Книга Веледар - Александра Вайцеховская

class="p1">— Неужели? — обрадовалась я. — А позвать его можно? Поговорить бы нам.

— Так вы ж его сами утром сюда приволокли в бессознательном состоянии.

Деревянная ложка выпала из моих пальцев, щелкнув по столу и рассыпав кашу.

— Так это бугровщик что ли?!

— Он самый. Жил у меня какое-то время, все про местность расспрашивал. Потом пропал куда-то. За постой еще должен остался.

— Я заплачу, — аппетит резко пропал, и я встала из-за стола. — Посчитай все, скажешь потом перед нашим отъездом, — и тоже на второй этаж пошла.

Глава 14

Ведьма взлетела вверх по ступеням и столкнулась с Велем нос к носу, а точнее ткнулась лицом в его грудь, отступила тут же, встречаясь с ним взглядом.

— Ты поела уже? — удивился наемник.

— Не совсем. Новость такую узнала, от которой кусок в горло не лезет.

— Так пойдем, поведаешь, — он взял ее за руку и в сторону их комнаты потянул.

— Нет-нет, — Селена мотнула головой. — Нам к бугровщику.

— Я проверил его. Спит, как младенец.

— Вот я и разбужу. Пару вопросов задать ему хочу.

— Подожди… — Вель удержал ее, когда она в соседние покои двинулась, мягко развернул лицом к себе. — Нам ехать скоро, а ты проводника взять хочешь, я не знаю, когда мы в следующий раз одни останемся, — он замялся, закусил губу, слова подбирая. — Я хотел спросить у тебя кое-что…

— Так спрашивай.

— Тут и будем беседу вести? Или все же в комнату зайдем?

Ведьма пожала плечами и толкнула дверь. Прошла вглубь покоев, до окна, развернулась, вопросительно на наемника уставившись.

Он вошел следом, затворил дверь и щеколду задвинул. Ведьма удивленно приподняла бровь, но говорить ничего не стала.

Вель присел на лавку, стал ладони потирать, не зная, как приступить к разговору. Странно, раньше он за собой такого не замечал: обычно ляпал все, что на ум пришло, не утруждая себя подбором слов.

— Ты у Демиры дар забрала, — наконец, неуверенно протянул он.

— Ах, вот в чем дело. Да, забрала, хотя убивать не стала.

— Народ не удивился совсем…

— А чего им удивляться? Они разбежались все с берега, Демиру после тех событий больше никто не видел. Сомневаюсь, что они допускают мысль, будто я ее в живых оставила. Да и все равно им, понимаешь? Была одна ведьма, пришла другая на ее место, кусочек-то лакомый.

— То есть они думают, что ты просто на ее место метила?

— Да. Поэтому судьба Демиры их особо не волнует. Главное, чтобы была ведунья, помогала. А уж Демира это будет или еще кто — вопрос десятый.

— Но они же почитали ее.

— Кажется, ты слишком хорошо о людях думаешь. Иногда они этого не заслуживают… Народ почитал старых богов, а теперь им на смену приходят новые, и народ почитает и их тоже.

— Как ты это сделала? — внезапно выпалил он свой главный вопрос, уставился на ведьму испытующе, будто был шанс ответ по ее лицу прочесть, если она его сейчас лесом пошлет.

Селена вздохнула обреченно, и Вель понял, что она ждала этого вопроса. Ждала, но надеялась до последнего, что он не спросит. А он этих ожиданий не оправдал, конечно, хотя даже сам себе объяснить не мог, зачем ему знать это. Что изменилось с того момента, как она забрала дар не у мертвого, а у живого человека?

Мысли вихрем носились в его голове, а ведьма все молчала, сверлила взглядом стену, будто взвешивала в уме какое-то важное решение. Наконец подошла ближе и села на лавку рядом.

— Дары только у мертвых забирать можно, это все ведают, — заговорила, все еще в стену глядя, а не на него. — И прежде, чем я расскажу тебе, пообещай, что все так и останется. Это опасный дар, никому про него знать не следует. Я хранила его долгие годы. Думала, что никогда не приму.

Вель покосился на ее бусы, в центре которых теперь длинной каплей висел поблекший, треснувший камень. Спросил:

— Почему же ты изменила свое решение?

— Ты же слышал Демиру там, на берегу. Отпусти я ее, она бы снова за старое принялась. Нельзя так, никому не позволено жизни у людей отбирать безнаказанно.

— Я отбирал, — в этих его словах прозвучал горький вызов. Мол, слишком ты ведьма добрая да справедливая. Сколько я язвил, сколько выводил тебя, и то пару раз по зубам получил всего. Другая бы убила, наверное, а ты терпишь. Вот такую несправедливость, какую Демира здесь учинила, не стерпела. А я что?

Вель усмехнулся про себя собственным мыслям, опуская взгляд, и заметил, что они с Селеной сидят так близко, что бедра их почти соприкасаются. И это недокасание вдруг показалось почти невыносимым. Он отвернул голову и стал в другую сторону смотреть.

— Это твое дело, наемник, — тем временем ответила она. — Твои бесы, и тебе с ними жить. Не мне тебя судить, я сама на банду разбойников лешего натравила, хотя мы уйти могли.

— Не могли, — он упрямо сжал губы и на нее в упор посмотрел. — Не ты, так я бы их на тот свет отправил. Они ведь тоже могли убежать с деньгами твоими, не брать лишний грех на душу. Но не захотели.

— Что ж, тебе не пришлось их убивать, радуйся.

— Мне не привыкать. Ты же ничего обо мне не знаешь. А вдруг я куда хуже, чем и те разбойники, и Демира вместе взятые? Если бы не хозяин лесной, я бы убил тех людей.

— Зачем?

Этот простой вопрос поставил Веля в тупик. Будто ребенок малый спросил у него, почему ветер дует?

Потому что деревья качаются.

— За тебя, — сказать это оказалось не так уж сложно, во всяком случае проще, чем смириться с новым мироощущением: он готов убить за нее, даже если она не прикажет. И когда же это стало новой правдой в его мире?

— Ставишь жизнь одной ведьмы превыше жизней простых людей?

— А если и так?

— Что же изменилось, Вель? Ты ведь ненавидел меня, презирал. Тебя ведь продали мне в рабство. Что произошло?

Десять дней назад он бы щедро заплатил тому человеку, который бы поведал, что такого должно произойти, чтобы наемник захотел защищать и оберегать ведьму, заботиться о ней. И если бы он услышал всю эту историю из чужих уст, расхохотался бы рассказчику в лицо. Или сломал бы ему нос.

— Я не знаю, правда, — Вель натянуто улыбнулся ей, пряча за этой гримасой свое смятение. — Просто… Ты произошла.

Ворвалась в мою жизнь, как ураган, с этими твоими глазами. Зелеными, как молодые листья. Глубокими,