Книга Наемники смерти - Антон Кравин

– Ты, правда, этого хочешь? – спросил Данила угрюмо.

Глупый вопрос! Вместо ответа Марина покрепче прижалась к нему.

* * *

К вечеру отряд Шейха подошел к Икше с юго-западной стороны, по пути пристрелив пару чупакабр и заблудного шестилапа. Поселок делился на заброшенную периферию и обитаемую центральную часть. Из леса, тем более ночного, лезло всякое, потому аборигены соорудили забор из подручных средств: листы железа, куски бетона, сплющенные автомобили – и все это обмотали колючей проволокой. Даже из-за высоченного забора был виден огромный ветряк, лениво вращающий лопастями.

Ворота были сколочены из досок, скрепленных металлическими пластинами. Хоббит постучал кулаком и ткнул пальцем в Рэмбо:

– Ты – наш заказчик, богатей, пришел за острыми ощущениями, я – проводник, меня все знают, ты, начальник, – ловец, боевик, короче говоря. Мы пойдем продавать железу, добытую из хамелеона, к моему знакомому, а заодно расспросим, не проходил ли тут отряд наших друзей или, может, в округе его видели.

– Открывайте, это Хоббит! – он ударил в ворота берцем.

Скрипнули петли, высунулась рожа, заросшая бурой бородой по самые брови, башку аборигена украшала шляпа с обвисшими полями. Огладив кожаный жилет, более похожий на патронташ, бородач кивнул на Рэмбо:

– Оружие спрятать, его в руки брать – не положено, целиться в кого – не положено, это по нашему Закону.

– Господин начальник, тут люди живут по Закону, я говорил, – исполнял свою роль Хоббит.

Скорчив зверскую рожу, Рэмбо перекинул винтовку через плечо, Шейх сделал так же и спрятал руки в карманы.

– Вход по тыще с носа, тебе, Хоббит, даром.

Шейх вынул четыре тысячные купюры, протянул Хоббиту и тихо сказал:

– Расспроси, не проходил ли тут Астрахан со своими.

– Фотографии давай, – ответил Хоббит так же тихо, разделил деньги – за проход и на взятку.

– Вы что там шепчетесь? – Из-под навеса, прихрамывая и держась за карабин, вышел моложавый ковбой в кожаной шляпе.

– Разговор к тебе есть. Пара вопросов, – начал Хоббит осторожно.

С «ковбоем», которого в Икше называли Джонни, проводник был знаком и относился к нему опасливо: только на вид тот был такой спокойный, а на самом деле нрав имел необузданный. К тому же он мизантроп. Людей то есть не любит. Зато любит деньги и справедливость. У кого деньги, тот и прав, – справедливо? Вполне. Однажды Джонни поплатился за свою философию: потерял ногу выше колена, теперь мучился с протезом.

– Валяй, – бросил Джонни небрежно.

Хоббит дал ему фотографии, тысячную купюру и спросил:

– Видел кого-нибудь из них?

Джонни скривился, задумавшись, покачал головой:

– Не-а. Я ж не все время на дозоре, мы меняемся. Да и ворот у нас несколько. Эй, – позвал он напарника. – Глянь, может, опознаешь кого.

Второй подергал бороду, взял фотографию Астрахана-старшего:

– Не уверен. Может, вот этот тип был… Но, скорее всего, нет. Спросите у Кука, он в курсе всего, что у нас происходит.

– Ладно, – кивнул Хоббит. – Короче, Джонни, посмотри внимательнее на эти лица. Заметишь кого похожего, говори мне, в долгу не останусь. Буду в отеле «У погибшего следопыта».

– Хоббит, ты знаешь Кука? – спросил Шейх уже за оградой, в городке.

– Конечно, его каждая собака знает. Идем к нему. Жучара тот еще, мой совет: с деньгами поаккуратней.

Центральная часть Икши не представляла собой ничего особенного: обычный российский городишко с двухэтажными домами – кирпичными, бежевыми – и широкими улицами. Большинство зданий медленно разрушается, окна выбиты, и вообще, город почти пуст. Постепенно стали попадаться признаки жизни. На кирпичной стене красовалась правленая-переправленая надпись: ул. Коммунистическая, д. 4, а чуть выше написали: «Дом любви» и нарисовали сердце с крыльями.

Возле дома сидела бабка и глядела на гусей, купающихся в луже. Женщин в Секторе было мало: либо жены поселенцев, либо шлюхи в крупных поселениях типа Икши (а таких на весь Сектор две штуки: Икша да половина Твери). Здесь – средоточие теневого бизнеса Сектора, сюда приходят с артефактами и железами проводники…

Обогнули бежевую, полностью развалившуюся сталинку и направились в частный сектор.

– Вот наша цель – трактир. – Хоббит указал на сруб, возле которого толпились мужчины в камуфляжах, с головами, замотанными банданами.

Проводник пожал ручищу одноглазому, тот потрепал его по голове.

– Кук у себя? – спросил Хоббит.

– Где ж ему быть, старому жмоту.

Оттеснив курящих гостей, Шейх пригнулся и спустился в подвал, откуда тянуло жареным мясом, сигаретами и сивухой. Уселись за столик, грубо сбитый из досок, под окошком, что у самого потолка. Тотчас к гостям коршуном спикировал сухонький дед с огромным горбатым носом и глазами чуть навыкат, положил на плечо Хоббита иссохшую лапку и сел рядом. Лапка была коричневая, с желтыми от курева ногтями. Шейх пересчитал пальцы: шесть.

– Что таращишься? Это не страшно, называется – полидактилия, или в школе не учил? – пробормотал старик, не удостоив Шейха взглядом.

Тот развалился на скамье, вытянув ноги.

– С чем пожаловали? – обратился Кук к Хоббиту, тот кивнул на Шейха и сказал:

– Излагайте, начальник, уже можно. Он свой.

Услышав «начальник», Кук стал дружелюбнее. Сходил к стойке, принес пиво. Шейх сдул пену, отхлебнул… на удивление, приличное пиво для такой дыры. Сделав еще глоток, он разложил на столе фотографии: Лукавый, Астрахан, девчонка.

– Нам нужны эти люди. Они здесь были?

Кук пожал плечами и скрестил руки на груди. Шейх вынул из кармана тысячную купюру, положил под снимок девчонки.

– Повторяю вопрос…

– Этот был, – старик отодвинул фото профессора. – Точно был. Два дня назад, купил патронов, еды и в лес канул.

Шейх потер выпуклый лоб – так! Астрахан-старший, стало быть, где-то впереди нас идет… Куда идет?

Почему не вместе с сыном? В какие кривые игры профессор опять играет? Ладно, отложим это пока в сторону…

Старик между тем говорил:

– А остальных я не видел. Появились бы – мне бы доложили, это уж точно.

– Они где-то здесь, – убедительно блефовал Шейх, перегнувшись через столик и заглядывая в глаза хозяину трактира. – Даже если они не с этим профессором, то все равно – где-то в округе. И они мне нужны. Девчонка – живьем. За наводку – штука зелени, за голову – три. Девчонку, повторяю, взять и доставить живой. Есть вопросы?

Кук поскреб бок, вынул купюры из-под фото, сунул в карман.

– Денег как-то мало…

Денег ему мало!