Книга Кот особого назначения - Наталья Александрова

– Послюшай, дарагая, зачэм обижаешь?

Лола крутанулась ужом и мгновенно вонзила ему в ладонь длинныенаманикюренные ногти.

– Ой, а это ты?

Леня готов был поклясться, что она узнала его раньше иоцарапать решила только из вредности.

Больно же! – сказал он, – до крови прямо, теперьеще заражение будет… или прививки делать придется от бешенства…

– Не бойся, я не ядовитая, – сказала Лола,усаживаясь на переднее сиденье, – а вообще-то сам виноват, нечего беднуюдевушку пугать!

– А позвольте спросить бедную девушку, что она здесьделает? – сурово спросил Леня.

– Да вот, хотела на работу устроиться, – Лоланичуть не испугалась его строгого тона, – секретаршей там, илиделопроизводителем…

– На работу? – прищурился Леня, – в этакомприкиде?

– А чем тебе не нравится мой прикид? – тут жезавелась Лола, – между прочим, я в нем в театр устраивалась. И можешь себепредставить – взяли!

– Сама же говорила, что у творческих личностей всегдатараканы в голове! – подначил Леня. – Так отчего тебе вздумалосьпереться в этот самый «Мезон», не посоветовавшись со мной?

– Нет, вы только послушайте! – мгновенно вскипелаЛола, – как он ставит вопрос? По-твоему я должна советоваться с тобой полюбому поводу? Скоро нужно будет спрашивать разрешения пойти в туалет, как впервом классе. Мне кстати нужно попудриться и причесаться, не ходить же этакимчучелом! – она потрогала волосы, затянутые в хвост.

– Обойдешься, – прошипел Леня, – не до тогосейчас.

– И попи… – заикнулась Лола, но он больно ткнул еекулаком в бок:

– Прекрати немедленно! Знаю твои штучки! Отвечайнемедленно, что ты там делала?

– Дорогой мой компаньон, – начала Лола, закуриваясигарету, – с этого момента в наших отношениях произошла перемена. Раньшеты командовал, а я слушалась тебя беспрекословно и шла в самое пекло толькопотому, что ты, мой господин и повелитель, так считал нужным. Теперь всеизменилось. Я буду решать, когда и куда мне идти!

– С чего это тебя так разобрало? – Леня такудивился, что даже перестал сердиться.

– С того, что ты полностью провалил операцию! И теперьмы вынуждены скрываться непонятно от кого! Нашей жизни грозит опасность, иживотные отданы в чужие руки! Может быть, и кот от этого сбежал.

– Ну нет, Аскольд не крыса, чтобы бежать с тонущегокорабля! – уверенно возразил Леня. – Слушай, а как там звери?

– Все нормально, за ними присмотрит Эльза Борисовна,они чудно беседуют с Перришоном о смысле жизни!

– Ну и что тебе удалось раздобыть в «Мезоне»? Встретилатам старых знакомых, у которых кассету сперла?

– Пока не отвезешь меня пообедать, ничего нескажу! – уперлась Лола.

– Да тебя в этом кровавом костюме ни в один приличныйресторан не пустят!

Но голодная Лола рыкнула на своего компаньона так грозно,что нога его сама нажала на педаль газа.

* * *

– Значит, так, – начала Лола сытым добродушнымголосом.

Они чудно пообедали в небольшом уютном кафе и ожидалитеперь, когда принесут кофе.

– Тот мужчина, которого на нашей кассете тащат покоридору – это директор НПО «Мезон» Казаркин Алексей Иванович. Кстати, он умер.Официальная версия: от инфаркта, прямо в кабинете, именно в ту ночь, когда быласделана запись.

– Точно? – недоверчиво спросил Леня.

– Это как раз точно, – Лола пожала плечами, –вот все остальное под сомнением.

– Что именно?

– Сначала факты, – Лола оживилась при виде кофе,отпила глоток из чашки, не кладя сахар, и удовлетворенно зажмурилась – кофе былхорош. – Значит, в свое время директор сдал половину своего здания филиалукрупного московского банка, его за это ввели в правление и платили, кромеофициальной аренды, еще каждый месяц энную сумму лично ему, в голубом конверте.То есть у него с руководством банка были свои особые отношения. Об этом говорити дверь, находящаяся рядом с приемной, она бронированная, с кодовым замком, иведет прямо в банк. Над дверью – телекамера.

Вот как? – Маркизу ничего больше не оставалось, какреагировать подобным образом, потому что Лола и без его руководящих указанийпредоставила ему нужные сведения.

– Больше тебе скажу, запись сделана именно той камерой,что висит над этой бронированной дверью, я проверила, ракурс в точностисовпадает. И можно предположить, что те двое шли из банка, собственно говоря,там больше неоткуда идти.

– И кто этот второй, ты не знаешь?

– Ну, ты уж хочешь, чтобы я все выяснила заполчаса, – обиделась Лола, – но я думаю, что второй – человек избанка.

– Откуда у тебя сведения? – прищурилсяЛеня, – с кем ты говорила?

– С бабушкой-уборщицей, с секретаршей директора, тоесть бывшей секретаршей, потому что ее скоро уволят. Там теперь новый директор,а новая метла, сам понимаешь, по-новому метет.

– Она много знает? – оживился Леня, – имеетсмысл с ней еще раз побеседовать?

– Знает-то она много, – протянула Лола, – ноесли ты думаешь, что она поддастся твоему обаянию, то глубоко ошибаешься. Это,милый мой, не тот случай, она не девочка девятнадцати лет, которую можноуболтать или подпоить. Женщина серьезная, лет примерно тридцати пяти.

– Мой любимый возраст! – оживился Леня, – нелюблю девчонок!

– Тогда бы уж сразу на пенсионерок переключался! – недовольно буркнула Лола, – впрочем – дело твое!

Она была уверена, что секретарша Валентина не из тех женщин,что знакомятся на улице, а если и удастся Маркизу завязать с ней разговор, тодальше вежливого обмена ничего не значащими словами дело не пойдет. В общем, уЛеньки ничего не выйдет, и поделом ему! Уж слишком возомнил о себе.

Она с отвращением наблюдала, как Маркиз изменился. Глаза егоблестели, рот заранее складывался в обольстительную улыбку. Леня произвел в умеревизию всех своих резервов обаяния и привлекательности и решил, что оннаходится в хорошей форме.

– Когда эта богадельня заканчивает работу? –деловито спросил он.

– Надо думать, после пяти, – буркнула Лола.

– Так чего же мы тут прохлаждаемся? Время дорого! Нужнообязательно перехватить эту секретаршу сразу после работы, а то потом ищи-свищиее! Дома может быть муж, дети, свекровь, собака, кошка, попугай – там до нее недобраться!

Лола подумала, что, по ее предположениям, у секретаршиВалентины нет никого – ни мужа, ни детей, не говоря уже о многочисленныхдомашних животных, но промолчала, чтобы не облегчать Леньке задачу.