Книга Новик - Геннадий Борчанинов

мне пригодилась грамотка, выданная знакомыми дьяками. В Стрелецкой избе хоть и сидели люди попроще, без грамотки мне тоже никто ничего не собирался делать и как-то помогать. Про особую стрелецкую сотню они и вовсе слышали в первый раз. Благо, я догадался захватить кремневую пищаль с собой, продемонстрировать.

Пообещали разобраться. Всё-таки сотня людей это не стадо овец и не табун коней, пастись в чистом поле не отправишь. Надо их где-то размещать, чем-то кормить, и так далее, а это вот так с наскока не делается. Плюс эту особую сотню придётся отрывать от службы в других местах, вынимать из сложившихся подразделений. Сомневаюсь, что мне дадут лучших из лучших, даже несмотря на то, что я выполняю царское повеление.

Главное, что начало положено. Мне сказали приходить на другой день, и я со спокойной душой отправился к Златоустовской слободе. Мысли мои крутились вокруг бездымного пороха и массового производства взрывчатых веществ.

Я чётко понимал, что переход от от поместного войска, сражающегося белым оружием, к регулярным воинским формированиям потребует колоссального количества не только денег, но и банального пороха, цены на который взлетят просто в небеса. Нынешние пороховые мельницы могут обеспечивать необходимый минимум для городовой артиллерии и стрелецкого войска.

Уголь, сера и селитра. С углём никаких проблем, лесов на наших просторах хватает, древесный уголь пережигать много ума не надо. Сера тоже. Месторождения есть, а с присоединением Казанского ханства есть шансы найти серу в Поволжье. А вот с селитрой однозначно проблемы. Нет на Руси столько выгребных ям, чтобы добывать селитру в промышленных масштабах. Вернее, ямы-то есть. Селитры столько нет. Не плыть же нам в Южную Америку за чилийской селитрой. Уверен, в России есть где-то и месторождения природной селитры, но их местонахождение оставалось для меня загадкой.

Толкнуть прогресс хотелось вообще по многим направлениям. Но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что непременно что-то этому прогрессу мешает. Одно тянуло за собой другое, затем третье и так далее. И что самое худшее, так это то, что не хватало мастеров. Грамотных людей, способных всё это обслуживать. Недостаточно застроить страну мартеновскими печами и каскадами ГЭС, нужно ещё и обеспечить всё это персоналом.

Я, конечно, планировал на базе своей особой сотни начать обучение не только стрельбе из огнестрела. Учить грамоте станет какой-нибудь приглашённый церковник, всё равно кроме псалтырей тут книжек почти нет, а вот математике, физике, химии и географии придётся учить самому. Задача не самая простая. Особенно для того, кто школьный курс повторял давным-давно.

Место для обучения мне выделили за пределами города, за Андрониевым монастырём, за Яузой. Подальше от любопытных глаз, чтобы можно было спокойно жечь порох и палить из пищалей, не опасаясь за спокойствие горожан. И возможных соглядатаев тут будет поменьше, чем могло бы быть в одной из существующих стрелецких слобод. Фактически нас выгнали на пустырь, и здесь я был волен делать всё, что пожелаю.

Людей уже пригнали туда, пусть и не всю сотню, а всего четыре десятка. Сводный отряд из московских стрельцов, от каждого полка по паре человек. И одного беглого взгляда хватило, чтобы понять — людей мне выделили по принципу «на тебе, боже, что нам негоже». Хромых, косых, увечных. Таких, которых ещё нельзя было списать в запас, но которые не могли служить в полной мере.

Мы с Леонтием подъехали как раз вовремя. Стрельцы в красных кафтанах разных оттенков сидели на траве и бездельничали. Многие — ветераны прошлых кампаний, но были и совсем молодые парни, только вчера оторванные от сохи. Все из простолюдинов, но хотя бы с их вооружением и снаряжением мне не нужно связываться, всё принесли своё, выданное из казны. Сабли на поясах, бердыши, даже фитильные пищали с собой.

Наше появление они восприняли на удивление равнодушно. Словно к ним на полянку заехали случайные прохожие, а не новый стрелецкий голова, хотя в Разрядном приказе я уже был вписан именно так. Возвращаться на порубежную службу не придётся, по крайней мере, пока что.

— Встать, бездельники, — проворчал Леонтий с высоты седла.

Я молча оглядывал своё воинство, понимая, что будет непросто. Стрельцы поднимались на ноги. Тут и седые старики, и наоборот, безусые мальчишки, и в своём времени я не взял бы их даже в стройбат, но теперь придётся работать с тем, что имеем. Среди них я заметил одного косоглазого, один глаз на нас, другой на Кавказ, одного хромца, тяжело опирающегося на бердыш, был даже абсолютно беззубый мужик. Пожалуй, мне стоило сразу же указывать критерии отбора. Если косой и хромой ещё хоть как-то смогут воевать в общем строю, то беззубый не сможет скусить патрон. Таких не берут в космонавты, и, по хорошему, в стрельцы тоже брать не стоило.

Среди них не было только толстых, да и то потому, что в нынешние времена позволить себе быть тучными могли только очень богатые люди. Как символ достатка. А вот рахиты имелись, и не один, чуть ли не целый десяток бухенвальдских бодибилдеров.

— Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы… — пробормотал я себе под нос.

Если вся сотня будет такой, то все мои планы пойдут псу под хвост. Царь только посмеётся, глядя на этих сирых и убогих, по нелепой случайности напяливших стрелецкие кафтаны.

С другой стороны, медведь в цирке на велосипеде одноколёсном ездит, а тут нужно всего лишь научить несколько десятков деревенских дурней стрелять плутонгами да обращаться с кремневой пищалью. Из фитильных они уже наверняка умеют.

— Становись! — рявкнул я.

Голос у Никитки был что надо, командный, зычный. Такой услышат и в грохоте орудий, и в жаркой сече.

Вряд ли стрельцы знали такую команду, но по контексту догадались, начали строиться в одну шеренгу. Я сидел верхом на коне, медленно проезжая вдоль строя и заглядывая в лица моих новых подчинённых. Четыре десятка, тоже немало. Для новика и вовсе — большая честь покомандовать даже полусотней. Всё-таки я не княжеского роду, из обычных бояр.

— Звать меня Никита Степанов сын Злобин! — громко представился я. — Ныне царским указом назначен командовать вами, особой стрелецкой сотней!

Стрельцы лениво и равнодушно смотрели на меня, как солдаты-старослужащие на пиджака-лейтенанта, решившего вдруг пожить по уставу.

— Вам доверена особая честь! Стать испытателями принципиально нового оружия! Новых пищалей! Нового способа огненного боя! — продолжил я.

Это их нисколько не воодушевило. Я и не надеялся.

— Вы все из разных полков, так? — спросил я.

— Истинно так, боярин, — прошамкал беззубый старик