Книга Земля пребывает вовеки - Джордж Стюарт

и Маурина поехали с ними.

В конце этого года Эм родила второго сына, которого назвали Роджер. Теперь в доме на Сан-Лупо жили семь взрослых и четверо детей, не считая Эви. Постепенно они начали, сначала в шутку, а затем всерьез, называть себя Племя.

В Год Пятый не произошло ничего необычного. Молли и Джен родили по ребенку, и Эзра был счастлив — он ведь стал дважды отцом.

Этот год они назвали Годом Быков потому, что в этот год развелось громадное количество крупного рогатого скота.

Год Шестой был полон событий. Все четыре женщины родили по ребенку — даже Маурина, которая была в том возрасте, когда женщины не рожают.

Однако и теперь их маленькое сообщество оставалось лишь ничтожным очагом света в море окружающего мрака пустоты. Каждый новорожденный добавлял лишь немного яркости в этот свет и лишь ненамного отодвигал стену мрака. В конце года число детей достигло десяти, и теперь их было больше, чем взрослых. Эви нельзя было причислить ни к детям, ни ко взрослым.

Но этот год был богат и другими событиями. Это был год засухи. Травы почти не было, и голодные стада коров бродили везде в поисках пищи. Они обезумели от голода и однажды ночью сломали забор вокруг огорода. Прежде чем люди смогли отогнать их, с огородом было покончено — все было вытоптано.

Но вершиной всего было нашествие саранчи. Саранча обрушилась внезапно и пожрала все, что не успели съесть коровы. Она объедала листья с деревьев, мякоть плодов, и объеденные остатки их свисали с веток, лишенных листьев. Затем саранча стала погибать, и трупы этих гигантских кузнечиков валялись всюду.

Немного погодя, стали погибать и коровы. Они мерли сотнями, и зловонный запах стоял в воздухе, пронизывая все. Земля была совершенно голой, и невозможно было предположить, что она когда-нибудь оправится от такого опустошения.

Ужас охватил людей. Джордж и Маурина молились. Джен смеялась над ними, говоря, что все происшедшее за последние пять лет вовсе не дело рук господа. Господь не мог бы быть так безжалостен к людям. Молли впала в депрессию и то и дело начинала истерически рыдать. Даже Иш, несмотря на свой рационализм, уже не был уверен в будущем. Из всех взрослых только Эзра и Эм спокойно воспринимали все происходящее.

Дети вообще не обращали внимания ни на что. Они с удовольствием ели и пили, несмотря на тошнотворный запах в воздухе. Джон, держась за руку отца, смотрел с интересом шестилетнего ребенка, как по улицам бродят изможденные коровы. Некоторые из них падали и умирали. Для него в этом не было ничего необычного. Это была просто жизнь.

Но грудные дети, видимо, впитали в себя ужас с молоком матерей. Они были беспокойны, капризны. Это еще больше усугубляло тревогу их матерей.

Октябрь был ужасным месяцем.

Но затем случилось чудо! Через две недели после наступления дождливого сезона все склоны холмов покрылись зеленью травы. Воздух стал чистым. Все были счастливы, Молли и Маурина плакали от счастья. Даже Иш приободрился. Ведь последние недели пошатнули его непоколебимую уверенность в способности земли излечивать себя. Он даже боялся, что погибли все семена и зелень никогда не возродится. Теперь же его сомнения рассеялись, и он стал счастлив.

Во время зимнего солнцестояния все они собрались возле плоской плиты, чтобы выбить цифру и название прошедшего года. Они долго спорили, как же назвать его. Можно было отметить добрые события и назвать год Годом Четырех Детей. Но можно было запечатлеть в памяти и страшные события: Год Мертвых Коров или Год Саранчи. Но в конце концов пришли к соглашению, назвав год просто: Плохой Год.

Год Седьмой тоже оказался странным. Внезапно везде появились горные львы — пумы. Теперь без винтовки и собаки было невозможно выйти из дому. Пумы не рисковали напасть на человека, но в любой момент они могли отказаться от своего извечного страха перед человеком. Детей на улицу не пускали.

В конце года случилось несчастье. Иш стрелял в пуму и промахнулся, лишь слегка поранив ее. Пума прыгнула на Иша и немного помяла его. Эзра спас его, прикончив пуму одним выстрелом. Естественно, этот год они назвали Годом Пумы.

Год Восьмой оказался сравнительно спокойным. Они назвали его Годом Церкви.

Они были всего-навсего семь обыкновенных американцев и придерживались разных религиозных воззрений, или же не придерживались никаких. И даже среди верующих не было ни одного, кто ставил бы религию превыше всего. Иш ходил ребенком в воскресную школу, но, когда Маурина спросила его, к какой церкви он принадлежит, Иш ответил, что он скептик. Маурина не знала такого слова, поэтому решила, что он член Церкви Скептиков.

Сама Маурина была католичка, как и Молли. Они могли креститься, молиться, восхвалять деву Марию, но положение у них было трудным: не было исповедника и некому было служить Мессы.

Джордж был методистом. Но у него было плохое произношение, чтобы читать проповеди, и он не был лидером, чтобы образовать общину. Эзра уважал любую веру, но сам не придерживался никаких определенных религиозных взглядов. Джен входила в какую-то модернистскую секту. Но во время катастрофы она поняла всю бесполезность молитв и теперь стала решительной атеисткой. Эм, которая не любила возвращаться в прошлое, была индифферентна. Она охотно пела псалмы или церковные гимны своим глубоким грудным контральто, но в религиозные споры не вмешивалась.

Джордж и Маурина были первыми, кто предложил ввести церковные службы. — Для спасения детей, — так объяснили они. Они обратились к Ишу, который был чем-то вроде лидера в интеллектуальных проблемах. Маурина даже сказала, что не будет возражать, если в церкви будет служба такая, как это принято у скептиков.

Иш почувствовал искушение. Он легко мог собрать вместе обломки религии, чтобы дать людям веру в спасение, веру в будущее. Кроме того, вера могла бы служить фактором единения.

Джордж, Маурина и Молли горячо поддержали его, Джен противилась, но ее легко будет обратить в веру. Эзра не будет сопротивляться, ему все равно. Но сам Иш ненавидел неискренность и притворство.

В конце концов