Книга Танцующая под дождем - Оливия Гейтс

— Меня это по-прежнему беспокоит…

Веселые слова Элии вырвали Марам из водоворота желания, в который ее погрузил муж. Если после восемнадцати месяцев в браке — а этот срок, по всеобщему мнению, был самым трудным периодом супружества, не учитывая первую беременность и различные осложнения, — Марам просто сгорает от страсти, то что с ней будет, когда в один прекрасный день ее страсть станет чрезмерной?

Элия продолжала:

— Передо мной вроде бы прежний Амджад, но, как ни парадоксально, он безумно влюблен.

— И прежний Амджад, как всегда, с удовольствием третирует своих родственников, — протянул он.

Элия рассмеялась:

— Кажется, ты сводишь с ума свою женушку.

— Я живу для того, чтобы сводить ее с ума, — Амджад подмигнул Марам, — но в хорошем смысле. — Он бросил на Элию лукавый взгляд: — Уверен, Камал не умеет сводить тебя с ума так, как я делаю это с Марам.

Элия одарила его очень милой улыбкой:

— В следующий раз, когда вы встретитесь, я позволю Камалу тебя поколотить. Он говорит: хорошая трепка поможет тебе стать приемлемым членом человеческого общества.

Марам потянула Амджада за рукав:

— Они идут. А ты не только испортил мой макияж, но не дал мне ответа, скользкая, самодовольная змея!

Амджад ущипнул ее за мочку уха:

— Я так люблю твои сравнения…

Услышав голоса за дверью, она потянула его за волосы:

— Амджад!

— Вот мой ответ. — Он посмотрел вниз, указывая на их прижимающиеся друг к другу тела. — Я хочу быть вместе с тобой. Я весь твой.

— А как насчет того, чтобы измениться? — вскипела она. — Ты отказался от своего долга, от права первородства. Тебе придется вернуть себе титул!

— Я не стану его себе возвращать. Как здорово, когда в семье много наследников! Я хочу, чтобы у нас было много моих и твоих дубликатов. — Он посмотрел на Вафу, которая спала, растянувшись на полу на одеяле.

— Кстати, она сегодня назвала меня мамой! — Марам заставила Амджада повернуться к ней лицом, хотя с удовольствием и дальше наблюдала бы за их малышкой. — Скажи, что вернешь себе титул, Амджад!

Он улыбнулся:

— Нет.

— Ради меня!

Из его взгляда ушло лукавство.

— Не шантажируй меня, Марам!

Она продолжала настаивать:

— Ради меня, Амджад, ради меня!

Он ничего не ответил. Продолжить разговор им не удалось.

Дверь открылась, и в комнату вошла семья Амджада. После того как все поздоровались друг с другом, каждая пара принялась демонстрировать своих малышей и ворковать с детьми своих родственников.

Сыну Шахина и Джохары, Кариму, который был копией обоих родителей, было пятнадцать месяцев. Харрис и Талия, несмотря на напряженный рабочий график, нашли время для того, чтобы пожениться. Через шесть месяцев счастливая пара ждала пополнения в семье. Харрис исполнял обязанности министра внутренних дел и наследного принца, а Талия работала консультантом по оказанию экстренной медицинской помощи в национальной больнице Зохейда и преподавала полевую медицину для бойцов спецназа, которые подчинялись Харрису. Сорванцам Элии и Камала уже исполнилось соответственно четыре и два года.

После того как детей отправили в сад рядом с особняком, король Атеф поднялся:

— У меня для вас объявление, дети мои! — Все посмотрели в его сторону. — Я отрекаюсь от трона.

Сначала стояла абсолютная тишина, потом все, за исключением Амджада, начали протестовать. Король Атеф поднял руки. После того как все успокоились, он продолжал:

— Наступило время уделить мое внимание единственной женщине, которую я когда-либо любил. Женщине, которую я оставил, чтобы управлять королевством.

Он протянул руку и с любовью посмотрел на мать Элии — Анну Бьюмон. Высокая, потрясающе красивая блондинка быстро подошла к нему и встала рядом. Он вздохнул и крепко ее обнял. Все присутствующие могли только благословить их союз. Король Атеф пожертвовал слишком многим ради процветания Зохейда. Теперь, когда он был свободен от королевы Сандос и состояние его здоровья стабилизировалось, он мог наконец жить собственной жизнью, как всегда этого хотел.

Король Атеф принял поздравления от всех, потом повернулся к Амджаду.

— Я по-прежнему хочу, чтобы ты унаследовал трон после меня, Амджад, — сказал король. — Не потому, что ты мой первенец, а потому, что ты самый опытный государственный деятель из моих сыновей. Лучше тебя с королевскими обязанностями не справится никто.

У Амджада дрогнули губы.

— Одно дело — смириться с тем, что я стал твоим первенцем по велению судьбы. Но теперь, когда у тебя есть возможность выбирать, как ты можешь желать, чтобы страной после тебя управлял Чокнутый Принц?

— Потому что именно благодаря своей репутации ты будешь отличным королем, Амджад, — сказал король Атеф.

Шахин кивнул:

— Мне неприятно об этом говорить, Амджад, но твой бренд так называемого безумия очень хорошо помогает тебе в управлении страной. Ты единственный человек, который способен примирить предводителей наших племен. Я уверен, во время твоего правления не будет никакой попытки восстаний и заговоров.

— Ты рожден, чтобы стать королем, — подтвердил король Атеф. — Ты сможешь добиться объединения племен и создать такой союз, о котором не мог мечтать даже твой предок, реинкарнацией которого ты являешься.

Амджад фыркнул:

— Ха! Черт побери, отец! Как насчет того, чтобы отказаться от идеи, будто я — реинкарнация короля Эззата?

Король Атеф пожал плечами:

— Ваши с ним поступки настолько похожи, что становится жутко. Возможно, ты дольше него сопротивлялся судьбе, но в конце концов тоже обрел семейное счастье.

Амджад посмотрел на Марам:

— По этому поводу я спорить не буду.

Прежде чем Марам подбежала к нему, Амджад дерзко посмотрел на своего отца:

— Тогда первым своим указом я прикажу выставить на аукцион драгоценности «Гордость Зохейда». Все драгоценности пойдут одним лотом. Эззат собирал драгоценности, а я их продам!

Наступило долгое молчание.

Наконец король Атеф выдохнул:

— Настало время для радикальных перемен. Никто не сможет провести действенные реформы, кроме такого решительного человека, как ты, Амджад.

— Раз уж ты такой радикальный правитель, отмени эту проклятую церемониальную одежду, — прорычал Харрис. — Если ты не хочешь, чтобы я умер от удушья в деловом костюме на переговорах.

Шахин тут же воскликнул:

— Даже не мечтай об этом!

— Я не понимаю, почему вы решили, что я проницательный человек и хороший правитель, — усмехнулся Амджад. — Я совсем не был умен и проницателен, когда дело дошло до улаживания наиболее важных вопросов моей жизни. — Он с тоской посмотрел на Марам, вспоминая. — И чуть не расстался с Марам…