Книга Смертельные акции - Фридрих Незнанский

– Приехали, – сказала Марина, стукнувшись лбом о стекло. В голосе ее звучала злоба. Размахов попереключал передачи, подергался туда-сюда – машина завязла. Вышел посмотреть. Они хитро застряли в какой-то дурацкой выбоине грунтовой дороги, колеса прокручивались, и своими силами выбраться было, по-видимому, невозможно… Сидеть с молчаливо торжествующей Мариной в машине, дожидаться у моря погоды не было смысла – Размахов махнул рукой и поплелся тормозить какую-нибудь машину с добросердечным водителем.

Придя в школу в первый день, маленький Боря затаился в уголке класса, огляделся вокруг и понял: придется тяжело. Со временем это подтвердилось: девочки любили красивых и удачливых мальчиков. Красивым он сам себя сделать не мог, и, значит, ему предстояло трудиться в поте лица, приобретая могущие привлечь девочек достоинства. То, что без девочек он в жизни не обойдется, Размахов понял сразу: его темперамент начал мучить его довольно рано. Возможно, тут были виноваты грузинские предки…

Очень рано Боря стал самостоятельным. Это было правильно, выгодно, это была стратегия. Тем более что самостоятельность могла со временем стать еще одним качеством, привлекающим девочек. В этом смысле он выгодно отличался от девяноста девяти процентов мужского населения России, не взрослеющего до седых волос, предпочитающего с материнских шей пересаживаться на женины… Размахов умел все делать сам. Умел находить работу, еще учась в школе. Умел принимать решения. Умел действовать. Учился профессионально водить машину. Приобрел диплом массажиста. Никогда не сидел без денег. Играл на бирже. Занимался плаванием, теннисом, карате. Кроме того, читал много книг по психологии и социальной философии. Это помогало ему и в карьерном росте, и в личной жизни. Он гордился приобретенным умением определять сущность человека через пять минут беседы с ним. По прошествии этого времени Размахов уже мог предсказывать поступки или слова человека и соответственно заранее выстраивать свою линию поведения. Это напоминало игру в шахматы.

Такие особенности характера изрядно сказались на размаховской внешности: профиль его даже для нефизиогномиста мог быть указанием на характер владельца – капризный, упрямый. Слегка ленивый. Победитель. Ни в чем себе не отказывает. Нижняя челюсть тяжелая – любитель мирских удовольствий. Нос, правда, был мягковат и загибался вниз, но подбородок выдавался вперед и имел квадратную форму, а верхняя губа была вздернута.

Наполеоновские комплексы Размахова принуждали его к постоянному действию и противодействию. Он постоянно чего-то добивался. Ему должно было удаваться все на свете. Все у него должно было быть самое лучшее. Он должен был блистать и жить приятно. Депрессий у него никогда не бывало – это неконструктивно. Пить он не пил, расслаблялся исключительно при помощи секса. Он был несколько старше молодого энергичного поколения предпринимателей, но абсолютно вписался в него, перенял все их повадки, замашки, стиль жизни. В наше время модно быть здоровым и богатым. А также неглупым…

Поскольку давалось ему в жизни все достаточно легко, то если Размахова постигала случайная неудача, он впадал в ступор. В эти редкие моменты знакомые могли видеть его грустным. (Марина, например, явно испытывала удовольствие, видя Размахова захандрившим, и старалась как можно дольше продержать его в этом состоянии – при помощи критических замечаний. Видимо, при его постоянной самоуверенности и заносчивости она начинала ощущать себя недостаточно комфортно, а может, сама любила руководить…) Потом для Размахова наставал период «бури и натиска» – он напрягал все силы и целеустремленно шел в выбранном направлении, пока препятствие не обрушивалось, не выдержав давления. Размахов не торопился, это было главное, ждать победы он мог сколь угодно долго. Примерно такую тактику пришлось ему применить для взятия крепости под названием Марина, тогда, несколько лет назад. Система в который раз оправдала себя, и красавица Марина сдалась. Сдалась, не успев подумать, вообразить последствия своего поступка, просчитать на холодную голову. Трудно быть умной женщиной: эмоции все-таки частенько брали верх над рассудком… Однако, придя в себя, Марина поняла, что ничего, собственно, не теряет, даже приобретает – Размахов приложил много усилий, чтобы ее именно в этом убедить. И она решила остаться… Конечно, Размахов понимал, что Марина его просто-напросто не любит. Понимал и то, что и в будущем, сколь угодно отдаленном, у него не было никаких шансов на взаимность. Зато отношения их были крепкими, основанными на многочисленных расчетах, постоянно производимых обеими хитрыми сторонами, и на партнерстве. Они были необходимы друг другу.

Марина, устав ждать, вышла из машины размяться. Вскоре возле нее притормозила белая «Нива», оттуда вылезли Размахов и водитель «Нивы», принялись ходить вокруг, разводить руками, заглядывать под днище и сыпать терминами – изображать типичный мужской разговор. Наконец проблема была решена при помощи троса. Размахов, спросив дорогу у водителя, развернулся и поехал в обратную сторону. Марина так ничего на это и не сказала. Размахов даже забеспокоился – обычно в таких ситуациях без скандала не обходилось… Надо было срочно что-то предпринять, чтобы сердце сердившейся на него женщины смягчилось. Размахов положил успокаивающим движением руку на Маринину ногу в чулке, чуть сжал. Марина поняла этот жест в том смысле, что Размахов просит прощения. Что ж, сегодня она еще была готова его ему дать…

– Руль лучше держи, – посоветовала она ему не слишком суровым тоном, снимая его руку со своей коленки.

Размахов вновь обрел хорошее настроение и, для того чтобы больше не слушать молчание, потянулся к приемнику и включил радио. Попсовые песенки довольно приятно скрашивали скучную дорогу.

…В карьере Размахову помогала его крайняя неразборчивость. Он любил сравнивать себя с мелким хищником, вроде гиены, которая может питаться чем угодно и ничем не брезгует. Такое сравнение вовсе не казалось ему обидным. В юности он видел когда-то в Таллинском зоопарке гиен – у них оказались чрезвычайно серьезные, сообразительные морды, похожие на человеческие. Они собирались у решетки клетки, три гиены, и смотрели на Размахова внимательно, решая для себя, что он за человек. Возможно, им тоже для этого требовалось не более пяти минут… Они просто использовали на полную катушку врожденные способности в борьбе за выживание. Мало ли что они не родились львами. Они и так справятся…

Женщин Размахов покорял по-разному, в основном – играя на чувствительных струнах женской натуры, старательно изображая из себя порядочного человека. В сущности, от порядочного человека он в отношениях с женщинами ничем и не отличался – разве что тем, что в своих поступках руководствовался соображениями высшей пользы, а не указаниями совести. Зачем, считал Размахов, плевать в тот колодец, из которого пьешь? Вести себя порядочно было гораздо более выгодно, это всегда окупается. В ответ женщины раскрывались, и если была бы возможность подвести баланс и точно все рассчитать, оказалось бы, что отдают они в целом гораздо больше, чем получают. Кроме того, Размахов, несмотря ни на что, к женщинам относился скорее с благоговением, – возможно, из благодарности за то удовольствие, которое они способны были ему доставить… Он имел о них несколько наивное и преувеличенное представление – был сторонником того мужского лагеря, который исповедует теорию: женщина была создана позже мужчины, – следовательно, она совершеннее, так как на мужчине впервые были опробованы новые технологии. (Остальные мужчины принадлежали к лагерю «молчи, женщина, твое место на кухне».) В постели Размахов всегда предпочитал доставлять удовольствие своим партнершам, нежели получать его самому; это и было для него главным удовольствием и даже предметом гордости. Потому и с женщинами отношения всегда, даже и после разлуки, оставались у Размахова душевные…