Книга Кигель Советского Союза - Юлия Александровна Волкодав

между песнями, протянул ему руку для пожатия:

– Спасибо, товарищ Кигель! От лица всех бойцов хочу выразить вам благодарность за участие в концерте. К сожалению, придётся прервать ваше выступление, самолёт, который доставит вас на Большую землю, должен вылететь в течение получаса. Ночью обещают сильный ветер и снегопад. Бойцы! Давайте ещё раз поблагодарим товарища артиста!

Аплодисменты были оглушительные. Андрею показалось, что так тепло и искренне его ещё никогда не принимали. Откланялся, ушёл переодеваться и с удивлением обнаружил, что на улице совсем темно. Сколько же он пел? Взглянул на часы и обомлел. Четыре с половиной часа! А ему казалось, не больше часа. И не охрип, ещё бы пел столько же, если ребята готовы слушать.

До самолёта его провожали всей толпой. Просили приезжать ещё, обещали обязательно прийти на его концерт в Москве при случае. И жёсткая лавочка военного самолёта уже не казалась Андрею такой уж неудобной, и идея снова прилететь на остров Даманский тоже не казалась дикой. Только через час полёта Андрей вспомнил, что не успел ни поесть, ни хотя бы чаю попить перед вылетом. А впереди ждала долгая дорога, и возможность перекусить будет ещё не скоро, только при первой дозаправке. Ну и пусть. Он был сыт эмоциями, которые получил на концерте. И чувством сопричастности к судьбе своей страны, как ни пафосно это звучало.

***

Звание Заслуженного артиста РСФСР Кигель получил вскоре после поездки на остров Даманский. Лёнька говорил, что дали за поездку, за проявленную инициативу. Но у Кигеля и без острова инициатив хватало, равно как и работы. Шесть раз в месяц он выступал на заводах в «рабочий полдень», в рамках окультуривания рабочей молодёжи. Зрители приходили на эти выступления прямо от станков, часто не особо заинтересованные в самом Кигеле. Но лучше же послушать артиста, чем лишний час поработать. Вот и шли, и Андрей из кожи вон лез, чтобы их заинтересовать. Так же, как на Даманском, пел по заявкам, пел вместе со зрителями. Три-четыре раза в месяц проходили встречи с молодёжью по комсомольской линии, тоже плавно перерастая в концерты. К тому же Андрею, как профессиональному артисту, дали шефство над самодеятельным коллективом при заводе ЗИЛ. Приходилось ездить на завод, присутствовать на репетициях самородков от народа, помогать с выбором репертуара, консультировать.

– У тебя слишком много общественной нагрузки, – качал головой Марик, когда они встречались в гримёрках перед концертами. – Так нельзя! Тебе квартира не нужна? Машина? О себе тоже надо подумать!

Но Андрей успевал везде. И о квартире тоже думал, ещё как думал. Не для себя, ему пока отдельная жилплощадь и не требовалась. У него случались мимолётные увлечения, короткие романы, но всё это было настолько несерьёзно, что о собственной семье речь и не шла, да он и не особо стремился. Каждый вечер, исключая гастроли, он возвращался в своё родное Замоскворечье и знал, что мама ждёт его с горячим ужином. Ради этого маминого ужина он даже застолий иногда избегал, всяческих закулисных сабантуев. Сабантуи никуда не денутся, а мама стареет. И так хотелось, чтобы она жила в комфорте, с отдельной ванной комнатой и горячей водой, которую не надо греть в тазу каждый раз, чтобы помыться. Так что о квартире Андрей думал, и подходящий кооператив присмотрел, и даже первый взнос уже оплатил.

После присвоения звания концертная ставка у него выросла вдвое. Лёнька ещё получал одинарную, зато Марик – тройную. Но Марат вообще был явлением уникальным, исключением из всех правил, любимцем и власти, и народа.

– Завидовать тут абсолютно нечему, – говорил Агдавлетов о своих гонорарах. – Не больно-то филармонии и импрессарио в городах хотят звать таких дорогих артистов – невыгодно. Так что лучше получать свою одинарную ставку, чем не получать тройную.

А Андрей и не завидовал. Он работал, работал и работал. Записи на радио, прямые эфиры на нём же, телевизионные огоньки, правительственные концерты и конечно же гастроли. Ездил везде, куда позовут, а приезжая, уже на месте умудрялся договариваться о дополнительных выступлениях, которые оплачивались «в конверте». И через год привёз Аиду Осиповну в новую двухкомнатную квартиру. С горячей водой и газовой колонкой. Мебели практически не было, только диван для мамы и раскладушка для него. Обедали на подоконнике, зато в их собственной, отдельной кухне. А потом Андрей снова уехал на гастроли, зарабатывать на мебель, на чехословацкую стенку, которую по очереди надо было ждать чуть ли не год, а без очереди – месяц, но в полтора раза дороже. Он, конечно, выбрал второй вариант. А телевизор так и вовсе удалось достать по знакомству.

Знакомства Андрей умел заводить просто отлично. Куда бы он ни приезжал, везде появлялись новые друзья: организаторы концертов, главы обкомов, на концерты обязательно приходившие, ребята из комсомола, артисты местных филармоний. В новую квартиру Андрей умудрился провести телефон, и уже через месяц у него закончились страницы в телефонной книжке.

– Я скоро будут отвечать: «Смольный слушает», – ворчала Аида Осиповна, которой приходилось постоянно снимать трубку, объяснять, что сына нет дома, и спрашивать, что ему передать. – Что за ужасная привычка звонить? Неужели нельзя просто прийти в гости?

– Мама, тогда бы у нас стояла очередь из гостей, – смеялся Андрей.

Гости и так шли нескончаемым потоком, когда Кигель был в Москве. С появлением собственной квартиры он всё чаще звал друзей не в ресторан, а на мамины пирожки. Не из экономии, просто у мамы было вкуснее, да и душевнее. Лёнька, например, прямым текстом говорил, что ресторан «У Аиды Осиповны» его любимый.

– В кого ты у меня такой общительный? – удивлялась мать, убирая посуду после очередного застолья. – Всех вокруг себя собираешь. А кто был тот седой мужчина в квадратных очках? Я не запомнила его фамилию. Но так душевно пел.

– Композитор, мам. Он «Ромашки» написал.

– Ну ты подумай! Я эти «Ромашки» пела, ещё когда тобой беременная была. А теперь он у нас на кухне сидит, пирожки мои уплетает.

– Это потому, что очень хорошие пирожки, мам.

– Это потому, что ты у меня большим человеком стал, Андрюшка.

И Андрей, докуривая последнюю на сегодня сигарету в форточку на кухне, думал, что мог бы ведь на заводе остаться. Стоял бы сейчас у станка и в «рабочий полдень» ходил послушать выступление Лёни или Марата. Хотя нет… Он бы всё равно своего добился. Такой характер.

***

Денег не хватало постоянно. Андрей не успевал расплатиться за квартиру, как требовалось срочно внести залог за кухонный гарнитур, а там и холодильник подвернулась возможность купить. То концертный