитби невозможно было спутать с каким-либо иным местом. А вот вопрос о том, кто я, вызвал у меня серьезные сомнения. Пытаясь убедиться в реальности собственного существования, я обхватила себя за плечи.

Туман, развеявшийся к ночи, вновь окутал мыс. Создавалось впечатление, что с каждой минутой дымка тумана становится все гуще. Откуда-то из-за стен аббатства до меня долетел низкий протяжный стон. Это всего лишь ветер, сказала я себе. Мне следует незамедлительно вернуться в отель, в свою спальню. Но теперь, оставшись без своего четвероногого компаньона, я чувствовала себя одинокой и беззащитной.

Мне отчаянно хотелось последовать за диковинным зверем. Но аббатство внушало мне трепет даже при свете дня, мысль же о том, чтобы войти туда ночью, представлялась невероятной. Арочные окна зияли, словно пасти гигантских чудовищ, готовые изрыгнуть страшные тайны прошлого, загадки, которым лучше остаться неразгаданными.

Но ведь это же святое место, напомнила я себе. Прежде здесь был монастырь, а не средневековая камера пыток, где духи замученных, до сих пор не обретя покоя, мечтают отомстить живущим на земле за свою страшную кончину. Нет, здесь, в этих стенах находили приют люди, желающие служить Богу, и самый воздух насквозь пропитался благодатью. У меня нет причин бояться. Тем более ничего необъяснимого со мной не произошло. Мне приснился странный сон, не более того. Находясь во власти забытья, я встала, как уже бывало со мной прежде, добрела до стен аббатства и встретила здесь огромную собаку, соскочившую с потерпевшего крушение корабля. Все просто и ясно.

Не сводя глаз с аббатства, я медленно поднялась на ноги. Попробую заглянуть в одно из окон, вдруг сразу увижу зверя, сказала я себе. Но прежде, чем я успела сделать первый шаг, в окне башни мелькнула тень, странная белая тень, и колени мои невольно подогнулись. В следующее мгновение до слуха моего донесся утробный вой — так холодными зимними вечерами порой завывал ветер в трубах пансиона мисс Хэдли. Пес-волк, скрытый от меня аббатскими стенами, посылал в ночную темноту заливистые рулады. Что, если он тоже видел белый призрак? Я могла бы поклясться, что тень имела очертания женской фигуры, но может быть, виной всему была рассказанная старым китобоем история о святой аббатисе, в течение веков не покидающей своей обители? Наверное, легенда произвела на меня столь сильное впечатление, что глаза сыграли со мной злую шутку. Как и всякий человек, только что очнувшийся от лунатического забытья, я пребывала в расстроенных чувствах и вполне могла увидеть то, чего не было в действительности. Темнота и туман способствовали обману зрения. А пес-волк, издававший жуткие завывания, всего лишь вторил ветру. Несмотря на все мои попытки воззвать к голосу разума, спокойствие, которое я ощущала рядом с удивительным зверем, бесследно улетучилось. Все мои нервы были напряжены до предела.

Ночь становилась все более холодной и темной, свет луны не пробивался сквозь плотную завесу тумана. Я понимала, что должна двигаться, но никак не могла стряхнуть с себя оцепенение. Наконец холод и сырость, исходящие от земли, на которой я сидела, заставили меня встать. Я повернулась к церковному двору и тут же замерла на месте, пораженная открывшимся мне зрелищем.

Открыв рот, я хватала им воздух, однако он не проникал в легкие. Колени мои беспомощно подогнулись. Я не понимала, кто стоит передо мной, человек или призрак. Теперь на нем не было изысканного вечернего костюма, но я узнала его с первого взгляда. То был мой спаситель, избавивший меня от насильника на берегу реки, мужчина, которого я видела на фотографии, сделанной в доме Гаммлеров. Как он сумел отыскать меня здесь, на йоркширском побережье, посреди ночи? Казалось, он светится, подобно фигуре из цветного стекла. То был не свет луны, но сияние, испускаемое его безупречной белой кожей. Благодаря этому сиянию окружавшая его мгла превратилась в подобие нимба. Подавшись назад, я споткнулась о камень. Он не сделал ни шага в мою сторону.