Книга Крестовый поход в лабиринт - Валентина Андреева

– Забудьте, – печально вздохнула Тамара Владимировна. – Больше вам не придется видеться с этим…

Впрочем, наши личные неприязненные отношения вас ни в коей мере не должны касаться. Просто передадите ключи мне. В удобное для вас время.

Я поблагодарила – у нас с Натальей Николаевной не было никакого желания снова встречаться с Альбрехтом.

7

У Тамары Владимировны не имелось при себе багажа, только небольшая дамская сумка и теплая кофта в пластиковом пакете, который гардеробщица по доброте душевной приняла у нее на хранение. А вот цветы принять отказалась. Они были в четном количестве, а женщина верила в плохие приметы.

Для своих шестидесяти семи Томуська, одетая в черный брючный костюм и черную в белый горошек блузку, выглядела просто прекрасно. Русые, с естественной проседью волосы были уложены волосок к волоску. Косметики на лице я не заметила, но ей и без нее вполне можно было дать на десяток лет меньше, особенно, когда она перестала плакать и обрела некое душевное равновесие. Мы же с Наташкой его окончательно утратили. Мне как-то довелось увидеть старушку лет восьмидесяти с большим гаком. Основательно заблудившись в прошедшем времени, старая женщина гуляла в лохматом рыжем парике, с нарумяненными щеками, ярко-красной помадой на губах и своим искусственно цветущим видом производила жуткое впечатление на окружающих. В данный момент наше с Наташкой состояние было примерно таким же противоестественным, не к месту оживленным. Будучи человеком внимательным, Тамара Владимировна даже поинтересовалась нашим самочувствием.

Усадив на заднее сиденье «Шкоды» выросшую и повзрослевшую примерно до пятидесятого размера Томуську и сославшись на необходимость прощального реверанса начальству, мы вернулись в клинику.

В палате, сыгравшей роль последнего пристанища Маноло, произошли изменения, свидетельствующие о равнодушном течении времени. Ее кровать занимала новая пациентка, еще одна кровать пустовала – временная ее обитательница находилась в реанимации, следующая больная Наталью не интересовала, поскольку являлась глухонемой, а четвертая пациентка отсутствовала.

Наташка долго искала больную Пилипенко в разных концах коридора, а когда нашла, едва узнала. Женщина успела постричься, сделать себе маникюр и выглядела для нынешнего места пребывания неприлично счастливой. Как выяснилось, основания к тому были весомые. Пару часов назад по результатам обследования врачи подарили ей светлое будущее. В нем она первым делом собиралась обломать рога какому-то уроду. Пользуясь ее готовностью к столь решительным действиям, требующим больших физических затрат, Наташка насильно усадила ее в кресло между двумя раскидистыми растениями в огромных горшках и приказала отдохнуть перед ответственным мероприятием. После теплых поздравлений и нескольких серьезных встряхиваний Пилипенко наконец перестала глупо улыбаться, позволила себе оттолкнуть Наташку в сторону, в результате чего я случайно вылезла на передний план. Но не растерялась и сразу же потребовала отчитаться, кому она проболталась про теплые дружеские отношения, сложившееся между медсестрой Натальей Николаевной и пациенткой Светланой Владимировной.

– Никому! – радостно сообщила вполне здоровая пациентка Пилипенко. – Никому, кроме вас и какой-то родственницы, которая опоздала сегодня на похороны, ну и такого красивого темноволосого молодого человека, который на них не опоздал. Он утром опять забегал. Кажется, грузин по национальности?

– А на прошлой неделе кто-нибудь, кроме племянника, навещал Светлану Владимировну?

– Кто-нибудь навещал, – с прежней радостью в голосе охотно согласилась Пилипенко. – В среду вечером этот красивый грузин, в четверг вечером, кто – не видела. Вроде какая-то баба. Иначе с чего бабульке так расстроиться? Сначала в среду после ужина, потом в четверг к обеду, а затем и к ужину. Наверное, родственнички уже ее добро делили, даже передачу собрать некогда было… Ой, нет! Вру. Передачку-то принесли – к вечеру четверга, только она к ней даже не притронулась, не глядя, Жене отдала, ну той, что вчера операцию сделали. Точно! Женя еще в пакет заглянула и сказала, что фрукты просто замечательные и зря бабулька от них отказывается. А та только отмахнулась: ну и ешь, говорит, на здоровье.

– И Женя съела? – с осуждением спросила Наташка.

– Да нет, какой там! У нее от своих запасов полки ломятся. В холодильник отнесла, да забыла. А в воскресенье второй холодильник в холле размораживали, Женька и сунула мне все эти разные киви с черешнями. Попросила помыть да пихнуть в пакет, который Светлане Владимировне в пятницу племянник принес. Чего, мол, добру пропадать. Племянничек-то (уж как она ему радовалась!) ей понемножку всего принес.

– Что-то за последнее время самолеты как самый скоростной транспорт себя не оправдывают, – тихо заметила Наташка. – Интересно, кто же все-таки навещал старушку в четверг?

– Кто-нибудь навещал, – закивала Пилипенко, – раз она в палату с передачкой вернулась. А киви, которые я в племянниковский пакет положила, бабулька съела. Все три штуки. У меня на них аллергия. Половину черешни, правда, пришлось выкинуть. Я только хорошую отбирала, она у нее так в чашке и осталась. Да что вы все носитесь с этой бабулей? Не даете человеку покоя и после смерти. Причем с одними и теми же вопросами. Извините, но мне надо к врачу. Хочу договориться, чтобы сегодня разрешили уйти, за выпиской можно и потом приехать.

Мы проводили женщину до ординаторской, не очень уверенно пожелав ей успехов в достижении поставленной цели. Обламывать рога уродам не такое уж простое дело. Она охотно согласилась и заявила, что гораздо легче наставлять им новые – приватный подарок от себя лично. Пусть себе ветвятся на месте намечающейся плеши.

Вниз спускались с душевным подъемом – как хорошо, что можно продолжать строить какие-либо планы в жизни, не имея противопоказаний с точки зрения состояния здоровья. Надо прекращать жить в серости будничной суеты, не замечая радости бытия. Жизнь – замечательная быстрая река с водой, чуть выше температуры тела. Плыви себе по намеченному маршруту, успевая отмечать несказанную красоту берегов, где вполне можно приткнуться на временную стоянку. Главное, не залегать на дно. Там вода намного холоднее и ничего интересного.

Тамара Владимировна спала в машине, откинувшись на спинку сиденья. Маленькая черная сумочка, выскользнув из черного пластикового пакета с кофтой, свалилась вниз, часть ее содержимого грозила высыпаться наружу – у сумочки расстегнулся замок. С осторожностью сапера я открыла заднюю дверь, аккуратно вытянула сумку за ремешок, ухитрившись при этом ничего не растерять, и попятилась.

– Сейчас все вывалишь! – не боясь быть услышанной, заявила Наташка, выхватывая из моих рук сумку, так как я полезла в чужую кладь за своим мобильником. Неужели потому, что она была удобно открыта? В таком случае плохи мои дела…

– Надо вернуть сумку Тамары на сиденье. Застегнуть и тихонечко положить на место. А паспорт с билетом следует всегда держать отдельно от кошелька, – поучительно продолжила подруга. Учила на ошибках других, не все же самой на моих учиться. – Хотя он вполне мог вывалится из другого отделения. Даже билет помялся. Держи сумку. Сейчас мы этот авиабилетик разгла-а-дим… Ир, смотри, он у нашей Тамары туда и обратно.