Книга Месть – блюдо горячее - Николай Свечин

отметины.

– Да, – сказал серб, перехватив его взгляд, – это память о Майской революции. Пули и по сей день там, я не велел их вынимать. Тогда двадцать восемь офицеров вошли в конак. И выкинули гадин в окошко. Так говорится по-русски?.. Король Петр помнит, кто возвел его на трон. И сделает все, что мы скажем. Сейчас в «Черной руке» почти две тысячи членов. Передай Монкевицу с Сухомлиновым, что мы управляем страной. И держим слово. Но нам нужно оружие.

– А Пашич? Он же за мир со швабами и бошами.

– Ну и что? Старик знает, что против армии не попрешь. После балканских войн премьер-министр принял умное решение. Казна опустела, но он приказал выдать из нее каждому офицеру, нуждающемуся в лечении, по триста франков. Соображает, что с военными надо дружить. Опять же, Никола Гартвич[55] обещает нам полную поддержку.

После этого начался спокойный разговор. Сербы прощупывали русского: как он относится к предполагаемой войне, что напишет в рапорте начальству? Но никто не задирал Павлуку. Офицеры понимали, что их ждет жестокое время. Однако к нему нужно готовиться.

– Мы, русские, бываем не готовы к каждой войне, – с сожалением констатировал гость. – Беда, да и только. И опять окажемся не готовы. Но исход борьбы, на мой взгляд, очевиден. Ни одна армия мира не может долго воевать на два фронта. Боши тоже не из железа сделаны, такие же люди, как все. Мы их сломаем. Вопрос: какой ценой?

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Димитриевич.

– Русско-японская драка чуть не кончилась революцией. Мой отец, а он служит в Департаменте полиции, говорит: войну мы можем выдержать, а вот демобилизацию? Когда миллионы рассерженных мужиков с винтовками устанут кормить вшей в окопах.

– Перестань! – утешил Брюшкина Танкосич. – Война продлится от силы год. Не успеют устать твои мужики. А что касается нас, сербов, мы точно будем стоять до победы.

Заговорил Апис, сидевший на другом конца стола:

– Эрцгерцог Франц Фердинанд скоро приедет в Сараево на маневры.

– Ты это к чему? – не понял Павлука.

– Да так, к слову. В тысяча девятьсот десятом году туда прикатил сам император Франц Иосиф. Мы начали готовить на него покушение. Но…

Русский разведчик напрягся: сейчас он услышит что-то очень важное. Но Воислав подал Драгутину предостерегающий знак, и тот скомкал разговор:

– …в тот раз не вышло… Господа офицеры, пиво-то кончилось! Пусть доставят еще, и ракию вдобавок.

В результате вся троица перемешала пиво с ракией и крепко напилась. Апис приказал принести из училищного арсенала винтовки и попытался завязать их шомполы узлом. У подполковника ничего не вышло. Тут штабс-капитан поддержал славу русского оружия. Сначала он связал три шомпола. Потом начал гнуть разменные монеты, не разбирая их государственной принадлежности: пфенниги, геллеры, пары[56]… Сербы восхищались его силой и брали порченную мелочь на память. Утомившись, Брюшкин домылся в бане и попросил отвезти его в номера.

Уже засыпая, он подумал: что хотел сказать Драгутин насчет приезда в Сараево наследника престола? А Воислав не дал ему договорить…

Второй день пребывания в Сербии закончился без приключений.

Следующая неделя прошла у штабс-капитана в трудах. Димитриевич и Танкосич открыли перед ним все нужные двери. Русский гость побывал в арсенале в Крагуевице, в отделах Генерального штаба (включая осведомительный), присутствовал на стрельбах полка полевой артиллерии в Нише. К концу занятий он понял, что сербам действительно надо помогать, пусть даже в долг без отдачи… Начнется грызня, и страна окажется между молотом и наковальней. Тогда снабжение ее оружием и припасами из России станет невозможным ни по суше, ни по морю. Что успели передать, тем и придется биться.

Дважды за это время Павел встречался с полковником Артамоновым и один раз – с Проданом. Он сообщал им о своих выводах. Военный агент записывал и потом, видимо, вставлял полученные сведения в донесения, выдавая за свои мысли. Игорь Алексеевич ничего не записывал, но одобрял новые взгляды штабс-капитана. А тот действительно решил: ничего не попишешь, будем драться. Тогда хоть по-умному, не как в другие кампании. Нужны союзники, а сербы храбры и знают, чего хотят. Раздражают их ирредентизм[57] и замах на Великую Сербию? Но они не просто зовут на помощь сильного покровителя, чтобы отсидеться за его спиной. А готовы стоять рядом с ним сколько нужно. Указывать им меру дозволенного с точки зрения старшего брата – нельзя. Так уже сделали с Болгарией и в результате потеряли ее для русского влияния.

Пора было собираться домой. Павлука стал прощаться с гостеприимными сербами, как вдруг случилось опасное происшествие.

Разведчика вызвал Артамонов и попросил сопроводить его гайдука[58] Неделько вечером на окраину Белграда. Тот должен был отнести информатору военного агента некоторую сумму денег. Размер дачи полковник не назвал, но дал понять, что он невелик.

– Оружия ведь при вас нет?

– Какое оружие, если я ехал сюда через три границы?

– Понятно. Возьмите вот это.

Полковник вручил штабс-капитану стальную трость.

– Внутри она залита свинцом, может пригодиться.

– Хорошая вещь, меня в свое время научил пользоваться ею дядя Витя Таубе, – обрадовался маршрутник.

– Барон Таубе, Виктор Рейнгольдович? – уточнил полковник.

– Да, он старый друг моего отца и бывалый человек.

Артамонов пренебрежительно сказал:

– Это же закостенелый мамонт из прежних веков. Хорошо, что он сейчас не у дел.

Разведчик промолчал насчет барона и спросил о другом, взвешивая трость в руке:

– Вы чего-то опасаетесь, Виктор Алексеевич?

Военный агент долго молча протирал очки. Слишком долго. Потом ответил:

– Нет, просто ночь, окраина, а человек деньги несет… Уж будьте добры, составьте ему боевое охранение.

И они с сербом отправились в командировку.

Агояти[59] довез их лишь до сберегательной кассы на Герцеговинской улице, дальше пришлось шлепать пешком. Тут русский увидел изнанку Белграда. Центр его весь был залит электричеством. А на окраине не оказалось даже керосиновых фонарей. И швабы с того берега Савы сюда не светили… Чем дальше парочка удалялась от главных улиц, тем гуще становилась темнота. Неужели нельзя было вызвать информатора днем в какую-нибудь кафану и там вручить мешочек с деньгами? Глупое приключение начало сильно раздражать штабс-капитана.

Улочка вела вниз к реке. Вскоре пропали звуки большого города, а вместо ровно посаженных платанов появились заросли кустарника. Вдруг с австрийского берега донеслись звуки выстрелов.

– Неделько, кто там стреляет?

Серб ответил со злостью в голосе:

– Их пограничники палят в наших рыбаков. Развлекаются, свуши[60]…

Они прошли еще метров сто, и разведчик понял, что за ними кто-то крадется.

– Стой! – приказал он Неделько. –