Книга Императив - Адерин Бран

ужаса.

— Птичка, — чуть тише, но строго проговорил Хев, — скажи мне, ты чувствуешь боль?

Птичка замотала головой так отчаянно, что кольцо её ошейника загремело о карабин. Именно поэтому Хев выбрал самый мягкий из тех, что мог предоставить ей.

— Ты говоришь мне то, что я хочу услышать. Я спрашиваю ещё раз, Птичка, ты чувствуешь боль?

Птичка вздрогнула и снова замотала головой. Девушка дрожала. Она съёжилась, насколько могла, её губы были серыми. Слёзы размазались под маской и стекали по щекам неровными ручьями. Хев поморщился. Девушка была опасно близка к срыву. Хев был уверен, что, если бы Птичка могла, она давно остановила бы сессию и убежала от него так далеко, как только может. Если он надавит ещё хоть немного, он сломает Птичку окончательно.

Мужчина подошёл к Птичке и присел у её лица. Девушка подалась назад, от него, насколько могла. Хев протянул руку и положил её девушке на щёку. Та снова дёрнулась, будто боялась удара, но Хев настоял и не отнял ладонь.

— Птичка, слушай мой голос, не вспоминай, — сказал Хев нежно. — Скажи мне, my love[1] , ты чувствуешь боль? Почувствуй своё тело и скажи мне, тебе больно?

Казалось, он смог привлечь её внимание. Девушка дышала рвано, но перестала метаться.

— Здесь только я, Птичка. Только я. Слышишь? Со мной ты в безопасности. Слышишь?

Птичка чуть подалась лицом к его руке и потёрлась щекой о его руку, будто проверяя наощупь. А потом едва заметно кивнула.

— Я спрошу снова: ты чувствуешь боль? Подумай и скажи мне.

Птичка чуть опустила голову. Её лоб напрягся, как будто она нахмурила брови. Она пошевелила руками, ногами, покрутила бёдрами, а потом вскинула голову и будто бы с удивлением покачала головой.

— No pain?[2]

Птичка кивнула.

— Боли не будет. Понимаешь, Птичка? Боли не будет потому, что я так сказал. Страшна не плеть, страшен тот, кто её держит. Ты понимаешь меня?

Птичка помедлила секунду и кивнула.

— Good girl. Ты не должна бояться рядом со мной. Понимаешь?

Птичка снова кивнула. Хев погладил её по щеке и снова поднялся в полный рост. Голос его снова разросся и стал строгим.

— Ты не послушалась меня, Птичка. Ты не слушала мой голос. Поэтому я продолжу делать то, что делал. И я буду делать это, пока ты не поймёшь, где и с кем ты находишься. Ты поняла меня?

Птичка кивнула и легла щекой на станок. На этот раз Хев не стал готовить её. Он размахнулся и щёлкнул плетью у её лица, после чего ощутимо прошёлся плетью по её шрамам. Птичка снова напряглась.

— Не смей вспоминать! — рыкнул Хев.

Птичка послушно легла на станок и постаралась расслабиться. Хев свободной левой рукой ожёг её лёгким шлепком по попке. Девушка прогнулась, подставляя ему ягодицы. Хев довольно зарычал и почувствовал, что кровь снова приливает к паху.

— Это за то, что ослушалась меня, Птичка! Ты снова не слушала меня.

Птичка кивнула и повертела бёдрами. Хев размахнулся плетью снова. Щелчок, шлепок по спине. Птичка вздрогнула только от неожиданности.

— That’s right, Birdy![3]

Хев перестал впустую щёлкать плетью и начал охаживать ею Птичку, иногда добавляя к плети шлепки ладонями. Он стал действовать гораздо мягче. Ему не нужна была боль, ему нужно было встряхнуть Птичку, и у него это получилось. Хев в каком-то экстазе смотрел, как Птичка, преодолев свою панику, расслабленно растекается перед ним. Его член снова напрягся.

Но Хев хотел полной победы над её прошлым. Он хотел заместить его собой окончательно. Он подошёл к Птичке и, не переставая ласкать её плёткой, положил руку на её попку. Погладив немного, он опустил большой палец на тугое колечко. Он не отрывал взгляд от Птички. Девушка не вздрогнула и не напряглась. Последним проблеском сознания Хев вспомнил про презерватив.

В ушах Хева застучала кровь. Поле зрения начало сужаться, он больше не видел ничего, кроме Птички. Он надавил пальцем на запретное отверстие, и Птичка приподняла бёдра, чтобы ему было удобнее. Она позволила ему делать то, что он хотел.

Всё. Хев сорвался. Он отшвырнул плеть куда-то в сторону. Освободившейся рукой он дёрганным движением сорвал с Птички маску, а за ним последовал и кляп. Хев навалился на Птичку и заставил её повернуть голову так, чтобы видеть её лицо.

— You’re mine! Do you get me? You’re mine! Mine!![4] — в исступлении зарычал он ей в губы.

— Да, Хев, — ответила она хрипло.

Хев сошёл с ума. Он впился в её губы поцелуем. Он шептал какую-то чушь и перемежал поцелуи укусами. Его руки лихорадочно шарили по её телу. Он впитывал ощущение, как она извивается под ним. Хев распалял её руками, упиваясь её покорностью и открытостью.

Дотронувшись пальцами до её лона, он понял, что возбуждение вернулось и к ней. Девушка была влажной. Она потёрлась о его пальцы и чуть улыбнулась.

— Look at me! Look at me, Birdy! — прошептал он.

Птичка изогнулась и посмотрела на него. Как только их глаза встретились, Хев ворвался в неё. Она приняла его с удивлённым вскриком. Хев выпутывал её руки из перчаток и отстёгивал ошейник, начиная размашисто двигаться. Как только ему это удалось, он обхватил плечи девушки, заключая её в кокон своих рук и перестал сдерживаться.

Он двигался так, что станок заскрипел. Их стоны наполнили комнату. Хев понимал, что долго он не выдержит, и просунул руку под тело девушки. Он надавил пальцами на её лобок и клитор так, чтобы она тёрлась о него при каждом его движении, и задвигался в ней ещё яростнее.

Птичка вцепилась в его руки, не жалея его кожу. Хеву было плевать на боль. Он чувствовал, что Птичка начинает пульсировать, и в его груди зародился торжествующий рёв. Через три толчка Птичка сорвалась, и Хев последовал за ней. Хев упал на девушку, придавливая её своим весом к станку. Вдруг его большой