Книга Пока еще жив - Питер Джеймс

— А ты сам подумай хорошенько, ладно? На тебе расследование убийства, работы непочатый край, а ты вдруг срываешься на съемки в массовке. Ну как?

На линии повисла тишина.

— Да, я так и думал, что ты такое скажешь, — проворчал наконец Брэнсон.

Грейс знал, как тяжело другу. Знал, что ему пришлось перенести за последний год. Но если ты хочешь сделать карьеру в отделе тяжких преступлений, на первом месте у тебя всегда должна стоять работа.

— Послушай, что я тебе скажу. Обещать не буду, но… Я в ближайшие дни буду с ней встречаться, обсуждать вопросы безопасности. Может быть, она согласится уделить тебе и твоим детишкам пару минут. Ты как на это смотришь?

Брэнсон мгновенно оживился.

— А знаешь, старичок, ты иногда не так уж и плох — для белого человека.

— Да пошел ты! — добродушно ухмыльнулся Грейс.

Дверь часовни открылась — служба закончилась. Похоже, панегирики для Томми Финчера звучали недолго. Грейс свернул разговор — ждать осталось недолго. Смолбоун вышел из часовни, поддерживая за локоть какую-то женщину.

Они вместе сели в черный лимузин, и через несколько секунд машина тронулась. Грейс повернул ключ и поехал следом, сохраняя безопасную дистанцию.

38

Невероятно! Они позвонили! Не прошло и часа, как ему позвонили из производственного отдела «Королевской любовницы», и молодая женщина с противным жизнерадостным голосом — как будто хотела создать впечатление, что это она его новый лучший друг — спросила:

— Джерри Бакстер?

Ему не понравился ее тон. Совсем не понравился. Так и подмывало спросить, а смотрела ли она сегодня новости по телевизору? Слышала ли о голоде в Африке? Читала ли об этом в газете? Он хотел спросить, будет ли она так же жизнерадостна и счастлива, узнав, что там, в мире, есть такая ужасная вещь, как голод.

Неужели она так непроходимо глупа?

Змеи разворачивали кольца и поднимали головы. В голове все путалось, как случалось едва ли не каждый раз, когда он злился. Надо сосредоточиться, вспомнить, зачем он здесь и почему вообще звонил в производственный отдел.

— Да, я!

— Спасибо, что позвонили нам. Мы проводим набор желающих для съемок в массовых сценах. Съемки начнутся в понедельник, и мы хотим занять вас на всю следующую неделю, до вечера субботы. Вы будете свободны?

— Конечно.

— Съемки будут проходить, если погода позволит, возле Павильона. Я назову вам адрес, куда нужно прийти для примерки.

— А в самом Павильоне снимать будете? — спросил он.

— Да, много, но там нам массовка не понадобится.

— Понятно. — Он слегка расстроился.

Но информация была полезная, вот только почему? Ее нужно спрятать. Его мозг походил на кладовку, где лопнула лампочка и никто не спешит ее заменить. Чтобы найти нужное, приходится водить фонариком туда-сюда, а фонарик с каждым годом светит все слабее — батарейки садятся. Было там и то, что он убрал давно, о чем совершенно забыл и что, скорее всего, никогда уже не найдет. Хранилище стерегли змеи, поднимавшие головы каждый раз, когда он заглядывал туда.

Закончив разговор по телефону, он спустился в вестибюль и, подойдя к столику дежурного портье, попросил дать информацию по брайтонскому Павильону: когда открывается и закрывается, проводятся ли экскурсии с гидами и нужно ли записываться заранее?

Портье в элегантной синей форме тут же открыл буклет на соответствующей странице.

Дрейтон Уилер поблагодарил его. На город обрушился дождь. В такую погоду лучше всего ограничиться культурной программой под какой-нибудь крышей. И что может быть лучше посещения брайтонского Павильона?

39

— Чертов дождь! Чертова английская погода. Дерьмо!

Спрятавшись под зонтом, Ларри Брукер стоял на лужайке Королевского павильона в промокших мокасинах от «Гуччи». Он только что, в десятый раз за день, проверил прогноз погоды на своем айфоне, как будто серое от туч небо могло каким-то чудом, в один миг, просветлеть и излить на землю солнечный свет. Съемки планировалось начать в понедельник, и эта паршивая погода была совсем некстати.

А вот режиссер непогоды будто и не замечал. Небритый, с длинными, до плеч, седыми волосами и вечно озабоченным лицом, Джек Джордан стоял под дождем в бейсболке, старой летной куртке и кедах. Двукратный номинант на «Оскар», лауреат BAFTA, он напоминал какого-нибудь древнего пророка, только что предсказавшего конец света. Взгляд его был устремлен на один из окруженных минаретами куполов. Тут же толпились приспешники «пророка» — линейный продюсер, художник по костюмам, оператор, первый помощник режиссера, его личная ассистентка, которую, что ни для кого не было тайной, он трахал уже несколько лет, и еще двое, которых Ларри Брукер не знал, но чье пребывание здесь, несомненно, оплачивал из своего кармана.

Джек Джордан указал на что-то на крыше; оператор кивнул, ассистентка сделала пометку. Режиссер щелкнул маленьким фотоаппаратом.

Ночь у Ларри Брукера выдалась бессонной. Очередная проблема с финансами. Завтра в город из Лондона прибывают Гея Лафайет и ее партнер Джадд Халперн; подготовительные работы в самом разгаре, в Пайнвуде возводятся декорации для некоторых сцен; группа в девяносто три человека прожигает дыру в бюджете. В час ночи — какая забота! — из Лос-Анджелеса позвонил Максим Броуди. Позвонил только для того, чтобы рассказать о новой проблеме.

Весьма и весьма существенной.

Производство остановится через три дня, если их главный спонсор, калифорнийский миллиардер Аарон Звотник, не переведет обещанные деньги. А у Звотника — и об этом сообщали во всех выпусках новостей — случилась собственная неприятность: Гугл подал на интернет-магната в суд за какое-то нарушение, и его акции резко пошли вниз. Он уже предупредил Броуди, что ввиду предстоящих потерь на рынке не может гарантировать выполнение взятых на себя обязательств.

И что же делать, думал Брукер. Проект зашел слишком далеко, и теперь им с Максимом не оставалось ничего иного, как вывернуть собственные карманы, чтобы продержаться на плаву до тех пор, пока Звотнику не будет найдена адекватная замена. Сам Брукер сидел на мели, но у Максима Броуди деньги, по счастью, водились в количестве достаточном, чтобы не пойти ко дну еще несколько недель. За это время, имея на борту звезду масштаба Геи Лафайет, они могли бы найти того, кто дотащил бы проект до порта назначения. Другое дело, что ради спасения пришлось бы, ломая шапку в руках, пойти на поклон к одной из крупных студий, где их отымели бы воистину по-королевски.

Ларри Брукер хмуро уставился на здание. Более экстравагантных сооружений ему, пожалуй, не встречалось, хотя по свету он попутешествовал и повидал всякого. Сравнить его можно было разве что с Тадж-Махалом. Хотя, признать по правде, индийский дворец он лицезрел в шесть часов утра в состоянии сильнейшего похмелья и желудочных спазмов от диареи.