Книга Собачье дело - Виктор Баженов

— Почему?

— Потому что, если бы мы с ним подрались, у вас бы на одного куратора стало меньше. Он в своем праве. Это его территория. Так что оставь ты моего крестника в покое. Ему действительно надо отдохнуть.

Валентин счастливо улыбнулся и провалился в глубокий сон. Было четыре часа ночи. А в восемь часов утра зазвонил телефон…

— Валентин Сергеевич?

— Да, — отчаянно зевая, пробормотал юноша.

— Вы просили сообщать вам все новые данные о маньяке. Вас эта тема еще интересует?

Только тут до Валентина дошло, что он говорит с майором Васнецовым.

— Разумеется, Константин Валерьевич. — Парень сел на кровати, спустив босые ноги на пол.

— Тогда вам придется подъехать к психиатрической лечебнице. И желательно побыстрее. Адрес знаете?

— Знаю.

— Это хорошо. Давайте к нам. Тут черт знает что творится.

— Скоро буду, — успокоил майора Валентин, плечом прижимая мобильник к уху, одновременно натягивая на себя штаны. — А в двух словах: что там случилось, рассказать не можете?

— Могу. Вчера в Николо-Дворянскую церковь ворвался какой-то сумасшедший и стал требовать от отца Никодима, чтобы тот отправил его в самый глухой монастырь, где он смог бы замаливать свои грехи перед Всевышним, так как за ним гонятся убитые им агнцы невинные. Ну короче, смысл такой: он якобы и есть тот маньяк, которого мы ищем. Это произошло во время вечерней службы, когда в церкви было много народу, и один из прихожан тут же позвонил в милицию. Мне об этом немедленно доложили, и я лично выехал на задержание. По прибытии на место я сразу понял, что он по всем параметрам подходит под описание нашего маньяка, но бред насчет преследующих его мертвецов… короче, как только у него взяли образцы для анализа на ДНК, я отвез его в отделение судмедэкспертизы четвертой больницы.

— Какой больницы? — Валентин сунул ноги в мягкие летние туфли, надел рубашку и начал заправлять ее в штаны.

— Четвертой. Ну это и есть психиатрическая лечебница.

— А, ну да.

— При ней есть отделение судмедэкспертизы…

— Что, и там тоже?

— Слушайте, Валентин Сергеевич, вам что, в вашем ведомстве элементарных вещей не объясняли? — раздраженно спросил Васнецов. — Разумеется, есть. Иначе где содержать людей, которых еще не признали невменяемыми?

— А-а-а… ну да. Как это я забыл!

— Это могут быть обычные преступники, — пояснил майор, который уже сообразил, что лейтенант ФСБ данного факта просто не знал, а не забыл, — лишь прикидывающиеся ненормальными, а могут быть и настоящие психи. Туда же я вызвал и наше местное светило профессора Гуревича, который давал нам консультации по этому маньяку. Мне очень важно было узнать его мнение.

— Понятно. Хотели выяснить, кто перед вами: оговаривающий себя придурок или действительно маньяк. И что вам сказал по этому поводу Анатолий Федорович?

— Вы с ним знакомы?

— Познакомился в ходе следствия. — Валентин на ходу отмахнулся от Жилы, пытавшегося всучить ему корзинку с походным завтраком. Корзинка была такой величины, что вряд ли залезла бы в багажник его «хаммера». — Так что он сказал?

— Что даст окончательный диагноз не раньше завтрашнего утра. Вернее, теперь уже сегодняшнего. После этого порекомендовал отправиться отдыхать домой, что я и сделал. А час назад отсюда, в смысле из больницы, начали поступать панические звонки от пришедших на работу врачей и служащих лечебницы. Весь медицинский персонал, охрана и больные лежат вповалку. Все в полукоматозном состоянии, короче, черт знает что.

— Профессор и маньяк тоже в отключке? — Валентин завел двигатель и выехал за ворота.

— Их здесь нет. Профессор исчез. Маньяк тоже.

— Черт! Дождитесь меня. Я уже еду.

Психиатрическая лечебница располагалась в парковой зоне окраины Рамодановска, причем именно той окраины, которая была ближе всего к элитному поселку Румянцево, где проживал Валентин, а потому дорога туда отняла у него не более пятнадцати минут.

О том, что происшествие в больнице не рядовое, говорило не менее двадцати машин «скорой помощи», скопившихся у здания, и машины санитарно-эпидемиологической службы. Медики, запакованные, словно космонавты, в защитные комбинезоны, деловито опрыскивали какой-то гадостью центральный вход, стены и окна первого этажа здания больницы.

— Только этого, блин, не хватало! — расстроился Валентин, вылезая из машины.

В кармане его завибрировал звонок мобильника. Это опять был майор Васнецов.

— Валентин Сергеевич, кажется, я зря вас торопил. Объявили карантин, и я в больнице здесь застрял, как в ловушке.

— Сейчас я вас из этой ловушки вытащу.

Юноша отключился и собрался было набрать номер Стаса, но тот сам вышел на связь. Валентин поспешил принять вызов.

— Агент Херувим, вам за каким чертом выдавали спецсредства связи в конторе? — прорычал Стас.

— Уй, бли-и-ин, — расстроился Валентин, вспомнив, что второпях забыл сунуть в ухо капсулу радионаушника.

— Что делаете в районе психиатрической больницы?

— Собираюсь отменить карантин. Подозреваю, что воробышки Серафима Сварожского и здесь отметились. Персонал и пациенты еле живые ползают, а их вместо нормального лечения в карантин закатали.

— Жди и ни во что не ввязывайся. Скоро буду.

Валентин отключил телефон и пошел ни во что не ввязываться. Его заинтересовал толстый энергичный мужичок, одетый, несмотря на начинающее припекать солнце, в элегантный бежевый костюм. Мужичок отчаянно ругался с не менее представительным мужчиной. Причем ругался зло и очень агрессивно.

— Охрана? Какая может быть охрана? Что, предлагаете вышки по периметру и дозорных с автоматами? А может, еще и колючую проволоку на стенах? Не скрою, и я бы этого хотел. А вы знаете, что нам бюджет так урезали, что на самое необходимое не хватает? Вы знаете, что у нас половина видеокамер в здании к пульту не подключена? Одни халтурщики вокруг, только цены умеют накручивать! Я сколько докладных и слезниц губернатору писал! Куда они все пошли? На подтирку? Побеги? Да, были побеги. И не один раз. И всем, кроме нас, на это наплевать! Да при желании кто угодно сюда может прийти, занести любую заразу и свободно уйти. И попробуйте только сделать в этом виновным меня!

— На то, чтобы заключить контракт с охранным предприятием или вневедомственной охраной, как это делают обычные больницы, вашего бюджета бы хватило.

— Вот! Живой пример! Сразу видно, что ни одну мою докладную ни губернатор, ни мэр и вообще никто из городской и краевой администрации не читал! А теперь объясняю по пунктам. Во-первых, во всех законах о вневедомственной охране четко указано, что предмет охраны — это материальные ценности, а не жизнь и здоровье сотрудников. Во-вторых, раньше, до издания идиотских законов нашими доблестными депутатами и профанами от медицины, пристроившими свои задики в уютных министерских креслах, мы охранников, которые несли службу в стенах больницы, всему учили: когда можно решить дело миром, а когда нет, чего стоит ожидать от каких пациентов… А сейчас этой службы нет. Ее уничтожили! Нам предлагают посадить в будку старичка-вохровца, который чуть что — сломает пациенту пальцы… Отвечать будет тот, кто вохровца на это место посадил, то есть я.