Книга Хадават - Вячеслав Ковалев

Смотреть на солнце было больно. Он вовсе не разглядывал его специально. Зачем? Просто, когда он поворачивался лицом к местному огненному светилу, в глазах появлялась неприятная резь, они начинали слезиться, и Никите хотелось зажмуриться или вовсе развернуться так, чтобы солнце светило в затылок. Но это значило поменять направление, а этого он не мог. С того момента, как он прошел через врата, пошел второй день. Сейчас было утро, не так чтобы раннее, но и до полудня достаточно далеко. Он шел по дну довольно большого и широкого оврага, который по прихоти матушки-природы вытянулся с запада на восток, а ему как раз таки нужно на восток. Огромный диск цвета спелого апельсина уже оторвался от горизонта и начал свое величественное шествие по небосклону. В овраге, как нарочно, практически не росло деревьев, и солнечные лучи беспрепятственно пронизывали его насквозь, словно свет огромного фонаря, которым светили в туннель. Ну что было оврагу чуть повернуться, к северу или к югу, и солнце не слепило бы глаза, а так… А так приходилось болезненно жмуриться, смахивать выступающие слезы и идти, наклонив голову, глядя себе под ноги. Никите нужно было на восток. Те, кого он искал, прошли именно здесь и именно в этом направлении, значит, и ему туда же.

Проход через врата не принес никаких непривычных ощущений. Он просто шагнул в них, преодолевая вполне понятный липкий страх, провалился в полнейшую темень, а через несколько мгновений оказался в другом зале. Несмотря на то что этот был круглым, он был очень похож на предыдущий. Те же колонны, та же роспись на стенах, вот только ворот как таковых здесь не было. Просто в том месте, откуда он шагнул сюда, на стене был другой рисунок, вот и все. Два крылатых создания, одно из которых держало в руках чашу и выливало из нее воду. Второе ловило струю ладонями, стоя на одном колене. А кругом уже знакомые сцены битв и сражений. Непонятно зачем Никита коснулся рукой рисунка. И рука его плавно ушла прямо сквозь стену, не встретив никакого сопротивления. Он так же плавно вытащил ее и непонятно почему стал разглядывать. Ничего не изменилось и не произошло. Рука как рука. И чувствовал он себя вполне прилично. Единственное, что пошло не так, – это то, что во время перехода исчез рюкзак со всем снаряжением. Куда – непонятно. Даже ножа не осталось. «Черт, еще думал нож и флягу к поясу прикрепить. Хорошо хоть спички в карман сунул».

Выбравшись наружу, он установил, что находится в горах, довольно старых, судя по всему, невысоких и покрытых густым лесом. Никита вздохнул с облегчением. Места были безлюдными, и это радовало. Больше всего он боялся оказаться в людном месте, что вызвало бы определенные неудобства, а так – есть время освоиться. Там, дома, перед уходом его больше всего волновало, как он будет искать этого самого Всевида и мальчишку. Обещания Константина Николаевича, что все будет тип-топ, уверенности не прибавляли. Никита прекрасно понимал, что для всех это впервые, а следовательно, никто не может быть уверенным в результате до конца. Но опасения оказались напрасными. Ощущения были, словно ты идешь по хорошо знакомому городу к дому, в котором часто бывал. Идешь, не задумываясь, где свернуть и через какой двор пройти. Идешь, словно на автопилоте, и можешь спокойно думать о постороннем. Вот Никита шел и думал. И думал он об обряде, который так его поразил. Ему сказали, что он изменится: обострится зрение, станет быстрее реакция, он окрепнет физически, и так далее. Пока он ничего такого в себе не ощущал. Больше того, к нему прицепилась эта резь в глазах и какая-то необъяснимая скованность в мышцах. У него ничего не болело, руки-ноги слушались, но чувствовал он себя некомфортно. Тем не менее он упорно продвигался вперед, преодолевая километр за километром. Есть не хотелось. Совершенно. Как и пить. Это могло показаться странным, если бы Никита задумался, но он не обратил на это никакого внимания, поглощенный мыслями о возможных изменениях организма. Когда солнце начало устало заваливаться за горы, Никита решил остановиться отдохнуть. Он не стал утруждать себя сооружением даже подобия лагеря и костра не развел. Бессильно опустившись прямо на землю, лег навзничь, закрыв глаза. Все тело ныло. Никита полежал так немного, потом перевернулся на бок и свернулся калачиком, поджимая ноги к подбородку. Его бил озноб…

Татьяна сидела, обхватив колени руками, и дрожала. Ее буквально трясло. Нет, ей не было холодно, но унять дрожь она никак не могла. Слишком много неожиданных событий свалилось на нее за последнее время. Гроздана суетилась над ней. Отбив Татьяну у бандитов, она притащила ее на то место, где на них напали. Быстро отыскала свой мешок, и они побежали. «Не стоит нам, подруга, никого дожидаться», – бросила она на ходу. Татьяна, находясь в состоянии легкого шока, молча последовала за ней.

Остановились они, когда Татьяна, лишившись сил, просто рухнула на землю. Тогда Гроздана разожгла костер и усадила ее поближе к огню, греться. Сама крутилась вокруг, ругая себя последними словами. Как? Как она могла проморгать нападение этих уродов. Да, разбойного люда в этих лесах было предостаточно, и они были не дураки подраться, она это знала, но они не могли сравниться с ней! Это она тоже знала. И не льстила себе. Это была правда. Макс исчез. Искать его сейчас было невозможно. Что с ним? Захватили? Убили? Или он спасся? Что-то подсказывало Гроздане, что парень жив и они еще свидятся. Откуда эти двое свалились на ее голову? Хотя если бы не они, то сейчас Гроздана наверняка бы беседовала с предками. Она посмотрела на Татьяну. Уставшая перепуганная женщина. Нужно скорее добраться до обители. Магистр ждет ее отчета. А еще он ждет талисман. Гроздана нащупала его сквозь одежду. Через час он подняла Татьяну и повела ее дальше, заверив, что с Максом наверняка все хорошо и они обязательно его найдут. Татьяне было плохо. Болела голова, все тело ныло. Хотелось улечься и заснуть. Но Гроздана упорно тянула ее вперед, поддерживая под руку.

– Вот дойдем, а там и отдохнем, и подлечимся, – говорила она ей, словно ребенку.

Они почти дошли и уже выбрались на старую дорогу, оставалось пройти по ней пару лиг, когда это случилось. Гроздану скрутило так, что она не удержалась на ногах и рухнула на землю.

– Что? Что с тобой? Гроздана. – Татьяна присела рядом, сжимая руки на груди и заглядывая ей в лицо. – Что? Что сделать?

– Д-дойди, – Гроздана указала слабеющей рукой вперед, на дорогу, – туда, совсем немного, дойди, – слова давались ей с трудом, – воды… дай…

– Конечно, конечно. – Татьяна засуетилась, схватила флягу, открыла и вернулась к Гроздане. Она с трудом подтянула девушку, уложив ее голову себе на колени, и поднесла флягу к ее губам. Вода проливалась мимо, но немного попадало и в рот. Сделав несколько глотков, Гроздана закрыла глаза. Ей стало немного лучше. – Что с тобой, что случилось? – продолжала твердить Татьяна.

– Яд.

– Но мы же влили тебе эликсир!

– Это только задержка, не противоядие, черный порошок заставляет тебя бегать, но не лечит. – Она говорила медленно, тщательно выговаривая каждое слово. – Я думала, этого хватит, чтобы дойти, должно было хватить, ошиблась. – Она вымученно улыбнулась.

– У меня на груди… возьмешь, дойди до обители, это рядом, п-просто по дороге, там знают, – она сделала большую паузу, – и тебе помогут. – Она закрыла глаза.