Книга Этажи - Олег Сергеевич Савощик

том числе и к инженерам Службы быта. Зная все схемы, можно рассчитать последствия взрыва.

– К сотням? И разве операторы могут подключаться не только к ликвидаторам?

Поток вопросов прервала пуля, ударившая по обшивке вагона. С одного из концов платформы заметили, что в поезде кто-то есть, и открыли огонь. Диме оставалось лишь пригибаться как можно ниже да изредка отстреливаться одиночными в обе стороны. Теперь все внимание бойцов переключилось на него.

– Так ты, получается, девчонка? – Дима приподнялся, чтобы выстрелить дважды, затем отполз на два шага в сторону.

В кабину машиниста он сунуться пока не рисковал: тесное помещение было как на ладони, и в тонкой перегородке уже зияли сквозные отверстия, а длина вагона позволяла хоть какие-то маневры с линии огня.

– Дима, это Олег Главко, слышишь меня? Прием. – Рация, которую Дима забрал с тела у лифта, ожила.

– Слышу, слышу. Вовремя вы, Олег Сергеевич. У меня тут поезд, набитый взрывчаткой, надо бы как-то прекратить пальбу.

– Сиди на месте, ничего не предпринимай, понял? Это приказ!

Он не может приказывать.

Спустя несколько минут выстрелы прекратились.

– Сдаемся! – донеслось снаружи. – Мы сдаемся!

Дима осторожно выглянул через разбитое окно. Из крайнего бокового коридора с поднятыми руками вышел безоружный Глеб Самойлов. Следом еще несколько бойцов со снятыми противогазами медленно ступали по гранитной крошке. К ним уже спешили с другого конца платформы, короткими перебежками и не опуская автоматов. Широкие плечи выдавали Гаврилу в первом ряду.

Пора!

Дима ползком пробрался в кабину машиниста.

Запуск тяговых двигателей. Ускорение в одно касание.

Рука легла на гладкую рукоять. Три положения на ход, три на тормоз…

– Я же сказал тебе сидеть не рыпаться.

Дима замер, продолжая сжимать рычаг, даже головы не повернул, лишь скосил глаза на чекиста в дверном проеме. За его спиной бойцы Гаврилы вязали людей Глеба.

– Я все равно нажму.

– А я вышибу тебе мозги и заторможу. – Олег Сергеевич даже не шелохнулся, целясь с бедра.

Слишком близко, чтобы промахнуться, слишком далеко, чтобы выбить пистолет.

– Сколько же здесь взрывчатки? – спросил Главко.

– Достаточно. – Дима облизал пересохшие губы. – Достаточно, чтобы взорвать туннель.

– Зачем?

– Там ЗВС. Оттуда лезут мутанты.

– Понятно. А то, что этажи посыпятся, тебя не волнует?

– Только те, что и так вымерли.

– Да неужели?

– Если верить… Верить чертежам Службы быта… рассчитать силу взрыва…

По рукоятке потекла первая капелька пота. Дима продолжал лихорадочно бормотать, бегая взглядом по пульту и не в силах объяснить самому себе – его ли это слова?

– Можно рассчитать… Только пустые этажи…

– Да что ты несешь? Служба быта не может даже проследить, чтобы лифты в блоках не падали. Тут все на соплях держится, невозможно вычислить прочность всей конструкции, слышишь? Невозможно! – Главко почти кричал. – Что над эпицентром взрыва? Если заденет соседние килоблоки? Что, если обрушится не десять этажей и не двадцать, а сто? Двести? Там есть люди, ты это понимаешь?

Дима молчал, его трясло. Костяшки сжатой руки побелели.

– Ты жив только потому, что мне нужны ответы. – Чекист вернул голосу прежнее спокойствие. – Кто тебя ведет? Чей это оператор? Кому подчиняется?

– Та ванна была залита слизью, – сказал Дима, не поднимая головы. – Ликвидаторам показалось, что они могут различить фигуру девушки в черной жиже, но когда ванну перевернули, тела в ней не оказалось. Слизь пытались сжечь из огнемета, но она всосалась в отверстия слива, сбежала. Куда ведут темные вонючие трубы, если не в подвал?

– Отвечай на вопросы.

– Вопросы не в вашей компетенции, Олег Сергеевич. – Его голос изменился, стал медлительным, словно парень одновременно пытался разжевать резиновую подошву. – Как часто ты это слышал, старик?

Олег Сергеевич поморщился и заткнул ухо пальцем свободной руки. Нарастающий писк бил по перепонкам. Дима поднял голову, его глаза закатились, кровавая сеточка окружила белки. Язык вяло шевелился в полуоткрытом рту, с подбородка капала слюна.

– Забирай все, что здесь найдешь, и уходи, – выдавил он. С каждым словом речь его становилась четче, язык и губы двигались уверенней. – Дай покончить с этим местом раз и навсегда. А потом мы пойдем дальше. Если захочешь. Ты ведь хочешь? Узнать, кто отдает приказы. Узнать тех, у кого есть полномочия, кто управляет операторами и почему они сделают всё, чтобы о подвале никто не узнал. И откуда здесь все эти припасы. Хочешь? Я забралась гораздо выше, чем думает кретин-капитан, видела их всех. Знаю, что у них в головах, знаю то «светлое будущее», к которому всех вас ведут. Мы можем добраться до них вместе. Только дай мне закончить.

Сомнения. Олег Сергеевич Главко ненавидел их больше всего.

– Не знаю, как ты выжила, тварь, но в мою голову тебе лезть не стоило… – чекист перекрикивал писк в ушах, когда за спиной началась стрельба.

– Мутанты, контакт! – орал Гаврила.

Что-то ударилось о крышу вагона, Главко задрал голову и выстрелил несколько раз вверх. Рядом с ним рухнуло мягкое пластилиновое тело.

Дима пришел в себя, когда его рука перевела рукоятку в положение «Ход-1», и поезд мягко тронулся. Парень сделал неосознанный шаг навстречу чекисту, тот вскинул пистолет.

Перехватить за запястье, притянуть к себе, коленом в грудь.

Главко отбросило к пульту в тот миг, когда в лобовое стекло прыгнула тварь и, пробив, застряла в нем наполовину. Прежде чем длинные лапы схватили Олега Сергеевича со спины и притянули к себе, он успел дернуть рычаг в нулевое положение. Мутант держал крепко, острые когти драли кевлар на груди и животе. Чекист дергался пойманной мухой и матерился во все горло, поезд продолжал катиться по инерции, а Главко буквально сидел на пульте, чувствовал рукоять задницей, но не мог привстать и дотянуться, чтобы затормозить.

Дима отстреливал тварей, попавших в вагон через разбитые окна. До туннеля оставалась пара метров, когда с края платформы в кабину заскочил ликвидатор.

– Дикий? Шо тут…

Дима, не оборачиваясь, выстрелил тому в живот, и Хохол вывалился наружу.

– А ведь он тебя нормальным парнем называл! Теперь все они подохнут здесь из-за тебя, дебил! – кричал чекист, брызжа слюной. Когти не могли пробить комбинезон, но стальная хватка не отпускала.

Они тебе не друзья.

– Подумай башкой своей! Это не твои желания, не твои мысли и не твоя месть. Ты можешь сопротивляться!

Ты пришел сюда за этим.

Дима прицелился. Поезд продолжал ползти по туннелю.

– Не думаешь о других, подумай о себе! О Полине подумай, о матери! Она ведь приходила ко мне, знаешь, без понятия, как нашла, схватила за ворот и говорит: с Димкой случится чего в Ликвидаторах ваших, убью. Мне не побоялась сказать, слышишь? Мне! Ты помнишь, как она умеет говорить? Вспомни!

Он врет.

– Ты можешь сопротивляться!

В кабину мягко затекали полупрозрачные облачка тумана.

Нажать на спусковой крючок.

Пистолета в руках нет, и Дима осматривается. Та же комната, что он видел на двадцать девятом этаже. Только по стенам течет слизь, капает с потолка, ноги по щиколотку в вязкой жиже. Кажется, она не тронула лишь пластиковую куклу