Книга Будет больно, приятель! - Георгий Юрский

но изобразил приветственный жест и сказал:

— Hi, guys, — сделав ещё пару шагов в сторону тройки, произнёс Даниил.

Центральный парень поднял обе руки, как будто собираясь читать рэп, чувак слева оставил руки внизу, а третий парень справа достал смартфон и стал снимать все на видео. Это предопределило дальнейший ход событий. Сблизившись на метр с чернокожими, Смирнов рухнул на правое колено и провёл мощнейший удар левой рукой в пах центрального. Как правило, в середине был самый опасный, и начинать следовало с него. Дзюдоист по своему спортивному прошлому, Даниил трезво оценивал свою ударную технику. Один прием, который гарантированно у него получался, это удар кулаком в пах с одновременным приседанием на колено.

Он вышел лучше всяких похвал: кулак вошёл точно в пах центрального нападавшего. Сломал ли Смирнов лобковую кость или просто контузил органы малого таза, выяснить было невозможно — парень был вырублен. Он всхрипнул и осел. Больше не опасен. Даниил даже не посмотрел в его сторону, а сразу нанёс второй удар из полуприседа в пах левого парня. Чтобы не потерять момент, ударил правой рукой. Удар прошёл, но получился не настолько сильным, чтобы вырубить пацана. В этот момент очнулся парень справа, и Даниилу прилетело ногой по рёбрам. Но он ждал опасности и чуть качнулся в сторону от пинка. Хоть и сбилось дыхание, Смирнов сумел схватить ногу. Дальше было что-то, напоминающее вольную борьбу. Пропустив ещё пару слабых ударов руками по затылку и спине, Даниил схватил и вторую ногу нападавшего, после чего швырнул его на спину. От удара об асфальт парень на секунду потерял концентрацию. Что характерно, этот придурок так и не выпустил смартфон из рук. Смирнов использовал паузу для того, чтобы вскочить на ноги и оценить обстановку. Второй уже оправился и пытался стать в стойку. Даниил решил закончить с третьим, прежде чем возвращаться ко второму. Он пнул двумя ногами в голову лежащему, ничуть не заботясь соображениями гуманности. Тот попытался прикрыться рукой, но удар прошёл, и третий парень присоединился к первому. Второй принял наиболее верное решение, хоть и спорное с точки зрения воинской доблести. Он развернулся и убежал. Естественно, Даниил не стал за ним гнаться. Он взял смартфон из рук третьего парня и вдребезги разбил его о мостовую.

Дойдя до «Бургер Кинга», Смирнов уже отошёл от адреналинового выброса и с аппетитом навернул набор из гамбургера, картошки и колы. Колу, впрочем, он взял диетическую, вспомнив о здоровом образе жизни. Обратно в отель Даниил поехал на «Убере», решив более не искушать судьбу. В отеле его ждал приятный сюрприз: оказывается, от отеля в аэропорт каждый час ходил бесплатный шаттл. Через два часа Смирнов уже зарегистрировался на рейс до Лос-Анджелеса и сидел в аэропорту в ожидании брата Розы Марковны. Он отправил ему сообщение с описанием своего местонахождения. Вскоре рядом присел пожилой мужчина в очках и с сильным акцентом поздоровался:

— How are doing today?

— I’m fine, thank you. How about you? — на достойном, как показалось Смирнову, английском ответил он.

— Вы и есть Даниил? От Розочки? — просиял дедушка.

— А как вы догадались? — искренне удивился Смирнов, вручая ему пакет с гостинцами.

— Ой, шо ви глупости спрашиваете. Только русские на вопрос «как дела» начинают об этом рассказывать. Американцы просто здороваются.

— А, вот оно что. Думал, акцент меня выдал.

— Не, ну акцент тоже есть. Ну и лицо, я вас умоляю, таки тоже не как у местного. Но я тут с 1980 года живу и, поверьте, людей из Союза за версту вижу. — Женщины все слишком хорошо одеты. Американки так не одеваются. Такие нарядные только русские и итальянки. Француженки тоже стильно одеваются, но скромнее выглядят, — продолжал разглагольствовать дедушка. — Но в любом случае, если американец хорошо одет, то это латинос. Здесь вообще народ не любит наряжаться, — он махнул рукой на стайку молодых парней.

Все, как на подбор, были в шортах, белых кроссовках, бейсболках и безразмерных футболках. И, конечно, у каждого был рюкзак. Хотя они явно не собирались в поход.

— У американцев главное — это функциональность. Одежда должна защищать от холода и точка. Шо бы было стильно или красиво, я вас умоляю. Это не тот профсоюз.

Даниил просто кивал, понимая, что дедушка не нуждается в диалоге.

— Когда мой сын Лева… Я вам не рассказывал за Леву? Он живет в Тель-Авиве, работает в израильском парламенте, но мы не о нем сейчас. Лева привёз мне из Милана туфли за триста долларов. Мои местные друзья посоветовали мне поставить их в сервант рядом с хрусталём. Потому шо такие дорогие ботинки американец себе не купит. Сто долларов — красная цена тут любой обуви.

— Ну да, одеты они стремно, — Даниил незаметно повел подбородком в сторону мужчины средних лет в клетчатой фланелевой рубашке и джинсах.

— А ви бы знали, шо они едят! Такое ощущение, что они ненавидят продукты. Как можно так испортить кофе? Вы пили эту дрянь в «Старбаксе»? Это же помои! Но им не важно! Оно горячее и бодрит. Все! Только функциональность имеет значение. Еда — это калории. Желательно на ходу. Вон, посмотрите, за чем они стоят, — он махнул рукой на фуд-корт.

Там была солидная очередь за пышками в Dunkin Donuts и чуть поменьше в McDonald`s за бургерами. При этом продавщица в суши-баре скучала без посетителей.

— Где эстетика? Я очень люблю пиво. Но даже в Советском Союзе «Жигулевское» было лучше, чем их Budweiser. Это ослиная моча. Но они это пьют. А их бурбон? Это же уму непостижимо. Я сейчас гостил у сына, была бар-мицва у внука, ой-вэй, как я там вкусно ел.

— А что вы к сыну не переедете совсем? — Даниил отважился на вопрос.

— Ой, тут медицина лучше. Опять же, тут спокойно, а там арабы хулиганят. Ну и иврит. Я не смогу на старости лет справа налево начать читать.

Смирнов ничего не ответил.

— И скоро как сорок лет здесь, таки я уже привык. Американцы вежливые, им все равно, откуда ты приехал. В Израиле — нет. Сефарды не любят ашкенази, горские евреи не любят бухарских, хохлы — русских и так далее. Тут негры всех достают так, что белых эмигрантов рады видеть любых, — неполиткорректно высказался дедушка. И, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Но неграм ничего нельзя сказать. Их угнетали когда-то. Теперь все извиняются. Я их спрашиваю: «Лично ты угнетал негров? — Отвечают «нет». — Тогда почему тебе стыдно?!» — «Мои родители с ними в разных школах учились. Это несправедливо», — они мне