Книга Фотостудия Таккуда - Хо Тхэён

осторожно вел мужчину за собой подальше от обрыва и думал о его словах.

Удивительным образом привлекает внимание —

значит, это место притягивает к себе людей. Хорошо, что мужчина смог развернуться назад перед тем, как сделать шаг в пропасть. Согён толкнул калитку. Во взгляде незнакомца виднелась сталь, в руке, которую держал фотограф, чувствовалась сила. Согён то и дело смотрел на него украдкой.

– Ого, а это что? – Глаза мужчины удивленно расширились, когда он увидел фотографии дайверов, разложенные на столе.

Он громко рассмеялся и наклонился, заложив руки за спину, и долго рассматривал снимки.

– Прекрасная пора. Я вот ни разу такого не пробовал.

Он стоял под светом ламп, поэтому Согён наконец-то смог его рассмотреть: одет в гавайскую рубашку, на вид лет семьдесят, высокие скулы и волевой подбородок говорят о внутренней силе. Рука, за которую только что держался Согён, была смуглой, жилистой, с выступающими линиями вен.

– На самом деле многие не пробовали, – произнес Согён.

Он сказал это, чтобы подбодрить нового знакомого, но тот почему-то прекратил смеяться. Мужчина крепко сжал губы, отчего около рта образовались морщины, и внимательно посмотрел на Согёна.

– Извините, если мои слова вас расстроили.

– Нет-нет, я просто удивился, что молодой парень так хорошо понимает мои чувства.

– Простите?

– Нет-нет, ничего.

Согён взял с собой морепродукты из морозилки и проводил мужчину на крышу. Тот поднял выступающий подбородок и, кряхтя, поднимался по лестнице. Рассмотрел, рассматривая план второго этажа фотостудии, который висел на стене. Возможно, благодаря решительному взгляду даже небольшое движение этого человека казалось чем-то значимым.

Согён разжег угли и положил на решетку моллюсков в раковинах и креветки. Открыл тарелку с разогретым рисом, налил кипятка в лапшу быстрого приготовления, затем размешал в соевом соусе васаби и налил в небольшие блюдца. Из нагретых раковин моллюсков полилась шипящая пена. Креветки тоже поджарились и приобрели оранжевый оттенок, Согён положил несколько штучек гостю на тарелку. Дул холодный ветер, но жар от углей не давал замерзнуть. Мужчина оставался абсолютно спокойным, рокот штормового моря его ничуть не пугал. Он поднял ворот гавайской рубашки и сел ровно.

– Пахнет горящим углем, но запах чуть иной. Знаешь, мне даже как-то неловко принимать столь щедрое угощение.

– Это уголь из пальмы. Так бы ел в одиночестве, но в вашей компании куда веселее.

Мужчина довольно рассмеялся и взял палочки.

– Благодарю. После стольких прожитых лет наконец и на моей улице праздник.

Он надел перчатку, взял раковину и попытался достать оттуда мякоть. Сначала с помощью палочек, но ничего не вышло – мужчина уронил их. Затем взял другую раковину и со всей силы ударил ей об пол. Отряхнув мякоть от осколков раковины, отправил ее в рот. Согён потрясенно наблюдал, как мужчина, взмахнув четыре раза ложкой, съел весь рис и за три глотка оприходовал всю лапшу. Белл, видимо обрадовавшись тому, что прогулка по деревне не состоится, весело носилась кругами.

– Отсюда открывается просто завораживающий вид на море.

Наевшись досыта, мужчина поднялся и заложил руки за спину, сцепив их в замок. Свет маяка, стоявшего около волнорезов, рассеивал ночную тьму и доходил до самого горизонта. Иногда в его лучах появлялись рыбацкие корабли, которые блестели где-то вдалеке.

– Погоди-ка, я ведь могу смотреть на море сидя вот здесь. Это ты прорубил окошки?

Мужчина сел на корточки около невысокой ограды. В ней, простирающейся по периметру крыши, были проделаны небольшие отверстия, словно фоторамки, обрамляющие вид на море. Белл подбежала к ногам мужчины и громко залаяла. Он ответил ей улыбкой и мягко погладил по голове.

– Да, я. – Согён замер, перестав разбивать раковины, как это делал его новый знакомый.

– У тебя золотые руки.

Мужчина провел рукой по отверстию.

– Вы разбираетесь в строительстве.

– Совсем чуть-чуть. Знаю только базовые вещи, которые могут пригодиться во время расследования.

– Расследования?

– Да, следаку приходится многое знать, – ответил мужчина и усмехнулся.

Когда он улыбался, казалось, что пытается достать языком что-то, застрявшее между зубами.

Белл прибежала к Согёну и села рядом.

– Так вы полицейский…

Погладив собаку, фотограф перемешал угли деревянной шпажкой. После чего достал из кармана кусочек вяленого мяса и протянул Белл. Мужчина тем временем отвернулся и слегка ссутулился.

– Был когда-то. Сейчас на пенсии. На самом деле надо было уходить еще раньше…

Он просунул руку в отверстие в стене и затем вытащил.

Закончив с уборкой на крыше, Согён и его новый знакомый спустились на первый этаж. Пока фотограф мыл посуду, гость рассматривал фотографии, висящие на стенах. Дольше всего он стоял у снимков с дайверами, которые Согён не успел поместить в рамки.

– Удивительно, какими разными бывают жизни, – сказал мужчина, заложив руки за спину. – Когда я работал, многое повидал: страшные вещи, ужасные, омерзительные. Был убежден, что мир состоит сплошь из них. Но сегодня… увидел эти фотографии и понял, что ошибался. Мне казалось, если всковырнуть любого, даже самого хорошего человека, из него польется грязь.

Бывший следователь замолчал. Он развел ладони так, чтобы между ними остался небольшой промежуток, и поставил на фотографию.

– Вот сюда бы поместился я.

Он поднял снимок, на которой парень широко улыбался, столкнувшись с рыбкой-клоуном.

– Удивительно, каким бывает мир. Оказывается, в нем есть и светлые моменты.

Видимо, всю свою жизнь он видел только жестокость и насилие, –

подумал Согён.

– Не возражаете, если я вас сфотографирую?

– Меня? Старика? – удивился следователь.

– Да, постараюсь сфотографировать так же, как и ребят.

Согён закончил мыть посуду и снял передник.

– Даже не знаю. У меня с собой ни формы, ни наград.

Мужчина похлопал себя по рубашке, но его взгляд то и дело возвращался к фотографиям, – видимо, ему пришлось по душе предложение Согёна. Он еще раз медленно прошелся по фотовыставке.

– Хотя… я не прочь сделать фотографию напоследок. Пусть останется после меня.

Наверное, он говорит о посмертном портрете, –

предположил Согён.

– Я подготовлю все для съемки на втором этаже, подождите немного.

– Пойду с тобой, хочу посмотреть. Люблю наблюдать за людьми, занятыми работой. Следак во мне, наверное, уже никуда не денется.

Согён выбрал красную рубашку и подобрал к ней черный фон. Пока он настраивал освещение и камеру, мужчина внимательно смотрел. Затем достал из кармана блокнот с ручкой и стал что-то быстро помечать.

– Что вы пишете? – спросил Согён.

Простой вопрос поставил бывшего следователя в тупик.

– А, это профдеформация. Просто записываю, что и как вы делаете.

– Как расставляю свет и собираю штатив?

– Нет. – Мужчина положил колпачок ручки в карман рубашки. – Я записал, что ты правша. И что на тыльной стороне левой руки есть шрам. Еще отметил возможную близорукость.

Уставшая Белл подошла к двери в комнату Согёна и стала скрестись.

– Извините, я на секунду. Она, видимо, хочет спать.

Фотограф подбежал и открыл дверь в спальню. Белл проскользнула внутрь и свернулась калачиком под кроватью.

– Не знаю, какое выражение лица лучше сделать, – пробормотал мужчина и провел рукой по седым волосам.

– Не нужно позировать, просто оставайтесь собой, – ответил Согён и приложил палец