Книга Владыка морей ч.2 - Дмитрий Чайка

сражении, то потом война превратится в методичное истребление разбежавшихся по гигантской стране отрядов. Тут были склады зерна, и отсюда открывался путь на Гелиополис и Вавилон, после взятия которых падение Египта станет лишь вопросом времени.

Самый полноводный из рукавов Нила, Букольский, патрулировали огненосные корабли, что прикрывали все более-менее удобные места для переправы. План сражения был выверен до мелочей, а выбранное поле измерено шагами не раз и не два. Казалось бы, ну что может пойти не так? Но арабы почему-то не нападали, маневрируя вдоль берегов Нила. Они, не отягощенные обозом, были совершенно неуловимы для пешей армии префекта Святослава. И они сами хотели выбрать время и место битвы.

* * *

— Ведьма!

— Язычница! Дикарка!

— Ведьма проклятая!

— Грешница! Ты виновна!

— Святотатство!

— Камнями побить ее!

Крики раздавались под окнами дворца префекта Египта. Площадь Месопедион была запружена народом. Сюда пришли тысячи. Разъяренные горожане безумствовали, возбуждаясь от воплей друг друга и передавая друг другу свой гнев. Кузнецы и ткачи, горшечники и лавочники, стеклодувы и ювелиры. Все они трясли кулаками, брызгали слюной и сыпали угрозами. Над городом нависла черная туча мятежа, тем более страшная, потому что враг стоял в неделе пути от великого города.

Коста ужом ввинтился в массу людей, порами кожи впитывая гнев просыпающегося зверя. Привычным глазом он шарил по толпе, выискивая самых горластых, и иногда присоединялся к негодующим воплям. Над площадью стоял тяжелый запах пота разгоряченных мужиков. Повсюду он видел перекошенные злобой лица и раззявленные в крике рты. В одной толпе стояли ромеи, иудеи и египтяне, чего не бывало вообще никогда. Только общая ненависть могла сплотить этих людей, резавших друг друга столько лет.

Не успел! Не успел! — билась в голове Косты тревожная мысль. — Слишком мало времени! Кто нас переиграл? Когда? И, главное, как?

— Грешница! — крикнул он и ткнул в бок соседа, гневно трясущего кулаком. Тот, судя по натруженным рукам, перепачканным в глине, еще сегодня утром лепил горшки. — А что случилось-то, почтенный?

— Ты не знаешь? — округлил глаза сосед. — Дитя невинное в жертву принесли мерзкие колдуны-язычники!

— Где? Когда? — неподдельно изумился Коста.

— Не знаю, — тряхнул плечами сосед, выражая этим жестом полнейшее отсутствие интереса к столь мелким деталям. — Люди так говорят.

— А жена префекта тут при чем? — осторожно спросил Коста. — Она, что ли, дитя в жертву приносила?

— Так больше некому! — удивленно воззрился на него горшечник. — Она же дикарка, язычница. И родня ее сущие варвары. Разве может почтенная матрона так на коне скакать? Ты что, на ипподроме не был, когда она забег выиграла?

— Нет, — замотал головой Коста. — Я на юге был, с караваном. Я и не знаю ничего.

— Она это! — убежденно сказал горшечник, снова заходясь в истошном крике.

Коста бродил по толпе, там же бродили его люди, слушая, запоминая и делая выводы. И эти выводы оказались неутешительными.

— Беда, сиятельный! — Коста стоял перед бледным, словно полотно, великим логофетом, который выложил на стол поцарапанный, явно не раз бывавший в деле арбалет.

— Я уже все знаю, — ответил Стефан, показав подбородком на пузатого купца в расшитом шелковом таларе поверх длинного хитона. — Почтенный Роман мне все рассказал.

Торговец стоял, согнувшись в униженном поклоне, а на лице его отпечаталось выражение нескрываемого ужаса. Он то и дело утирал пот со лба. Коста знал этого человека. Глава гильдии откупщиков. Он не первый месяц обивал пороги нового руководства, пытаясь вновь оседлать здешние финансовые потоки. Пока что его усилия не увенчались успехом, потому как княжеская казна конкурентов не терпела. Тем не менее, богатые купцы бунта не хотели, потому что в этом случае они могли потерять вообще все. Слишком много желающих будет восстановить справедливость, поделив чужое добро, спасенное из пламени пожара. От купца разило страхом, потом и благовониями, а его пухлые ручки сновали туда-сюда. Они то прятались в рукава рубахи, то сцеплялись в замок, то снова прятались в рукава. Бывший ростовщик был изрядно напуган.

Великий же логофет Стефан проверял стрелы, разглядывая каждую внимательнейшим образом. Он делал это скорее для того, чтобы хоть чем-то занять свои руки, которые тоже слегка подрагивали. Толпа у входа стояла в одном шаге от штурма дворца.

— Говори, — обронил Стефан. — Что знаешь ты?

— Троих детей убили, — мрачно сказал Коста. — Их тела нашли в городской синагоге, в соборе святого Марка и в церкви святого Петра. Все выглядит, как языческое жертвоприношение.

— Вот даже как? — удивился Стефан. — Всех разом решили поднять на мятеж! И христиан, и иудеев. И кто же у нас такой изобретательный? Не смогли выяснить?

— Нет, господин, — отрицательно покачал головой Коста. — Люди увидели такое святотатство и возмутились. Следов еще не нашли. Я же говорил, мы пока еще очень слабы здесь. Госпожа Елена каждый день ходит в церковь, раздает милостыню, открыла школу, но это все уже забыто. Все считают виновной именно ее. Ее и наследника нужно увезти отсюда.

— Как бы это еще сделать… — задумчиво сказал великий логофет, взмахом руки отпуская ростовщика. — Ты-то сам как зашел сюда?

— Притворился нотарием и растолкал всех, — сказал Коста, когда Роман вышел и плотно закрыл за собой дверь. — Орал, что мне на службу нужно. Времени у нас очень мало. Стражники едва сдерживают толпу, да и немного их. Все в войске. Если ничего не сделать, их скоро сомнут. Тогда нам всем конец.

— Кто бы это мог быть? — задумчиво бормотал Стефан себе под нос. — Арабы? Нет… Они воины, а не интриганы. По крайней мере, пока не замечены. Константинополь? Для них ссора с князем Самославом смерти подобна… Но отрицать не будем… Потеря Египта — что нож острый. Могут и напакостить, особенно если удастся свалить вину на другого. Франки? Точно нет. Далеко и сложно. Готы? Нет, им это незачем. Экзарх Африки Григорий? Мне доносят, что он хочет отделиться от Империи и править в своем Карфагене. Он не приемлет догматы монофелитов, и он очень опытный человек. Его тоже исключать нельзя. Префекты Ливии Верхней и Нижней? Не исключено. Им тоже хочется стать императорами, но быть властителем кусочка побережья Ливии — это одно, а захватить в придачу Египет — это совсем другое. Но ведь идет война с арабами…