Книга Деда Мороза вызывали? - Юлия Набокова

Плотно закрыв за собой дверь, Настя обернулась к артисту.

– Спасибо, вы спасли мне праздник!

Она протянула ему деньги. Тот отступил назад, в замешательстве глядя на нее:

– Настя, что-то не так?

– Все просто замечательно! Берите же! – Она еще настойчивей протянула деньги.

– Не надо. – Артист замотал головой и спрятал руки в карманы джинсов. Ей даже показалось, что он обиделся.

– Понимаю, этого мало, – сообразила она. – Но сейчас у меня больше нет. Сами понимаете, у родителей я занять не могу. Возьмите хотя бы это, а после праздников я отдам еще столько же.

– Настя, – он прямо взглянул ей в глаза, – я вас чем-то обидел?

– Напротив, – растерялась она, – все было замечательно.

Губы артиста тронула улыбка.

– Вы прекрасно справились со своей ролью и заслужили эти деньги, – добавила Настя, вспомнив, что все артисты любят комплименты.

Но этот был не таков: отчего-то его улыбка окаменела, и он дернул щекой, словно Настя сделала ему больно.

– Я их не возьму, – категорично объявил он, отвернувшись к окну.

– Берите-берите! – принялась уговаривать девушка. – Что я, не знаю, сколько зарабатывают артисты? Вон у подруги муж в театре перебивается с копейки на копейку. Вы на меня столько времени потратили, что это самое малое, чем я могу вас отблагодарить.

Она приблизилась к мужчине и в растерянности оглядела его напряженную спину. Не в карман же джинсов ему деньги совать! Он резко обернулся, и Настя настойчиво протянула ему деньги, но тот сильно и одновременно бережно перехватил ее руку. Они оба замерли, оказавшись друг к другу так близко, как никогда раньше. «Если бы сейчас в кухню ворвалась мама, – мелькнуло в голове Насти, – она бы решила, что мы хотим поцеловаться». А еще она поняла, что больше всего на свете желает этого поцелуя.

– Вам не терпится от меня избавиться? – тихо спросил артист.

– Почему? – еле слышно прошептала Настя, как загипнотизированная глядя на его губы. – Просто я знаю, вам нужно идти.

– Я только поздравлю ребенка и вернусь. Хотите?

«Хочу!» – хотелось кричать Насте, но вслух она пробормотала:

– Но ведь скоро Новый год. Разве вас никто не ждет?..

Глаза артиста потемнели, он выпустил ее руку, и Настя поняла, что уязвила его в самое сердце.

– Ой, простите… – пролепетала она.

– Главное, что меня будешь ждать ты. – В следующий миг он крепко обхватил ее за плечи и настойчиво спросил: – Будешь?

– Буду! – тихо пообещала Настя, замирая от радости.

– Тогда я мигом! – обрадовался он и посмотрел на девушку так, словно собирался поцеловать, но потом выпустил ее из своих объятий и выбежал в коридор.

Настя не тронулась с места, лишь на губах ее блуждала мечтательная улыбка. Минуту спустя девушка опомнилась и заторопилась в коридор. Проходя мимо комнаты, она заметила, что родители сидят за столом, что-то весело обсуждая, а бабушка разглядывает игрушки на елке. Видимо, родственники решили, что жениху с невестой нужно побыть наедине, и не собирались им мешать.

Артист уже успел надеть синий кафтан Деда Мороза.

– Я сейчас загляну к твоим родителям, скажу, что отлучусь на полчасика, – сказал он. – Они ведь поймут? Или адвокату не пристало разгуливать в костюме Деда Мороза?

– В новогоднюю ночь можно все, – тепло улыбнулась Настя.

Артист взялся за бороду.

– Подожди! – Настя метнулась к трельяжу и достала косметичку. – Какой же Дед Мороз без красного носа?

Она принялась искать красную помаду, а артист заметил на трельяже куколку с русой косой, одетую как героиня народной сказки – в белую рубашку с широкими рукавами и красный сарафан. Это была одна из самых первых кукол, которые сделала Настя, она звала ее Василисой Прекрасной.

– Можно посмотреть? – попросил он.

Настя польщенно кивнула – ей было приятно, что гость заинтересовался ее работой. Вадим был абсолютно равнодушен к ее увлечению.

– Эта кукла удивительно похожа на тебя, – сказал артист, переводя взгляд с Насти на куклу.

– Подруги говорят, что все мои куклы похожи на меня, – заметила Настя и призналась: – Я сама их делаю.

– Потрясающе! – вырвалось у него. – Какое красивое хобби.

Настя наконец отыскала подходящую помаду, отобрала у него куклу и встала на цыпочки, вооружившись помадой, как карандашом.

– Не пробовала заняться этим всерьез? – спросил артист.

– Некогда. Я целыми днями на работе. Я корректор в газете. А ну-ка не шевелись! – Она мазнула помадой по щекам и принялась растушевывать ее по коже, наслаждаясь мгновениями этой невольной близости.

– Наверное, работать в газете невероятно интересно?

– Невероятно скучно! – Настя состроила кислую мину. – Все время одно и то же: скандалы, интриги, расследования. Уже тошно от этого.

– Зачем же заниматься тем, от чего тошно? – удивился он. – Заниматься надо только любимым делом – тогда и тебе будет хорошо, и другим.

Настя осталась довольна румянцем на щеках и теперь принялась рисовать нос.

– Щекотно! – фыркнул артист.

– Терпи, Дед Мороз! Красноносым будешь! А тебе нравится твоя работа?

– Конечно! Я только ею и живу.

– Наверное, это здорово: приходить к детям, дарить им сказку… – предположила Настя.

На миг ей показалось, что мужчина растерялся, но затем торопливо подтвердил:

– Да, это чудесно!

«Наверное, быть Дедом Морозом – не такая уж престижная работа, – рассудила Настя. – За столом он что-то говорил о проектах, которыми так увлечен, что забывает обо всем на свете. Интересно, где он занят? В театре? В кино? Его лицо мне кажется знакомым, но не могу вспомнить, где я его видела». Девушка так и не вспомнила, что столкнулась с Андреем днем в магазине, и решила, что могла видеть его на сцене или в кино. А может, он снимался в рекламе?

– Готово! – объявила она, отступая на шаг.

– Отлично получилось, спасибо! – поблагодарил артист, бросив короткий взгляд в зеркало. – А ведь ты тоже могла бы заниматься тем, что любишь. Например, делать куклы на заказ.

– Разве это дело? – возразила Настя, глядя, как он надевает бороду.

– Кто это говорит? – Он обернулся и пристально взглянул на нее. – Это говоришь не ты.

– Это мама так говорит, – призналась Настя, с опаской покосившись на дверь, ведущую в комнату. – Она никогда не поймет, если я оставлю работу ради кукол.

– Мама у тебя суровая, я заметил, – усмехнулся он. – Напомнила мне мою учительницу по физике.