Книга Повеса с ледяным сердцем - Маргерит Кэй

Генриетта приложила пальцы к его устам.

— Вы мне все время твердили, что нельзя видеть все в черно-белых тонах, воспользуйтесь собственным советом. Рейф, вы значите гораздо больше, чем думаете. Мне не хотелось бы, чтобы вы видели себя в столь неприглядном свете. Признаете или нет, но вы — мой рыцарь-спаситель.

Генриетта встала в кровати на колени и обвила его руками за шею. Рейф не тот человек, которым хотел бы прослыть, он такой, какой есть, и ей не изменить его при всем желании. Она почувствовала огромное облегчение оттого, что может объяснить собственные чувства, почувствовала эмоциональную усталость, но пробудилось тело. На шее Рейфа бился пульс. Его запах, столь томительно знакомый, бил в нос. Хотелось языком ощутить его вкус. Генриетта жаждала его поцелуев, прикосновений.

Страсть! Именно она захватила девушку. Генриетта невольно прильнула к нему, почувствовала, как вздымается его грудь. Страсть. Неужели это так плохо? Она знала ответ, но решила не думать об этом.

— Генриетта, если вы будете так себя вести, я за последствия не отвечаю.

Она и не хотела, чтобы он отвечал за последствия. Думать вообще не хотелось. Хотелось чувствовать. Генриетта прижалась плотнее и взглянула на него.

Голубые проницательные глаза, видевшие слишком многое, больше, чем она была готова увидеть в себе. Она пыталась отвести взгляд, но он взял ее за подбородок:

— Генриетта, я не хочу…

— Вы хотите. Сами говорили, что хотите. И я тоже хочу. Знаю, мне не следует так поступать. Но я ведь согласна. И ничего не могу с собой поделать.

— Боже мой, Генриетта…

— Рейф, только поцелуйте меня.

Его уста впились в ее губы, они будто таяли. Все потеряло значение. Рейф целовал ее, его сомнения рассеивались. Вот так хорошо. Вот так. И еще раз. Он стал целовать более страстно. Привлек к себе, обнял и нашел то, что искал. Сладкое забвение.

У нее кружилась голова. Страсть. Время для раздумий вышло, она могла лишь отвечать на его ласки, таять в его объятиях, его уста не отпускали ее губы, язык блуждал во рту, проникая глубже, отчего она задрожала всем телом, ее бросало то в жар, то в холод.

Его руки добрались до кружев ее платья. Знающие, опытные руки. Лучше не думать об этом. Он целовал ее и расстегивал платье, оно распахнулось на спине. Рейф стащил его, Генриетта помогала, ее уже не беспокоило собственное распутство. Обоим хотелось сбросить одежду. Его губы прошлись от ее уст к впадине между грудей, пальцы сжали соски, доводя их до томной твердости, отчего она застонала.

Рейф произнес ее имя, выдохнул хриплым голосом. Генриетта стала проявлять нетерпение. Лихорадочно провела руками по его спине, почувствовала жар мужского тела и прикоснулась к его обнаженной плоти.

Рейф снова поцеловал ее, его уста пьянили ее. Она отвечала на его поцелуи с не меньшим рвением и страстью, затрепетав еще больше, когда Рейф привлек ее к себе. Она почувствовала, как его мужское достоинство изо всех сил уперлось ей в бедро.

Генриетта растянулась на кровати, он смотрел на нее сверху вниз, его глаза сверкали, щеки раскраснелись. Рубашка раскрылась у шеи. Рейф встал на колени и расстегнул ее подвязки, осторожно снял грубые шерстяные чулки, будто те были из тончайшего шелка. Поцеловал лодыжку, где слабо бился пульс.

Генриетта вздрогнула. В животе собирался горячий комок. Ее тело напряглось. Рейф потянул ее к себе, расстегнул сорочку, освободив из плена ее груди. Снова поцеловал ее в уста, уже настойчивее. Его губы сомкнулись на ее груди, язык ласкал сосок.

Сначала один, потом другой. Генриетта почувствовала пьянящее волнение, опасность.

Поежилась. Опять стало жарко, потом холодно, снова жарко, снова холодно. Она выгнула спину. Пальцы впились в его плоть, прижалась лицом к жестким волосам на его груди, ее руки лихорадочно блуждали по его телу. Генриетта страстно прильнула к нему, наслаждаясь прикосновением его жесткого возбужденного мужского стержня. Она желала большего, большего и еще большего.

Рейф опустил ее на кровать и снял с нее трусики, затем поцеловал нежную плоть с внутренней стороны бедер. Что он творил? Ей было все равно, лишь хотелось, чтобы он не останавливался. Он раздвигал ее бедра. Генриетта напряглась и с нетерпением ждала. Она стала извиваться всем телом, изогнулась, когда он снова поцеловал ее в бедро.

— Рейф, — произнесла она настойчивее, будто моля, и потянула его за плечи.

Он напрягся до боли. Генриетта находилась в состоянии, когда ждать не было сил. Рейф никогда не видел столь возбужденной женщины. И не чувствовал себя таким возбужденным. Генриетта — само совершенство, созрела, была в самом соку и ждала его. Его напрягшийся стержень пульсировал. Он никогда прежде никого не желал с такой страстью. Никогда.

О боже, так почему же он медлит? Снова медлит!

— Рейф?

Он поцеловал ее в уста, столь соблазнительные уста, Генриетта обвила его руками, и он понял, что она доверяла ему. Полностью. Безоговорочно.

Рейф высвободился из ее рук, не обращая внимания на ее робкое недовольство, поцеловал ее груди, нежный округлый животик. Затем проник пальцами в сладкую гавань ее существа и почувствовал, как она увлажнилась, стала горячей. Он чуть не поддался соблазну, слыша, как Генриетта тихо повторяет его имя, поцеловал то место, куда раньше проникли его пальцы, и услышал, что она вскрикнула от неожиданности и удовольствия. Рейф совсем забыл про свои страстные желания и впервые в жизни получил удовольствие оттого, что доставлял удовольствие другому человеку.

Генриетта широко раскрыла глаза, пока он целовал ее в этом месте. Там. О боже, еще раз. Что он творит? Может быть, ему не следовало — им не следовало — разве это правильно? Она закрыла глаза, он снова поцеловал ее, она покорилась ощущениям, которые он пробуждал.

Все сосредоточилось там. Там. В том месте, которое целовали его уста, ласкал его язык и пальцы. Там, где все напряглось и разгорячилось, откуда она поднималась к высотам наслаждения. Там. Ей стало трудно дышать. Она услышала свой стон, расслышала, как снова и снова произносит его имя:

— Рейф, Рейф, Рейф, прошу тебя, прошу тебя, прошу тебя…

Хотя и не знала, чего просила. Тут Рейф снова стал ласкать ее языком, то, чего ей хотелось. Но вот он остановился, и ей захотелось кричать. Он снова начал ласкать ее, и она вскрикнула, когда напряжение стало невыносимым. Генриетта забылась, рассыпалась на кусочки, затем, словно собравшись, взлетела куда-то. Рейф прильнул к ней устами и целовал с невероятной страстью до тех пор, пока она не поплыла, прижимаясь к нему, спускаясь с неведомых вершин экстаза. Он целовал ее в губы, гладил волосы, шептал ее имя.

Генриетта открыла глаза и встретила взгляд его голубых глаз, наполненных неподдельной страстью. Она так сильно прильнула к нему, что слышала, как бьется его сердце, медленнее, чем ее. Генриетта ждала, желая чего-то большего.