Книга Ой, мамочки - Дороти Кэннелл

Я уже хотела предложить разойтись, когда кое-что вспомнила.

— Все это время, что я провела с мисс Зад-сон, я так и не спросила, в какой области кулинарии она специализируется.

Эрнестина фыркнула.

— Сразу видно, вы не читаете «Сплетницу», журнал для тех, кто падок до сенсаций! Жуткая дребедень. Между нами говоря, время от времени я заглядываю в эту пакостную бульварщину. Так вот, пару недель назад там целую страницу посвятили Марджори Задсон. Женщина зарабатывает себе на жизнь по той старой пословице, знаете, насчет пути к сердцу мужчины. Скажем, есть у вас на примете один парень, которого вы хотите подцепить, но он все время срывается с крючка; тогда вы отправляете мисс Задсон все сведения о нем: знак Зодиака, место рождения, любимый цвет, имена обоих родителей, всякое такое, словом, — а она присылает вам — за деньги, разумеется, — рецепты, которые будут вызывать у него ассоциации с вами. Таким образом, его сексуальная энергия достигает точки кипения, и он ваш на всю оставшуюся жизнь. И если вы верите в этот бред, то я — Мисс Америка.

Так Марджори Задсон — колдунья!

— А мы-то сожгли Жанну д'Арк, — вздохнула Соланж. — Думаю, пора в кровать, и надеюсь, что мой фокусник скоро придет. Элли, ваша комната третья слева от лестницы. Bonne nuit.

Я что-то рассеянно пробормотала. Мне вдруг пришло в голову, что я не видела Мэри Фейт с того момента, как она исчезла в гардеробе вместе с Марджори. С учетом всех этих разговоров о сверхсекретности, я сомневалась, что ей предложат остаться в потайной комнате. Могла ли она спуститься по другой лестнице?

Дом так и просился, чтобы его исследовали, со всеми его закоулками и сюрпризами. Но вниз меня привела необходимость забрать из Красной комнаты свою сумку. Проходя мимо столовой, я увидела, что дверь приоткрыта. Я задержалась — полюбоваться на развешенные вдоль стены ножи. Раньше их было шесть, совершенно точно. Теперь же в режущем глаз ярком свете блестели только четыре штуки. Я тут же представила, как Пипс и Джеффриз с ножами в руках затаились где-нибудь в темноте, готовые искромсать всякого, кто запятнает позором священное звание Кулинара. Да уж, ну и фантазии у беременных! Я дала себе торжественное обещание, что мой ребенок ни за какие коврижки не унаследует богатое воображение родительницы.

Войдя в спальню, которую мне предстояло разделить с моим единственным и неповторимым, я остолбенела. Ну и теснотища! А я-то считала, что в Америке все больше и лучше, чем у нас в Европе! Отведенная нам комната была размером с кладовку, а углов в ней было больше, чем в учебнике геометрии. Стены оклеены серебристыми обоями в тонкую бордовую полоску. Абажур лампы напоминал шляпу старьевщицы, а занавески выглядели как нижнее белье, вывешенное для сушки. Проклятье! Попытавшись подобраться к кровати, я застряла между пластиковым туалетным столиком и тумбочкой с отслаивающимся резным орнаментом. Это и называется эклектикой?

Сбросив одну туфлю, я забила гол между ножек кровати и взялась за сумку с пожитками. При всех моих претензиях к Пипсу, очень мило с его стороны было отнести ее наверх. Сознание того, что моя зубная щетка и ночная рубашка рядом, помогало чувствовать себя не так одиноко. Пора приготовиться ко сну и возвращению кандидата Хаскелла. Ревность к Валисии Икс отошла на задний план. Бен не был бы мужчиной, если бы не сделал стойку при виде ее. Бедная женщина, она была, грубо выражаясь, красоткой. Из тех, на кого светское общество взирает с нескрываемым неодобрением. Расчесывая волосы, я думала: как же мне повезло, что нет нужды каждый день разглядывать себя в зеркале и мучительно размышлять, что бы такое сделать, чем бы подпортить свою внешность, чтобы меня воспринимали всерьез. Я взяла в руки пинцет — и сочувствие к мисс Икс вмиг испарилось. По-вашему, ей хоть раз в жизни приходилось выщипывать брови?

Распустив волосы и облачившись в белую батистовую ночнушку, подаренную матушкой Бена на мой последний день рождения, я выглядела как откормленный призрак. Зеркало никогда не было моим лучшим другом. Обиженно втянув голову в плечи, я бочком подобралась к кровати и улеглась на покрывало, притворявшееся маковым полем. Велико было искушение забраться в постель, но я вспомнила слова тетушки Астрид: "Женщина всегда должна быть готова исполнить свой долг". Возможно, именно этим объяснялись неизменные темные круги под глазами покойного дядюшки Горация. Ворочаясь с боку на бок, я пыталась отыскать наиболее неудобное положение. Без толку. Сон нависал надо мной, готовый наброситься, едва я смежала веки. Почему бы не достать из сумки "Беременность для начинающих" и не посмотреть картинки, демонстрирующие, как положено выглядеть ребенку на этой стадии развития. Нет, лучше не стоит. Я предпочитала считать, что вынашиваю маленького эльфа. Шелковистые кудряшки, носик пуговкой, коленочки в ямочках, белые ползунки и чепчик. Потянувшись, я едва не сшибла с тумбочки бутылку с водой. Решив, что стаканчик живительной влаги взбодрит меня, я сделала большой глоток… как вдруг поняла, что сонливость сказалась на моем зрении. Рядом с ночником лежала книга. "Мамочка-монстр".

Я всегда предпочитала в книгах телесное обнажение душевному, но Мэри Фейт была так мила, хоть и по-своему. Я чувствовала себя обязанной открыть книгу и, откинувшись на подушки, попытаться насладиться ужасами из жизни малютки. Итак, глава первая.

Здравствуй, мамочка, это говорит твоя дочь. Ты слышишь? Для меня жизненно важно, чтобы ты поняла: эта книга продиктована любовью. Я предлагаю тебе возможность повзрослеть — и измениться. Хочу, чтобы ты знала: я не испытываю к тебе ненависти за все, что ты для меня сделала — начиная с того дня, когда ты произвела меня на свет. Я должна была родиться 23 ноября, но ты вздумала карабкаться по горам и посему родила меня в старой хижине 15 ноября. Не удивительно, что всю мою жизнь я чувствовала себя раздираемой на две части. Я ощущаю себя Стрельцом, но по документам я — Скорпион.

Сердце мое обливалось кровью. Как же я ошиблась с выбором профессии! Из меня выйдет такая же мамаша, как хирург, специализирующийся на операциях по изменению пола. Я ведь в жизни не поменяла ни одного подгузника, не сказала ребенку больше двух слов — если «гу-гу» можно считать двумя словами. Как я пойму, достаточно ли он получает пищи? Не переедает ли? Действительно ли кошки высасывают у младенцев жизненную энергию? Следует ли мне серьезно поговорить с Тобиасом — по возвращении домой — и объяснить, что пришло время устраивать ему свою жизнь вне стен нашего дома?

"Мамочка-монстр" произвольно раскрылась в моих руках, и я заинтересованно уткнулась в книгу.

Однако после полутора страниц описания сексуальных доспехов я, Элли Хаскелл, воскликнула: "Кошмар!" — и с отвращением отбросила книгу подальше. "Какая несправедливость!" — вскричал призрак минувшего детства. Возможно, Мэри видела мир сквозь искривленные линзы переходного возраста, но ее ужас был неподдельным. Теола Фейт — натуральная скотина. Натянув простыни до самого подбородка и покрывшись мурашками, я боролась с необъяснимым страхом. Дверь медленно открылась, но мне было не до нее.

— Элли! — Одним прыжком перелетев комнату, Бен бросился на постель и стиснул меня в своих объятиях. — Собрание длилось так долго, что я уже опасался, как бы ты не объявила меня погибшим. Иди ко мне, мой ангел! — Он пробежался пальцами по моим волосам, покрыл поцелуями мои глаза, нос, губы. — Я никогда не говорил, что ты моя душа, моя сила, смысл моего существования?