Книга Фарландер - Кол Бьюкенен

«Чопра», — говорили на «Фальконе». Идеальный день.

Сам «Фалькон» неторопливо проплывал над тихими водами Мидереса, напоминая скользящую по волнам морскую птицу, слишком долго испытывавшую на себе силу стихий и теперь радующуюся близкому окончанию нелегкого путешествия. Потрепанный, воздухолет показал неплохое время, хотя теперь, приближаясь к пункту назначения, порту Чим, и сбавил скорость.

За «Фальконом» следовали стайки чаек, ловивших кусочки киша, которые бросал им стоявший на корме темнокожий мужчина. Такое поведение пассажира привлекло внимание нескольких пострадавших в недавнем бою и теперь отдыхавших на фордеке членов экипажа, которые, наблюдая за ним, качали головой и перебрасывались шуточками. Чайки считались морскими крысами, а какой смысл кормить крыс?

Старый дурак, как называли его между собой матросы, как будто и не замечал презрительно-насмешливых ухмылок. Не замечал их и стоявший рядом Нико. Наблюдая одним глазом за Эшем, с интересом следившим за стремительными и проворными птицами, он другим глазом посматривал в сторону приближающейся гавани и стоящих на якоре судов. За ними, на склонах холмов раскинулся город, казавшийся игрушечным на фоне черных, увенчанных белыми шапочками гор, простиравшихся вдаль насколько хватало глаз.

На всем острове Чим не было других городов и не было другой глубоководной гавани. Порт считался крупным, хотя и уступал в размерах Бар-Хосу. За островом издавна закрепилась нехорошая репутация, и в данном случае эта репутация верно отражала существующую реальность.

Как и другие мерсианские дети, Нико с детства слышал сказки о чимских злодеях, ворах и разбойниках. Во всех Свободных портах родители пугали непослушных отпрысков страшилками о детях, похищенных и проданных в рабство на остров Чим. Похитители в этих историях изображались чудовищами, а в сюжете обязательно упоминалась такая жуткая деталь, как деревянный кораблик, оставляемый злодеем у кровати «плохого мальчика» как знак того, что бедняжка уже попал в черный список. Если предупреждение не срабатывало, игрушечный кораблик и впрямь появлялся утром на видном месте. Столь грозное предзнаменование действовало обычно на всех, за исключением самых буйных и непокорных.

Вырастая, ребенок узнавал, что разбойники с Чима забирают в рабство не только детей, но и взрослых, мужчин и женщин.

Именно поэтому к радости и облегчению по поводу успешного перелета примешивалась изрядная доля опасения. Нико даже подумывал, что уж лучше бы они приземлились где-нибудь в другом месте.

Теплый бриз нес с собой резкие, пахучие запахи моря, а когда стихал, от палуб кораблей поднимался едкий аромат плавящейся смолы. Ветер был попутный, но с приближением к порту пришлось включить движитель. «Фалькон» миновал внешнюю стену гавани, и Нико увидел узкий канал, коридор между грязными, покрытыми мерзкой слизью каменными стенами, на которых стояли приземистые форты какой-то новой, круглой конструкции. Говорили, что они особенно хорошо отражают пушечные ядра. Глядя вниз, Нико замечал высовывающиеся из фортов стволы орудий и расположенные на плоских крышах древние баллисты. Рядом, опершись на копья, стояли солдаты в светлых доспехах, равнодушно наблюдавшие за проплывающим над ними воздухолетом с зелеными флагами, обозначающими нейтралитет гостя.

Угощение закончилось, и раздосадованные чайки выражали недовольство пронзительными криками. «Фалькон» повернул и взял курс к южному берегу гавани, где на высокой мачте развевался полосатый ветроуказатель. Вдоль берега стояло несколько причальных мачт, и рядом с одной лежала на песке кабина без оболочки.

— Держись рядом, далеко не отходи, — проинструктировал ученика Эш. — В городе задержимся на несколько часов, не больше, но сразу предупреждаю: что бы ты ни слышал об этом городе, правдой может быть все. Порт Чим — настоящая помойка. Днем мы будем в безопасности, но ты все же не отставай.

— Сколько дней займет наше путешествие в горы?

— Путь неблизкий, но местность хорошая, если знаешь, куда идти. Опасаться там нечего. Народу живет мало, если не считать монахов да отшельников.

— А школы ассасинов?

Эш едва заметно напрягся.

— Мы не совсем ассасины, парень.

Справа по борту из труб движителя вырвались клубы серого дыма. Сброшенные в воду якоря пробороздили дно и выползли на берег с хвостами из зацепившихся за «лапы» водорослей. Люди на берегу подхватили их и потащили к причальным мачтам. «Фалькон» медленно опустился.

Экипаж уже крепил канаты, когда к пассажирам подошел, прихрамывая, капитан Тренч. На плече у него висел керидо.

— Ну вот, домой я тебя доставил.

— Да. Спасибо.

Тренч пожал руку сначала Эшу, потом Нико. Керидо прощебетал что-то на прощание. Берл прийти не смог. Бедняга лежал внизу, на койке. В бою он лишился ноги и до сих пор еще не оправился.

Корабль коснулся песка, и Нико слегка качнуло. Закинув на плечо дорожный мешок, он огляделся. Странно. Теперь, когда «Фалькон» лежал на земле, покидать его не хотелось.

— Идем, — сказал Эш и первым ступил на раскачивающийся трап.

В конце концов, после всех предостережений и намеков Чим скорее разочаровал.

Эш с первой секунды с такой неожиданной прытью и решимостью устремился к цели, что Нико едва поспевал за ним и лишь вскользь посматривал по сторонам. В городе они задержались ровно настолько, чтобы купить немного провизии и двух мулов, которые и должны были доставить путешественников на юг острова.

Поначалу самое сильное впечатление производила вонь. Дороги после недавних дождей раскисли, сточные канавы переполнились и разлились, зловонные потоки текли по улицам. Тут и там валялись разлагающиеся трупы собак и кошек, а в одном месте на глаза попалось тело раздетой догола молодой женщины, которое прохожие как будто и не замечали.

Купленную провизию разложили по мешкам и погрузили на мулов. Едва справившись с работой, Нико отскочил в сторону, чтобы не попасть под ноги городским гвардейцам, бригаде смуглолицых алхазских наемников в пестрых, карнавальных доспехах, которые бодро месили грязь, распевая что-то непонятное и пугающее. Немного погодя Эш и Нико увидели тех самых гвардейцев за работой: алхазы усмиряли разбушевавшихся посетителей таверны. Судя по всему, там развернулся настоящий бой: за порогом уже валялись в грязи несколько буянов, а изнутри доносился шум возбужденных голосов и звон стали.

Поспешив покинуть опасное место, путешественники направились на юг через город. В какой-то момент к ним приклеилась стайка замызганных уличных бродяжек, но Эш сначала прикрикнул на них, а потом бросил несколько мелких монет, что вынудило преследователей отстать. Какие-то оборванцы хватали Нико в рукава, требуя денег, хлеба, тарвида, дросса. Повсюду маячили шлюхи, совершенно голые и покрытые с ног до головы золотой краской. Когда Нико проходил мимо, они трясли грудями, а он пытался разглядеть соски, единственные не тронутые краской места.

Более тяжелую картину являл собой невольничий рынок. За деревянной оградой мелькали сбившиеся в кучки мужчины, женщины и дети, испуганные, в лохмотьях, выставленные на продажу, как скот.