Книга Обольщение в красном - Мэдлин Хантер

Она не заметила, как Себастьян крепче прижал ее к себе, более того, Одрианна греховно реагировала на проявления его страсти. Она не оттолкнула его, когда он стал ласкать ее грудь. Ей хотелось, чтобы он делал это. Она была готова молить его об этой ласке.

Как же хорошо! Божественное ощущение! Удивительное! Каким-то образом Себастьяну удалось так прикоснуться к ней, что она едва не закричала от удовольствия. Наслаждение становилось все более острым, она сходила с ума от него. Внутри живота появилось странное тепло, постепенно расползающееся по всему телу, отчего Одрианна даже начала испытывать некоторый дискомфорт.

— Достаточно терпимо? — услышала она у своего уха его низкий голос, пока его руки продолжали безжалостно ласкать ее грудь.

Но Одрианна была слишком занята, чтобы отвечать на какие-то вопросы.

Внезапно он отодвинулся от нее, и она осталась одна на легком ветерке — раскрасневшаяся и такая ранимая. От холода Одрианна распахнула глаза и часто заморгала.

Но Себастьян ушел недалеко. Он опустился перед ней на колени. Ее разум прояснился настолько, что она поняла: он готовится сделать ей еще одно предложение, опустившись на сей раз на одно колено. Как приятно будет услышать это.

Однако Себастьян и не думал делать предложение, да и выражение его лица не говорило об этих благородных намерениях. Вместо этого он устремил на нее столь проникновенный взгляд, что по ее телу побежали мурашки.

Подняв ее левую ногу, он стянул с нее туфельку и положил ее перед своим коленом. Не успела Одрианна осознать, что происходит, Себастьян стал задирать ее юбку.

Она в ужасе попыталась опустить ее вниз.

— Что вы делаете?

— То, чего вы от меня ждете, или по крайней мере то, что позволяют нынешние обстоятельства, — ответил Себастьян.

— Вы не поняли, вы не знаете, чего я хочу!

Похоже, он действительно не понимает. Снова задрав ей юбку, он погладил ее ногу, а через мгновение движения его ладони стали для нее интереснее, чем юбка.

— Вы слишком безнравственны. — Одрианна снова попыталась привести юбку в порядок, но его ласка поглощала все ее внимание. Она чувствовала себя абсолютной глупышкой.

— Да. — Себастьяну удалось поднять ее подол еще выше, так что теперь ее нога в чулке была обнажена до бедра. Он не замечал ее попыток прикрыться. Наклонившись, он поцеловал ее колено, а потом — ее нагую кожу прямо над ее подвязкой.

Одрианна едва не вскочила со скамейки. От испытанного ею шока она едва могла дышать. Она смотрела на него, а он снова поцеловал ее. Как неожиданно и быстро все переменилось, стало серьезным и почти опасным. Одрианне стало казаться, что она зашла глубоко в воду и вот-вот может утонуть.

И вот его губы уступили место его руке. Новые ласки рождали стоны и мольбы в ее голове, и она едва сдерживалась, чтобы не выпустить их на волю.

Глядя на ее беспомощность, Себастьян продвигался все выше. Ее тело пульсировало, реагируя на его прикосновения. Она сгорала от желания, хотела, чтобы он смелее ласкал ее, чтобы отпустил…

Вот его пальцы сдвинули вверх край ее панталон, обнажая бедро. Одрианна закрыла глаза и попыталась взять себя в руки.

— Вы не должны это делать, — прошептала она.

— Нет, но я уже не в состоянии остановиться. Да не так уж плохо я себя веду. В конце концов, мир бросил вас в мои объятия, так что у вас нет иного выбора, чем подчиниться воле судьбы. — Его рука теребила край ее белья. — Должны же вы знать, что вас ждет впереди.

Его пальцы скользнули под тонкую ткань панталон. Он прикоснулся к тому местечку, которое неистово пульсировало в ожидании его ласк. У Одрианны перехватило дыхание.

Себастьян продолжал ласкать ее. Закрыв глаза, она отдавалась сладкой истоме, которая постепенно разливалась по всему ее телу. Вот Себастьян что-то сказал, но она то ли не слышала его, то ли не могла вспомнить, что происходило всего мгновение назад.

Одрианна проиграла эту битву. Она откинулась на спинку скамьи — ее тело неожиданно стало невесомым, податливым. Одрианна слегка раздвинула бедра, чтобы ему было удобнее достать до самого сокровенного уголка ее тела.

Вскоре она почувствовала, что больше не в силах выносить эту сладкую пытку. Наслаждение достигало своего пика, горячие волны желания раскатывались по животу. Одна из них — Одрианна была в этом уверена — вырвалась из ее нутра и нырнула в сад.

Вдруг порочные ласки прекратились, уступив место успокаивающим поглаживаниям ее бедра. С ее уст сорвался разочарованный крик, и на этот раз Одрианна сама услышала его. Она зажала себе рот рукой, чтобы сдержать другие крики, рвущиеся наружу. Одрианна позволила Себастьяну и дальше успокаивать ее, но ей хотелось, чтобы он довершил свое дело, утолил бы голод страсти, разрывающий ее.

Взяв себя в руки, Одрианна открыла глаза. Она все еще чувствовала, как ветерок холодит ее обнаженную ногу. Оглядевшись по сторонам, она резко выпрямилась, чувствуя, что сгорает от стыда, ведь ей еще ни разу в жизни не доводилось позволять такое мужчине.

Себастьян больше не ласкал ее бедро. Вместо этого он… застегнул вокруг него цепочку.

Золотую цепочку со сверкающими зелеными камнями. На ее бедре оказалось изумрудное ожерелье.

Она изумленно уставилась на него.

— Это плата? — хриплым голосом спросила Одрианна.

— Нет, взятка.

Она осторожно дотронулась до камней, и они нежно пощекотали ее кожу. Его ждут неприятности.

— К чему это?

Поднявшись, Себастьян сел рядом с ней. Одрианна расстегнула замок и сняла ожерелье с ноги, любуясь блеском камней на солнце.

— К тому, что вы заслуживаете больше, чем скандал и дурная репутация, — ответил он. — Я больше не могу позволить себе иметь славу негодяя и распутника.

— А на самом деле вы перестали быть негодяем и распутником?

— Мне бы хотелось думать, что я никогда не был негодяем.

Само собой напрашивался вопрос о том, был ли он распутником. Вероятно, таким образом он осторожно предупреждает ее о том, что после этих обязательных совместных часов они пойдут разными путями.

Одернув платье, Одрианна надела туфельку.

— Уверена, что Дафна уже ждет меня, — сказала она. — Мне надо идти.

Они вернулись к дому. Одрианна подумала о том, что должна себя чувствовать гораздо более смущенной. Интересно, в чем причина этого: в том, что он сделал ей предложение, или в его мощной чувственности?

Отдаваясь наслаждению, она абсолютно забыла о том, что еще совсем недавно испытывала неприязнь к этому человеку. Но ее гнев растворился за наваждением. Возможно, именно это ощущение потери времени сделает брак с ним более терпимым, чем сделали бы чувства.

Предаст ли она отца, если примет его предложение? Даже если это даст матери шанс на спокойную жизнь, а Саре подарит лучшее будущее? Она не думала, что отец стал бы возражать против этого. Вопрос в другом: не воспротивится ли она сама решению принять предложение лорда Себастьяна?