Книга Пустите тупицу в Америку - Андрей Михайлович Дышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что-нибудь желаете? – спросил он.
Чемоданов уже раскрыл рот, чтобы сказать про водку, но ему вдруг что-то не понравилось во внешности официанта. Плывущим взглядом он осмотрел его с ног до головы.
– А что это вы так криво стоите? – спросил он. – Руки по швам опустите! И встаньте напротив меня, чтобы мне не приходилось выворачивать шею!
Я хотел наступить Чемоданову на ногу, но никак не мог найти ее под столом. От стыда я облокотился о стол и прикрыть глаза ладонью. Страшно представить, что я сделаю с этим моральным уродом после того, как мы заверим наш договор у нотариуса!
Наконец, официант принес бутылку водки. Я посмотрел на этого сдержанного молодого человека с пониманием. Наверное, ему тоже нелегко было выносить капризы и унижения клиентов, и он, почтительно улыбаясь, тоже рисовал в своем воображении жестокие сцены.
Чемоданов выпил, занюхал драным рукавом и немного притих. Я решил, что более подходящего момента не будет, и сразу изложил ему систему расчетов, одновременно с этим выкладывая на стол пачку долларов.
– Это аванс, – сказал я. – Еще пятнадцать я выплачу тебе сразу по завершении работы.
Я думал, что Чемоданов немедленно вцепится в баксы и сразу же согласится на мои условия. Но произошло нечто из ряда вон выходящее.
– Это что? – спросил он, не прикасаясь к деньгам.
– Десять тысяч баксов. Новенькими, хрустящими.
Чемоданов поднял на меня свой масляный взгляд.
– Ты что, Серёнька? – произнес он, оттопыривая губы. – Разве я не ясно выразился?
– А как ты выразился? – осторожно спросил я.
– Я же сказал – семьдесят тысяч!
– Да, все правильно! – кивнул я. – Дам я тебе семьдесят. Но частями. Ты пойми меня, сейчас таких денег…
– Мне уйти? – перебил Чемоданов. – Или изъясняться с тобой по-китайски?.. Эй, гарсон! – снова щелкнул он пальцами. – Кто тут говорит по-китайски?
Я стал мысленно умолять бога, чтобы он дал мне силы сдержаться и не ударить Чемоданова бутылкой по голове.
– У меня же тоже должны быть какие-то гарантии, – спокойно стал убеждать я. – Даю тебе первую часть – мы подписываем договор, и ты приступаешь к работе…
– Ага! – рассмеялся Чемоданов. – Ищи дурака! Я отдам тебе все права, а ты грохнешь меня в каком-нибудь темном переулке!
Он говорил так громко, что весь зал слышал его.
– Ну что ты говоришь, Витя! – пытался я его образумить. – Мы же с тобой друзья, одноклассники!
– Конечно, друзья! – закивал Чемоданов. – Помню, как ты меня с лестницы спустил!.. В общем так, одноклассник! За эти десять тысяч я соглашаюсь только приостановить свою кампанию в защиту своих прав. На одну неделю!.. Наливай, не сиди!
Я взял бутылку и, ничего не соображая, стал наполнять бокал для воды. Этот поганец загонял меня в угол, и я ничего не мог сделать. Нет, он не согласится на пятьдесят пять тысяч. Он будет с упрямостью бешеного осла стоять на семидесяти. И у меня нет иного выхода, чем выдать ему всю сумму сразу. Значит, в ближайшие дни я должен продать машину и старую квартиру. Останется добыть еще пятнадцать тысяч. Но где же их добыть?
Все последующее время, пока мы ужинали, и Чемоданов поднимал тосты в честь своей непризнанной гениальности, мои мысли были заняты этой проблемой. Я снова и снова перечислял в уме всех своих знакомых, кто, теоретически, мог бы дать мне взаймы.
– Эй, Серёнька! – отвлек меня Чемоданов. – Ты что, меня не слушаешь? Брезгуешь моим обществом?
Он был уже совершенно пьян. На его подбородке висела капуста.
– Нет, я очень внимательно тебя слушаю, – ответил я, но Чемоданов, прищурив смотрящие в разные стороны глаза, погрозил мне пальцем.
– Ну-ка, – произнес он, – какая у меня была последняя фраза?
Я думал, что все унижения закончатся в зале ресторана. Однако Чемоданов не отказал себе в удовольствии поиздеваться надо мной в сортире, куда я отвел его умыться.
– Почисти мне ботинки, – приказал он. – Я не могу нагнуться.
– Они у тебя и так чистые, – сказал я.
– Не наглей! – повысил голос Чемоданов. – А то я могу обидеться.
– Зачем их чистить? – мягким голосом сказал я. – Сейчас ты выйдешь на улицу и снова испачкаешься.
Пошатнувшись, Чемоданов схватился рукой за край раковины и вынул из кармана пачку долларов.
– Считаю до трех, – предупредил он. – Если не почистишь, я выбрасываю деньги и аруни… аннулирую наш договор! Раз…
"Все равно он добьется своего", – понял я и взял из ящика сапожную щетку. Удивительно! С каждым разом унижаться становилось все проще и проще. Я сидел на корточках у ног Чемоданова, возил щеткой по его ботинкам и думал о восьмистах тысячах, которые сделают меня сильным и счастливым человеком. А что грязные ботинки Чемоданова? Подумаешь, какая мелочь! Кто видит, что я чищу ему ботинки? А если подумать философски, то Иисус мыл ноги своим ученикам и не считал себя униженным.
Наконец, мы сели в машину. Чемоданов мгновенно вырубился на сидении, и я вздохнул с облегчением. БМВ тихо ехала по ночным улицам. Непризнанный гений крепко, с храпом, спал, высоко запрокинув голову. Пуховик его был расстегнут, и я видел торчащий из внутреннего кармана край пухлой денежной пачки. "А что если незаметно вытащить деньги, – думал я, ужасаясь, какие смелые мысли стали приходить мне в голову. – Утром, протрезвев, он решит, что потерял их. Тогда проблема с недостающей суммой будет решена".
Я еще больше снизил скорость, чтобы машину не трясло на ухабах, и свернул в темный переулок. Чемоданов спал глубоко и спокойно. Я уже не мог отмахнуться от навязчивой мысли. Черт возьми, но я способен был это сделать!
Я отпустил педаль газа. Машина едва катилась. Надо решиться! Это единственный выход рассчитаться с этим негодяем. Сейчас я вытащу деньги, а затем быстро доеду до ближайшей станции метро. Не дожидаясь, пока он очухается, вытолкаю его. А когда он начнет соображать, я уже буду далеко.
Моя рука медленно приближалась к карману. Да, это воровство! Чистейшей воды воровство! Но к черту мораль! По отношению к таким людям, как
