Книга HOMO FABER - Михаил Владимирович Баковец

боях. Опять же удивляла странная тактика танковых частей, которым вменялась задача на огромной скорости, сея смерть из пулемётов прорывать вражескую оборону. На такое были способны только лёгкие танки с пулемётным вооружением, которых, к слову, в Красной Армии было великое множество. Не удивлюсь, если это наследие ностальгии бывших кавалеристов, ставших командирами танковых частей и кураторами танкового производства. Например, тот же Тухачевский, если мне не изменяет память, очень любил и всячески продвигал такую тактику. Для него за счастье было видеть армаду лёгких танков, несущихся по полю боя со скоростью породистого скакуна и поливавших врагов из двух-трёх пулемётов.

А сейчас эти танки стоят и ржавеют на дорогах и в полях, на городских рубежах обороны, молча укоряя всех ржавым горелым цветом своей брони, убитые немецкими «колотушками», которые прошивали насквозь борта лёгких танков.

А ведь были у нас разработки своих самоходок, были. ПТ-1, ПТ-2 и ещё несколько разработок, но все они были задавлены в зародыше и не пошли даже до испытательских моделей, не то, что в серию. В то время как немцы в ходе сражений в Европе оценили необходимость самоходных артустановок в порядках пехоты, чтобы зазря не дёргать танки. Кстати, немцы, как бы, не кричали «знатоки» насчёт их тактики применения самоходок и количества уничтоженных «штугами» и «хетцерами» советских танков, редко использовали те против бронетехники. Это были орудия для подавления огневых точек, но никак не для прямого боя. Ну, не выдерживала защита машин даже слабого снаряда. Она и сделана была из неброневой стали.

Это уже потом полезли «фердинанды-элефанты» и прочие гиганты-машины, штурмовые самоходки с толщиной лобовой брони в двадцать сантиметров. Но изготовили их ничтожное количество, и показать себя из-за этого они не успели — сожгли их к такой-то матери. Правда, из-за своей феноменальной живучести они оставили неизгладимые впечатления о себе в памяти советских солдат. Ещё бы, ведь они не пробивались ничем и никак! Представили себе стального мастодонта, который ползёт на твою позицию, а ты в бессилии наблюдаешь, как от него отлетают снаряды?

Теперь я рассчитывал это изменить, и потому в заминированном ящике Морозова лежали пакеты расправы с «голожопым фердинандом» — СУ-76, СУ-100, СУ-101 и СУ-152. Наиболее перспективной была «сотка», недаром она ещё долгие годы стояла на вооружении, да и сейчас в некоторых странах продолжает находиться в строю. Эта машина подавляла восстания в Будапеште и Праге, сражалась в Корее, в Афганистане, в Палестине, Ираке и Иране, в Сирии и Египте (здесь она прошла три войны). По своим характеристикам она считается настоящим штурмовым орудием, способным бороться и с бронетехникой противника, и разрушать его оборону.

Последними из образцов боевых машин были те, про которые я знал очень мало, но удержаться, чтобы не нарисовать и не внести записи про них я не смог. БТР-80, «Шилка» и «Град». Про них я знал мало, лишь внешний вид и немного ТТХ. Но так как имелся шанс, что люди, которые будут изучать мои документы, поверят в них, то инфополе сгладит все шероховатости и дополнит недостающее.

Кроме отечественных машин я вложил пакеты с данными на технику Германии. «Тигр», «Пантера», «Фердинанд», «ТигрII», «Ягдтигр» и вершина немецкой гигантомании в танковой сфере — «Маус». О-о, для любого фаната бронетехники этот танк был самым вкусным кусочком в торте. Его ТТХ знал любой представитель данного течения, историю двух единственных экземпляров, созданных в моём мире, мог ночью, спросонья, рассказать каждый. А настоящий фанат обязательно лично приезжал к последнему в мире образцу «Мауса», проводил ладонью по его броне, совал пальцы в пробоины в бортах. Возможно, я первым воссоздам эту машину даже раньше, чем это сделает её конструктор Фердинанд Порше.

Не обошёл я и стрелковое оружие. Рисунок и тактико-технические данные АКМ, рисунок неполной разборки, рисунок бойца с этим автоматом заняли место в отдельном конверте. Это же легенда! И не только в вооружении моего мира, но и в любой альтернативной фантастике. Даст бог и я смогу реализовать мечты тысяч писателей-фантастов, чьими текстами, хорошими и не очень, завалены литресурсы интернета. Правда, предложи мне кто-нибудь до того момента как я нарисовал этот автомат вернуться в родной дом, я бы не раздумывал ни секунды, в этом я честно признаюсь. М-дя… ладно, чего уж теперь.

Кроме «калаша» были рисунки «СВД» и «ПКМ», гранатомёта РПГ-7 с двумя типами боеприпасов — против пехоты и для поражения техники.

Здесь же имелись настоящие документы из немецкого конструкторского отдела на автомат Mkb. Это оружие впервые должно появиться в мире только в сорок втором году под названием Mkb. 42, но уже сейчас существует вся документация, с чертежами, предполагаемыми ТТХ и внешним видом. И да — он уже появился в этом мире моими стараниями. Громоздкая и очень тяжёлая штука, почти точная копия «штурмгевера», прототип знаменитого Stg.44, которым укоряют — безосновательно — создателя АК. Я даже пострелял из него, но не впечатлился результатами. Даже томи-ган и то удобнее, не клинит и на близкой дистанции точен. Впрочем, пусть советские специалисты решают, что и как, моё дело предоставить им образец. Тем более, данную машинку ещё больше года отшлифовывали и доводили до ума, пока не получили неплохой смертоносный аппарат.

Словно невзначай в разных пакетах появились смятые листы с рисунками моего родного города, и в уголке каждого мелким едва читаемым шрифтом стояла дата и время моего переноса в этот мир. Пусть те, кто будет изучать, поломают голову над их значением. Там умные люди сидят, мысль, что я из будущего, о чём говорят все мои рисунки, вся техника на них и особо — буквально вопя во всё горло, чередуя крики с набатом — гаусс-винтовка и лекарственные препараты с нанокостюмом, должна прийти им в головы одной из первых. Тем более уже давно вышла (может быть, не в СССР, но кто-то должен быть знаком с ней из приближённых к власти или те же учёные, которых привлекут к изучению моих пакетов) книга Герберта Уэллса «Машина времени».

«Машина времени… книга и инфополе, — внезапно пришла мне в голову мысль. — Да это же…».

— Что они там возятся-то? — крикнул кому-то Паршин, восседавший рядом со мной в немецком полугусеничном броневике. И его голос разом вырвал меня из размышлений.

— Что там? — спросил я его.

— Да танкисты стоят, с этим секретным танком возятся, тяжёлым.

«Ага, это он про А-44 говорит», — догадался я.

Как оказалось, я угадал. Один из трёх танков намертво встал на