Книга Дневник добровольца - Дмитрий Артис

бы мирняк видел, что порой творят защитники Отечества, разуверился бы в победе русской армии окончательно.

От некоторого идиотизма наших доблестных у меня у самого волосы встают в позу лотоса. И всё же… побеждают именно так, никак иначе.

5 сентября, 06:01

Немцы третий день активно бомбят позицию. Стрельба не затихает. К вечеру возникает напряжение. В постоянной боевой готовности. Ждём наката.

В моменты затишья парни собираются кружком за чашкой чая и травят байки. Рассказывают о гражданке и о том, что с ними случалось на войне. Рассказы не отличаются особой оригинальностью. Сводятся к тому, насколько близко бабахнуло. Бывшие в штурмах раз за разом пересказывают свои выходы, которые крепко засели в головах, не вытравить. Больше ни о чём говорить не могут.

Вывели формулу оптимального штурма: когда в атаку идут «молодые» парни, только прибывшие на войну и знакомые с ней исключительно по фильмам. Страх ещё не сожрал душу воина, накопленной усталости нет. «Молодые» полны азарта. Для них война пока ещё игра. Они не знакомы со смертью. Способны на киношный героизм. Правда, «мяса» после таких штурмов слишком много.

Сегодня из Сердца выходит местный Фаза. У него через пару недель заканчивается контракт. Пробыл здесь с самого начала, с того момента, как Сердце Дракона отвоевали у нацистов. Фаза худощавый, медлительный, но ровно до того момента, пока его не зацепишь. Взрывается моментально. Когда пальба нацистов начинает утомлять, Фаза подскакивает, заряжает подствольник и стреляет со словами: «Да заткнитесь уже!»

За рыжим псом приглядывал Фаза, оберегал его от грубости доблестных воинов, подкармливал. Пёс будет скучать.

Через пару недель в Сердце Дракона изменится атмосфера. У зетовцев заканчиваются контракты, они разъедутся по домам. Наши дембеля тоже дозревают. «Старичков» не останется. Кого закинут вместо зетовцев, пока неясно. Либо других таких же, но «молодых», либо остатки музыкантов, либо новых мобиков. В любом случае будут другие люди, будет всё по-другому.

5 сентября, 15:08

С утра вышли разведчики из команды Сталина. Пространство освободилось от бесконечного шума. Уж больно громкие они были, несмотря на то, что разведчики. Место, где я отдыхаю, стало напоминать место, где можно отдыхать. Оно похоже на коридор.

Лежу я на двери, которая брошена на бетонный пол. На двери подстилка. Укрываюсь спальником. Голова на рюкзаке со сменным бельём, прихваченным с собой из располаги.

Справа обшарпанная жёлтая стена. Железобетон. Слева — в трёх метрах — такая же крепкая стена. Она не покрашена в жёлтый цвет, как всё здесь вокруг. Потолок метров шесть.

Некрашеная стена сверху пробита снарядом. В эту дырку проникает солнечный свет. Посередине коридора идёт железная труба метровым диаметром. Как раз напротив дырки от снаряда труба раскрыта розочкой. След от взрыва.

В розочку аккуратно уложены «морковки» для РПГ и прочая солдатская утварь — патроны, гранаты, снаряды.

На бетонном полу битые кирпичи, гильзы, бычки. Пыль страшная. Убираться бессмысленно. Хотя парни периодически пытаются навести порядок. Кто-то подметает. Но грязь сама собой нарастает в течение дня.

Фаза собаку с собой забрал. Вывел из Сердца несчастного пса.

5 сентября, 20:03

Ругаясь на чём свет стоит, Рутул занёс последний рюкзак со взрывчаткой в трубу под позиции немцев. Говорят, что к бессмысленному и беспощадному героизму приложил руку наш Сталин. Его идея и его планирование.

Настоящий Иосиф Виссарионович в гробу вертится от стыда, что человек с его именем создаёт проблемы простому солдату, вместо того чтобы помогать ему решать вопросы государственной важности. Да, считаю, что сейчас простой солдат стоит на защите государственности. На плечах простого солдата лежит судьба Отечества.

Шутки шутками, но это ведь настоящий идиотизм. Теперь будем ждать команды снова выносить взрывчатку. Это происходит на передовой. На самой передовой. В тридцати метрах от нацистских позиций.

У прихвостней Вашингтона традиция: во время ротации выпуливать патроны, опустошая магазины, чтобы отчитаться перед своими хозяевами. Создают видимость того, что воюют. Уже понимаем, если устраивают беспорядочную стрельбу, значит, смена караула.

Сегодня днём Рыжий впервые за несколько дней залез ко мне на руки поурчать. Я так обрадовался, что в нос его чмокнул. А так он целыми днями либо дерётся с Трёшкой, либо охотится на мышей. Деловой. Понежиться времени не хватает.

6 сентября, 08:37

Рыжий в утреннем свете (синеватый осенний оттенок) кажется чёрным.

По ночам холодно. Ноги замерзают. Терпимо, но чувствуется надвигающаяся проблема, которую трудно будет решить. Костры здесь, чтобы согреться, нельзя жечь. Печки ставить тоже.

Пришла команда разведчиков, в которой Смайл. Парень за два месяца возмужал, обтесался. Неуклюжесть, угловатость ушли, будто не было. Подтянут, великолепен, прямо настоящий русский воин. Торс приобрёл отчётливую форму треугольника. Говорю, береги себя, ты обещал вернуться живым и здоровым. Я стараюсь, отвечает, и улыбается во весь белозубый рот.

6 сентября, 18:04

Не хватает времени что-либо записывать. Движуха. Хочу оставить пометку о молодых воинах команды Смайла. Сердце радуется, глядя на них. Не всё потеряно. На них одна надежда. Моему поколению пора отойти в сторону. Мы уже не тянем.

Парни крепкие, спокойные, улыбчивые. За что ни возьмутся, всё у них получается. Быстро, легко. Пришли, бросили рюкзаки и сразу за дело. Нам после пробежки по Тропе ярости полдня в себя приходить надо. Для них — Тропа будто создана лишь для того, чтобы похвастаться, дескать, по нам пулемёт работал или ещё что. Герои.

6 сентября, 18:24

Выходим на Дракона.

Снежок спрашивает (на Дракона ещё не ходил):

— А восьмидесятки туда прилетают?

— Да.

— А стодвадцатки?

— Да.

— А двухсотки?

— Нет.

— Странно!

7 сентября, 09:57

Двое суток толком не спал. Возможность была, но уснуть не мог. Сегодня в шесть утра сменился, дошёл до лежанки и в секунду вырубился.

Ночью было холодно. Нашёл валяющуюся куртку, надел, отработал. Утром ходит Арес. Потерял куртку. Говорю, посмотри, может, твоя. Говорит, да, его. Забрал. Надо искать новую куртку на ночь.

Арес мог бы сделать блестящую военную карьеру. В нём чувствуется ныне утерянное благородство русского офицерства. Честь и достоинство. Продуманность действий. Требовательность и любовь к окружающим его солдатам. Отвага и доблесть. Отсутствие безрассудства.